Владимир Шустов - Тайна горы Крутой

Ребята вышли к реке. Серебристой лентой вилась она в густых зарослях черемухи, ольхи и ивы. Слава срезал два удилища, привязал лески, насобирал червей — добывал он их под камнями. Осыпая землю, рыбаки сбежали по глинистому крутояру к реке. Выбрав места получше, они забросили удочки в синеватую спокойную воду.

— Теперь — тишина, — предупредил Слава.

За песчаной косой, у водоворота, под ивой, полощущей свои ветви в быстрине, что-то всплеснулось да так сильно, что брызги радужным столбом поднялись вверх.

— Играет, — шепотком проговорил Слава. — Огромная, наверно.

Павка согласно кивнул головой и, сделав губы сковородником, подул на нос: комар впился в самый его кончик, а руки были заняты. Вдруг поплавок на Павкиной удочке качнулся, по воде разбежались круги. А поплавок заприседал, как живой, заподпрыгивал и стремительно двинулся к осоке.

— Подсекай! — выкрикнул Слава.

— Есть! — восторженно взревел Павка. — Славка, сюда! Зда-а-аровый…

— Не тяни! Не тяни, — волновался подоспевший Слава. — Вываживай! Вываживай… Не дергай — оборвешь!..

Удилище согнулось дугой. Леса, разрезая воду, металась то вправо, то влево. По силе сопротивления чувствовалось, что попалась крупная рыбина. Павка, охваченный рыбацким азартом, не спускал глаз с лески. Комары облепили шею, лоб, щеки. Но Павке было не до них: пусть кусают. Перед глазами — вот здесь, на мелководье — уже бился светло-серебристый красавец язь.

— Еще, еще, еще чуть-чуть, — шептал за спиной Слава. — Тяни!

Павлик дернул. Язь вылетел из воды и забился в траве. Павка упал на него и, не поднимаясь, ощупью запустил пальцы под жабры.

— Я говорил, говорил… — радостно суетился Слава. — Не верил еще…. В этом омуте огромные клюют…

— Хорош язек, — довольно улыбался Павка.

За полтора часа друзья натаскали порядочно. Соорудив кукан, они навздевали на бечевку улов и, веселые, тронулись дальше.

— Нашим бы ребятам показать, — мечтал Павлик, любуясь красавцем язем. — Приеду, расскажу — не поверят.

— Поверят, — успокаивал Слава. — Мне всегда верят.

— Знаю, — вздыхал Павка. — Есть у нас в лагере один скептик — Колька Хлебников. Он никому не верит. За это скептиком его и называют. Он первый скажет, что я — хвастун… Стой! Ты куда сворачиваешь? Тропа-то вот…

— Одно место тебе покажу. Помнишь, вчера обещал?

Миновав скалистое взгорье, поросшее ельником, они вышли на лесную полянку. Стройные сосны с золотыми стволами обступали ее со всех сторон. В зеленой траве мелькали венчики цветов, порхали бабочки, гудели пчелы; воздух был ароматен и свеж. Слава сразу посерьезнел. Павка тоже притих.

— На этой поляне был партизанский лагерь, — сказал Слава. — Вот и памятка оставлена, — он показал на гладкий, чуть выдававшийся из земли гранитный валун. На плоской поверхности камня была выбита пятиконечная звезда, и под ней поставлен год — 1919-й.

— Партизаны против интервентов воевали. Мой дедушка в этом отряде разведчиком был.

Ребята обошли поляну, осмотрели заросшие травой полузасыпанные ямы — по словам Славы, они были когда-то землянками, в них партизаны жили, — на опушке отдохнули, съели хлеб и прямиком через сосновый бор двинулись на восток.

На окраине деревни, у деревянного домика с новыми воротами и огромным палисадником, в котором росли кусты крыжовника, смородины и малины, Слава сказал:

— Вот мы и пришли. Подожди здесь немножко: я Султана утихомирю. Злой он — ужас. Чес-слово. Свои, Султан! — крикнул он, приоткрывая калитку. — Свои!..

Грозный лай сменился радостным повизгиванием. Загромыхала цепь, заскрежетала проволока: собака подбежала к воротам.

— Кто там? — донесся со двора женский голос. И сразу: — Славушка! Внучек!.. Проходи, проходи… Наконец-то! Загорел-то! Худой какой стал!

Послышались звуки поцелуев.

— Я, бабуся, не один, друг на улице ждет. Ох и храбрый он. Из Новостроя один приехал. — Павка покраснел: «Придумает же Славка». — Героя гражданской войны они ищут… Вот сколько рыбы мы наловили! Самого большого Павлик поймал! Павлик! Иди сюда… Бабусь, а дедушка с пасеки сегодня придет?

Слава говорил, говорил и говорил без умолку.

Старушка ласково смотрела на ребят и улыбалась, слушая взволнованную и бессвязную болтовню внука.

— Что же мы стоим на дворе! — спохватилась она. — Покормить вас надо. Чай, устали в дороге?

— Нет, мы уже покушали, — ответил Павка, — хлеб с маслом ели.

— А я вас угощу сливками с малиной.

В это время над плетнем появились три взлохмаченные головы. Средняя, смуглая, скуластая, с черными озорными глазами, тихонько свистнула.

— Мишка! — узнал Слава. — Здравствуй, Мишка! Дожидайтесь нас, мы скоро выйдем. Видел, сколько язей понатаскали! — он потряс рыбой.

— Узнали уже, — проворчала бабушка. — Отдохнуть и то не дадут. Наговоритесь еще… — она решительно потащила ребят в дом. — Успеют они, подождут.

Напившись густых сливок с душистой, сочной малиной, Слава и Павка вышли на улицу. Ребята, которых набралось уже больше десятка, окружили гостей плотным кольцом.

Скуластый паренек, которого Слава называл Мишей, вышел из круга и, засунув руки в карманы черных заплатанных штанов, обошел вокруг Павки, как бы оценивая его.

— Ты язя поймал? — спросил он дружелюбно.

— Ага! — с готовностью подхватил Слава. — Он! Аж удилище в дугу согнулось, когда Павка язя тащил. Килограммов, наверно, на пять…

— На десять, — Миша присвистнул.

Ребята дружно рассмеялись. Слава растерянно посмотрел на Павку и тоже заулыбался.

— Ох и мастер же присочинять, — заметил Миша. — Я видел язя. Он килограмма два будет.

— Славка, — беззлобно ухмыльнулся Павлик, — а ты говорил, что тебе на слово верят. Осечка?

— Я для солидности прибавил, — оправдывался Слава, — тебе же лучше хотел сделать. Ребята! — обратился он к собравшимся. — Это мой товарищ Павка Катаев из Новостроя. Он со своими друзьями по всему свету ездит…

— Опять осечка! — выкрикнул кто-то из ребят.

— Ну, по Советскому Союзу, — поправился Слава, — не в этом дело. Павка героя гражданской войны разыскивает — Григория Лапина. Недалеко от города Новостроя, на горе Крутой Лапин надпись на скале выбил, а Павка ее нашел. Мы сегодня у дедушки спросим, знает он Лапина или не знает. Затем и пришли к вам сюда.

— Лапина? Героя? — заинтересовался Миша. — Расскажите нам про него.

Павка смущенно засопел носом: удобно ли признаваться, что и сам он, Павка, не знает о Лапине ничего.

Но выручил Слава. Он посмотрел на Мишу и укоризненно произнес:

— Я же сказал, что мы разыскиваем его. Не нашли ведь еще. О чем рассказывать?

— А Иван Ефремович знает?

— Это у него спросить надо.

— Иван Ефремович сегодня будет про войну рассказывать? — спросил Миша. — Нам можно прийти послушать?