Сфинкс - Паутина

— Лил, ты мне доверяешь? — так же тихо спросил Малфой, протягивая к ней руку. — Если ты мне веришь — то ничего не бойся. Тебе понравится. Я буду с тобой.

Она стояла в нерешительности, глядя то на протянутую руку любимого, то на зависших в воздухе брата и его девушку. Они ждали.

— Лили, поверь.

Казалось, что Малфою было очень важно, чтобы она дала ему свою руку. И Лили это сделала, хотя сердце сжималось от страха перед высотой. Скорпиус подвел ее к другому животному и подсадил на твердую спину фестрала. Потом сразу же сел сзади. А потом…

— Скор, что ты делаешь? — на глаза Лили опустилась шелковая лента, совершенно непроницаемая. Она могла слышать, как восторженно вскрикнул Джеймс — видимо, их с Ксенией фестрал уже взлетел.

— Если веришь — то верь до конца, — прошептал Скорпиус, завязывая платок на ее затылке. Потом он крепко прижал ее к себе. — Когда тебе будет не страшно — скажешь, и я его сниму.

Лили глубоко втянула воздух, чувствуя, как мощные крылья фестрала оторвали их от земли. Холодный воздух обжег щеки, но надежные руки Малфоя согревали и дарили тепло. Она ничего не видела, но чувствовала, с какой скоростью ветер несется им навстречу.

— Где мы? — смогла спросить Лили минут через десять после того, как они взлетели. Первая дрожь и безудержный страх улеглись, осталась лишь легкая нервозность в полной темноте. Но рядом был Скорпиус, его крепкие руки, которые ее обнимали и одновременно держали что-то наподобие вожжей. Значит, парни давно это затеяли.

Вместо ответа он осторожно снял с нее платок, и Лили на миг потеряла дар речи. Под ними лежал какой-то город — миллионы маленьких огней создавали непередаваемую паутину света. И везде мерцали неоновые лампы и гирлянды на елках.

Смотреть вниз было страшно, но и оторвать взгляд от этой картины было невозможно. Тем более что сильные руки крепко держали ее. Теплое дыхание согревало щеку, Скорпиус положил голову на ее плечо. Он улыбался, она чувствовала его улыбку.

Фестрал летел над городом, под самыми облаками, а Лили вдруг поняла, что ей не страшно. Страх ушел, как по волшебству. Хотя, почему как: разве любовь — это не волшебство?

«Хогвартс-экспресс» в сгущавшемся сумраке рождественского вечера приближался к вокзалу «Кингс-Кросс», постепенно замедляя ход. В освещенных проходах уже толпились студенты-старшекурсники с клетками и корзинами, весело переговариваясь, застегивая теплые куртки и натягивая шапки до глаз.

За окном падал крупный, пушистый снег, покрывая город пеленой и легкой дымкой, смазывая фонарики и огни гирлянд. Ветер становился все сильнее, кидая хлопья прямо в лицо людям, спешащим по рождественским улицам.

Пока коридоры наполнялись студентами, а поезд тормозил у платформы девять и три четверти, в одном из купе последнего вагона стояла темнота и тишина. Лишь белый кот сидел в свободном углу дивана и мотал хвостом, наблюдая за белой совой в клетке на багажной полке. Только мерное дыхание четырех спящих подростков нарушало тишину купе.

Дверь резко открылась, разрезая темноту:

— Вы идете? — Роза замерла на пороге, оглядев спящих. Джеймс растянулся на одном из сидений, положив голову на колени Ксении. Скорпиус откинулся на спинку, прижав к себе Лили. Никто не пошевелился. — Подъем!

— Ай! — вскрикнул Джеймс, вскакивая, потому что испугавшийся крика Розы Ерш вцепился в его ногу, спасаясь бегством. Ребята зашевелились.

— Уизли, будильник из тебя посредственный, — еще в полудреме протянул Скорпиус, потягиваясь, а потом зарываясь лицом в рыжие волосы Лили. Та пошевелилась и открыла глаза, понимая, что поезд остановился.

Роза была уже полностью одета, а за ее спиной маячил Хьюго.

— Малфой, прости, что разбудила тебя, но знаешь, не думаю, что ты мечтаешь остаться в поезде, когда его отгонят на запасные пути, — фыркнула девушка, зажигая свет в купе и наблюдая, как Джеймс шнурует ботинки. — Твоих родителей бы занесло снегом прежде, чем ты бы добрался до них…

— О, Уизли, ты заботишься о моих родителях? Перепила вчера сливочного пива? — Скорпиус поднялся и подал Лили ее куртку.

— Скор, уймись, — мягко попросила девушка, подмигнув Розе.

— Ладно, мы ждем вас на платформе, — Роза вышла из купе, надеясь, что до Рождества они попадут домой.

Через две минуты четверо друзей вышли из вагона на уже полупустую платформу, Скорпиус все это время сражался с Ершом, пытаясь на ходу запихнуть свободолюбивого и напуганного кота в корзину.

— Привет, дядя Гарри, — Роза подошла к мужчине и поцеловала его в щеку, отметив, что он перестал быть болезненно худым, и взгляд его уже не попадал под категорию мучительно-тоскливого. Он улыбался, пожимая руку Хьюго и следя, как его дети вываливаются из вагона. Платформу огласил визг кота и чертыханье Малфоя:

— Или ты лезешь в корзину, или я свяжу тебя узлом, лохматый зубастик!

Лили рассмеялась и забрала кота у слизеринца. Ершик сразу же успокоился, но зашипел в сторону Скорпиуса. Джеймс усмехнулся, пожимая руку Малфоя. Ксения пристально посмотрела на Гарри Поттера, а потом повернулась к кузену:

— Трансгрессируем?

Малфой кивнул.

— Вас никто не встречает? — Лили оглянулась к отцу, он ей понимающе улыбнулся.

— У нас сегодня прием в поместье, так что им некогда, — Скорпиус легко коснулся губами щеки гриффиндорки и отстранился. — Увидимся…

Он подтолкнул девушку в сторону ожидающего их с Джеймсом отца. Гарри кивнул слизеринцу. Через пару мгновений ни Малфоя, ни Ксении на платформе уже не было.

— Привет, папочка, — Лили обняла и чмокнула отца, сбив с его волос снег. Потом подняла глаза и замерла.

Отец, видимо, поймав ее взгляд, усмехнулся:

— Да, это Гермиона нашла какое-то заклинание, — Гарри запустил руку в волосы, ставшие опять черными, как смоль, только виски все еще серебрились, словно паутина на осенней земле.

— А где Гермиона? — Джеймс подхватил корзину с Ершом и клетку с Бэгом, когда они направились к барьеру платформы, где пожилой волшебник пропускал последних студентов и их родителей.

— Они с Алом готовят рождественский ужин, — Гарри взял сумки у Розы и Лили, пока девушки проходили через барьер.

— Что ж, мясной пирог с шоколадом и кремом украсит наш стол, — ухмыльнулся Джеймс, следуя за сестрами.

У вокзала их ждала министерская машина, за рулем сидел веселый водитель-волшебник, который выскочил и стал помогать укладывать вещи детей в багажник. Гарри сел впереди, а четверо ребят — на широкое заднее сиденье.