Галина Гордиенко - Алое платье

Ира от восторга едва не задушила стариков в объятиях. Прыгала и визжала как маленькая. И не позвонила Тане в тот же день по единственной причине: хотелось показать полученный подарок. Крохотный, складной, в ладони можно спрятать. И хотелось видеть при этом Танино лицо. Ведь у Мишиной сотовый — много проще и дешевле.

Если честно, Ира собиралась похвастаться телефоном еще в школе, но забыла. Голова была занята алым платьем, мрачными мыслями об эгоизме родителей и беспокойством, сможет ли найти работу. Зато теперь она охотно дала посмотреть свой великолепный телефон и с гордостью сказала:

—Пусть звонят, никаких проблем. Скажешь — я сейчас в туалете и через пару минут сама им перезвоню. Или в ванной. И звякнешь мне. Впрочем, думаю, они и сами должны звонить мне на сотовый. Номер знают!

—А если трубку возьмет кто-то из моих? — упрямо спросила Таня. — И сболтнет, что тебя у нас нет?

—Глупости! Утащишь телефон в свою комнату. Мол, ждешь срочный звонок.

—Что — каждый день с пяти до десяти?!

—Подумаешь! Может, ты влюбилась?

Таня раздраженно фыркнула и пробормотала:

—Голову могу заложить, мои так и подумают. Достанут расспросами.

—Отказываешься? — мгновенно помрачнела Ира.

Таня пожала плечами. Подумала и твердо сказала:

—Ни за что! И знаешь — почему?

—Ну?

—Интересно, надолго ли тебя хватит. Само собой, если тебя вообще возьмут няней! Кстати, я в это не верю.

***

Ира уже полчаса топталась перед высотным домом и никак не решалась подняться на седьмой этаж. Именно там ее сегодня ждали с четырех до пяти часов. Чтобы увидеть и понять — подойдет ли она на роль няни.

Девочка тяжело вздохнула. Ее так разозлило Танино заявление — мол, ни за что не примут на работу — что она позвонила по указанному в объявлении номеру, едва переступив порог квартиры. И испугалась, когда ТАМ подняли трубку. До этого все представлялось игрой.

Сам разговор показался Ире нереальным. Уж слишком голос неизвестного работодателя напоминал обычный девчоночий. Звонкий и нежный.

К удивлению Иры, говорили с ней как с равной, ничуть не протестуя против ее пятнадцати лет. Ира назвала именно эту цифру, справедливо рассудив, что две-три недели в расчет не идут.

А вот теперь ей страшно. Почему-то Ира уверена: стоит женщине увидеть ее, как она рассмеется и откажет. Скажет — Ире и самой пока нянька нужна.

Ира вытащила из сумки небольшое овальное зеркальце и застонала — ужасно! Лицо как у восьмилетней. Нос вздернутый, глазищи перепуганные и румянец во всю физиономию.

Ира торопливо заправила волнистые пряди за уши, втянула щеки и едва не расплакалась: ну и уродина! Лицо взрослее выглядеть не стало, лишь вытянулось, словно у лошади.

Она бросила взгляд на часы — почти пять, и обреченно побрела к подъезду. Шла и думала: ну почему ей так не везет? Почему Таня, например, смотрится настоящей девушкой, а она — девчонкой?

Ведь они одного роста! Она, Ира, даже на два сантиметра выше. И волосы у нее лучше, пышнее, Мишина тысячи раз это признавала. И все же… все же на Таню оглядываются на улице, а на нее — нет. И на школьных дискотеках Мишина никогда стены не подпирает, ее и старшеклассники приглашают.

Что в ней такого, а? Ведь Таня ширококостная, сама говорит. И совсем некрасивая, если честно. Нос уточкой и глаза небольшие, темно-карие, совсем неинтересные. Губы тоненькие, в ниточку…

Ира столько раз рассматривала это лицо, каждую его черточку наизусть знала. Все пыталась понять: что в Мишиной особенного?

Ира негодующе фыркнула. Когда спросила об этом маму, та долго смеялась. А потом заявила — Таню всегда отличало чувство собственного достоинства. Даже в раннем возрасте.

Мол, когда человек уважает себя сам, его уважают и другие. Сказала — Танечка очень умна. По глазам видно. Изумительно умные глазки. И взгляд проницательный, совсем не детский.

Умна, подумать только! Будто она, Ира, полная дурочка! Или у нее нет чувства собственного достоинства!

Ира озадаченно сдвинула брови: кстати, что это такое в самом-то деле? Может то, что Мишина держится как взрослая? И язык у нее словно бритва. Как сказанет что, хоть сразу в гроб ложись и крышкой прикрывайся. С ней лучше не ссориться, все в классе знают. Даже мальчишки Мишину уважают. И Сергей Стрепетов.

Ирина тоскливо хлюпнула носом и полезла за носовым платком.

Сергей Стрепетов нравился ей с первого класса. По-настоящему нравился, не как другие мальчишки.

Сергей умен, независим и отлично учится. Еще и спортом находит время заниматься. Боксом. А когда кто-то из ребят назвал бокс обычным мордобоем, Сергей запросто доказал — неправда. На ринге нужно думать. И быстро. Иначе проиграешь. Умение правильно оценить противника, выработать собственную стратегию, а потом и сменить ее в случае необходимости — главное в боксе. Да и в жизни.

К Сергею Стрепетову не лезли даже самые хулиганистые мальчишки в школе. Он умел заставить себя уважать. Причем без кулаков. Как и Таня Мишина.

Вот только на Иру он внимания не обращал. Совершенно. Вежливо улыбался, когда она с ним заговаривала, спокойно объяснял капризную задачу по алгебре или химии, но смотрел так, будто она, Ира, стеклянная. С Таней же…

Сотни раз Ира крутилась рядом, когда эта сладкая парочка непринужденно болтала. О чем угодно. Даже о политике. Или об экономике. О религии. О разных книгах и фильмах, которые Ире казались смертельно скучными.

Эти двое в сотый раз перечитывали «Мастера и Маргариту» Булгакова. Чуть ли не в драку обсуждали «Спектр» Лукьяненко. Передавали прямо на уроках друг другу «Демиана» Германа Гессе, а потом жарко спорили. И издевательски прохаживались по поводу самых лучших сериалов и американских фильмов, наводнивших телевизионные каналы.

Им, видите ли, больше фильмы Михалкова нравятся. Или Тарковского. Интересно, чем?!

Ира просто заснула над первыми же страницами Германа Гессе. Может, зря она взялась за книгу поздно вечером? Все-таки устала, вот с утра…

Если честно, Ира больше «Демиана» не раскрывала. Как и Лукьяненко. Или Булгакова. Не рискнула. Оставалась надежда — она действительно в тот раз слишком устала.

Но себя-то не обманешь. Ира прекрасно понимала — ей пока нечем заинтересовать Сергея. Она не Мишина. Хоть и много симпатичней.

Ира протяжно вздохнула: если бы она хотя бы выглядела постарше… По-другому одевалась, что ли? Красилась бы как девчонки из десятых-одиннадцатых классов. Сменила бы прическу…

Тогда еще можно на что-то надеяться. Сергей наконец заметил бы ее. И не смотрел бы как на малявку какую.

Ира ведь не слепая. Прекрасно видит, как Танька с Сергеем к ней относятся. Как к младшей. Будто ей через несколько недель не исполнится пятнадцати лет. И они не ровесники.