Сфинкс - Паутина

— Рози, с дядей Роном все будет хорошо, — Лили погладила кузину по руке, с состраданием глядя на немного бледную Розу. — С ним Гермиона и мой папа, они обязательно сделают все, чтобы дядя не страдал и, тем более, не причинил никому боли.

— Я знаю, — Роза прижала к груди учебник, уставившись в пол. — Просто… Папа же такой беспомощный…

Лили чуть улыбнулась такому определению Розы.

— Осталась всего одна ночь, и все закончится. Он справится, Роза.

Сестра кивнула, стараясь не выглядеть такой растерянной и взволнованной. Она вздрогнула, отчего Лили нахмурилась.

— Слушай, Лил, у тебя за два дня уже три «удовлетворительно» появилось, — села кузина на любимого конька — видимо, чтобы не думать о семейных несчастьях. Роза скосила глаза, наверное, зная, что Лили сейчас рассердится.

— Просто много заданий, я не успеваю! — Лили сделала шаг в сторону, пропуская какого-то первокурсника, и озноб снова пробежал по ее телу. Она подняла глаза и тут же увидела волшебника Манчилли, который стоял у дальних доспехов и смотрел в их сторону. Осознав, что Лили его заметила, мужчина развернулся и медленно пошел прочь.

— Правда, что Джеймс поссорился с новым целителем? — Роза, оказывается, тоже видела Теодика.

— Кто тебе сказал? — Лили изумленно воззрилась на кузину. Мерлин, в этом замке вообще ничего невозможно скрыть!

— Да все говорят. Еще староста Слизерина намекнула, что Ксения Верди с ним в близких отношениях, — Роза чуть улыбнулась. — Не понимаю, почему всем так нравится разносить слухи?

— Это же слизеринцы, Роза, что ты от них ожидаешь? — рассеянно ответила Лили, все еще чувствуя себя неуютно после очередного столкновения с этим странным человеком.

— Звучало бы правдоподобно, — усмехнулась староста школы, — если бы ты сама не ходила по школе за руку со слизеринцем.

Лили чуть покраснела, пряча улыбку от кузины. Шел шестой день, наполненный чем-то волшебным, чем-то уютным, что согревало ее изнутри. Наверное, это и есть то, что называют любовью. Когда хочется вдруг засмеяться просто так, сделать что-то сумасбродное, что совершенно не свойственно было Лили. А иногда было грустно — особенно, когда она долго не видела своего любимого, невыносимого, но такого обаятельного и нежного слизеринца.

— Надеюсь, что у меня никогда не будет такого лица, — хмыкнула Роза, а Лили лишь чуть покраснела.

— Рози! — смеясь уже, девушка чуть толкнула кузину в бок. Роза тоже рассмеялась. — Ну, я же не виновата, что он такой… такой…

— Красивый, умный, добрый, ласковый, страстный и все такое? — подсказала староста школы, закусывая губу, чтобы опять не засмеяться.

— Нет, — Лили серьезно взглянула на сестру. — Не такой, как все.

— Гадкий, порочный, извращенный, грубый, эгоистичный…

— Роза! — Лили буквально подпрыгнула, но кузина всего лишь посмеивалась над ней.

— И все-таки какой?

— Особенный, — девушка пожала плечами. — Особенный. Ну, ты же можешь понять, ведь у тебя есть Майкл…

Роза скептически улыбнулась:

— Майкл не особенный, он просто Майкл. Он милый, добрый и заботливый.

Лили подняла брови, не слыша в голосе кузины энтузиазма:

— Я думала, ты в него влюблена…

Роза повела плечами, видимо, не зная, что ответить. Ее избавил от необходимости объясняться Скорпиус Малфой, кого-то высматривающий в коридоре.

— Вон, твой особенный шею вытягивает, видимо, кого-то потерял, — Роза кивнула в сторону слизеринца. Тот увидел девушек и тут же направился к ним, со своей обычной аристократично-холодной гримасой на лице. — Ладно, увидимся.

— Все будет хорошо, Рози, — Лили потрепала сестру по руке, и та, кивнув, пошла в противоположную от Скорпиуса сторону, придерживая на плече сумку.

— Привет, Поттер, — лениво протянул Малфой, опершись плечом о стену в двух шагах от стоящей Лили. Мимо шли другие семикурсники, поглядывая на гриффиндорку. — Я прервал совет старост?

— Нет, — девушка проводила глазами уже знакомую ей брюнетку со Слизерина. — А где мой братец? Или вы сегодня отдыхаете друг от друга?

Скорпиус ухмыльнулся:

— У него сеанс терапии от целительницы Ксении Верди, — он жеманно закатил глаза к потолку, отчего Лили тут же широко улыбнулась. Он, казалось, только этого и добивался. — У тебя есть до ужина какие-нибудь планы? Спасательные операции? Читательские подвиги? Заботы старосты? Доблестные поступки гриффиндорки?

Лили терпеливо ждала, пока он перестанет ерничать.

— Нет, я просто собиралась оставить сумку в башне, а потом найти одного человека, которого не видела с самого завтрака, и позвать его прогуляться, — она наблюдала, как лед в его глазах таял, отчего сердце тут же забилось чаще. Если бы ее спросили, что она больше всего любит в его внешности, она бы легко сказала — его глаза, когда они окутывают ее скрытым чаще всего серебром. — Я хотела узнать у него, почему он не был на обеде…

Малфой дернул уголком губ и сделал шаг к ней, созерцая ее ласковое лицо с несколькими веснушками на носу. Он не удержался, протянул руку и провел пальцем по ее веснушкам. Она вздрогнула от неожиданности.

— Думаю, он просто был сыт пищей духовной, — ухмыльнулся слизеринец, чуть отстраняясь. В пустом уже коридоре легким эхом отдавались его слова. — А теперь иди и делай, как хотела.

— Ты не подскажешь, где я могу найти этого человека? — подыграла Лили, тихо вздыхая, чтобы справиться с собой.

— Ну, где сейчас Джеймс, я предсказать не берусь, — задумчиво протянул Скорпиус. Его улыбка отразилась на ее лице. — А я буду пока тут, место тихое и спокойное. Как раз, чтобы подумать о том, куда катится этот мир…

— Ладно, тогда оставлю тебя наедине с твоими нелегкими мыслями, — она прошла мимо него, специально задев его ладонь своей. Она буквально почувствовала на своей спине его взгляд, но не обернулась, лишь наклонила чуть вперед голову, борясь с собой. Но все же в конце коридора, у самой лестницы, оглянулась — Малфой не спускал с нее своего взгляда. Лили махнула ему рукой и поспешила к башне.

А Малфой остался у окна, думая лишь о том, что с удовольствием бы сейчас нагнал ее, затащил в первый попавшийся темный уголок и зацеловал — просто за ту лукавую улыбку, что она ему послала прежде, чем исчезнуть. Никогда не думал, что Лили Поттер умеет играть с парнями.

Но наедине со своими мыслями, а главное — чувствами, его не оставили. В коридоре появилась маленькая, пухленькая хаффлпаффка, с которой Скорпиус уже имел честь познакомиться, даже поучаствовать в операции по ее спасению от ее же глупости.

Аманда — он не помнил ее фамилию, но глупее бы он не придумал — шла, понуро опустив голову и, очевидно, ревя. Малфой всегда чувствовал, когда девчонки, даже такие маленькие, плакали.