Кондратий Урманов - Пора забот

На белом листке бумаги, испещренном различными подписями, я поставил свою и пошел проводить Анну Федоровну, Маленькая седая женщина с горящими глазами не выходила из памяти, и я спросил: кто она?

— Это вдова Матрена Орехова. У нее на фронте погиб муж и старший сын, эта женщина знает, что такое горе матери…

Некоторое время шли молча. Наконец я вспомнил о ребятах и попросил ее рассказать о рыболовецкой детской бригаде.

Анна Федоровна удивленно посмотрела на меня:

— А вы откуда знаете?

— Да вот узнал. Даже успел познакомиться с ребятами…

— У нас нет «детской бригады рыбаков», есть «Ванина бригада»…

— Но ведь это же дети? — допытывался я.

— Конечно, дети… — Анна Федоровна остановилась и строго посмотрела мне в глаза. — Вы, может быть, думаете, что я организовала ребят с целью извлечений пользы? Так вы ошибаетесь. Ваня Поярков сам организовал бригаду. Ни председатель колхоза, ни я в этом неповинны…

— Но ведь это же хорошо!.. — воскликнул я.

— Я тоже думаю… — И Анна Федоровна подробно рассказала мне обо всем, причем я видел, что она гордилась своими учениками, их поведением и настойчивостью.

…А было так.

На первом уроке Анна Федоровна обнаружила, что Саша Орехов не пришел в школу, но до перемены не спросила, ожидая, что кто-нибудь из ребят скажет о причине неявки. Ученик он был исправный, и подозревать его в намеренном прогуле нельзя было.

С наступлением весны заниматься становилось все труднее и труднее. Ребят отвлекала высохшая площадка возле школы, многие из них поглядывали в окно и плохо слушали урок.

А дни стояли ясные и теплые. С юга прилетело много птиц; скворцы разместились в приготовленных домиках и целый день пели; пролетали гуси, лебеди, журавли, утки. Все это было интересно ребятам, и Анна Федоровна скрепя сердце выговаривала им:

— Не вертитесь… В классе нужно слушать урок, а наблюдать за птицами в другое время… Из окна вы ничего не увидите…

Во время перемены и классы и коридор опустели. На поляне мальчики и девочки разделились: одни играли в лапту, другие в «классы». Анна Федоровна из своей комнаты видела, что среди играющих не было Вани Пояркова и Гены Речкина. Это показалось странным. Ваня, Гена да еще Саша Орехов всегда были зачинщиками всяческих игр. Она тихонько открыла дверь и увидела ребят у окна.

— Вы что же не играете? Эта перемена короткая…

— Не хочется… — как-то подавленно ответил Ваня.

— Сашки нет… — открылся Гена.

— А почему его нет? — спросила Анна Федоровна.

Ребята не знали.

— Он ведь далеко живет от нас, — сказал басовито Ваня. — Может, дома что случилось… После уроков сходим…

— Обязательно сходите, он ваш товарищ… А сейчас выйдите хоть на крыльцо, дверь откройте, пусть классы проветрятся. Сегодня тепло…

…После уроков ребята забежали домой, оставили сумки с книгами и отправились к Саше. Он жил почти на краю рыбачьего поселка. Маленькая избушка их стояла окнами на полдень и казалась веселой. На углу, под крышей, был прибит скворечник — это Сашина работа, — и поселившийся в нем хозяин распевал на все лады, надувая искристую шейку и поднимая нос кверху. Ребята с завистью посмотрели на скворца, в их скворечниках еще не поселились гости.

— А ну-ка по-петушиному… — обратился Ваня к скворцу.

Ребята постояли, послушали, но певец не выполнил их просьбы. Он заливался соловьем, кричал по-галочьи, стрекотал сорокой, свистел иволгой, рассыпал трели жаворонка, а по-петушиному петь не хотел. Ребята вытерли ноги о солому, брошенную у порога, и пошли в избу.

Саша лежал, разметавшись на кровати, и тяжело дышал. Сестренка Маша и братишка Коля сидели за столом и ели жареную рыбу.

Показав на Сашу глазами, Ваня спросил, что с ним.

— Мама говорит: горячка… — шепотом ответила Маша. — Ему то жарко, то холодно бывает…

— А за врачом ходили? — приблизившись к ней, так же шепотом спросил Гена.

— Был… Сказал — пройдет… Саша только сейчас уснул, всю ночь не спал.

В избе было тесновато. При входе, налево, стояла большая кровать, и в простенке, между окон, обеденный стол; за печкой — вторая кроватка, и у окна маленький стол с горкой книг и тетрадей. Это уголок Саши. Жили Ореховы бедновато. Сам Федот Михайлович и старший сын Василий погибли на фронте, Матрене Марковне приходится одной поднимать ребят на ноги. Целый день она на работе, и многие заботы по дому ложатся на “маленького хозяина”, как она зовет Сашу.

Ваня осмотрел комнату и удивился чистоте. Саша второй день болен, но за порядком кто-то наблюдает.

— Пусть спит, — сказал он Гене. — Пойдем…

А за дверью сказал Маше:

— Пока Саша болеет, помогай маме. Вас трое, а она одна…

— Я и то сама все делаю… — бойко ответила девочка.

— Проснется, скажешь, что мы приходили проведать…

Ребята долго шли молча, потом Гена сказал:

— Поправится Сашка, надо ему помочь с уроками…

— Ясно… — подтвердил Ваня. — А ты знаешь, отчего он заболел?

— Я, что ли, доктор? — недоуменно посмотрел Гена.

— Тут без доктора все видно… Не примечательный ты, вот что я тебе скажу. Все надо примечать… Ты сапоги его видел?

— Ну, видел.

— Какие они?

— Сапоги как сапоги…

— Значит, ты ничего не видел… Сапоги у него худые, «каши» просят… Промочил ноги, а весна — не лето, вот и простудился… Ему сейчас надо сапоги, это самое главное…

— У меня нет вторых сапог, а ботинки старенькие, — сказал Гена.

Солнце уже свернуло с полдня. В переулке, по которому они шли, у плетня, еще лежал снег, и ребята слышали тихий говор незримых ручейков. Ваня остановился и посмотрел на родное «море». Лед на озере стал синий-синий, и по этому простору темной лентой пролегала зимняя дорога к далеким островам. У камышей, по заберегам, где скопилась вешняя вода, летели стайки уток, метались чайки.

Гена тоже смотрел на озеро и первый высказал совсем неосуществимую мысль:

— Если бы у нас с тобой были ружья, настреляли бы уток, сдали бы в сельпо, вот и деньги на сапоги…

— «Если бы»… — передразнил его Ваня. — Если бы у нас были ружья, да порох, да дробь, да если бы умели стрелять… Что пустое говорить!.. Проще — если бы у нас с тобой были деньги, пошли бы и купили…

Гена смолчал. Задача была сложной и казалась непосильной. А Ваня вдруг сорвался с места и решительно сказал:

— Идем к сапожнику…

Дядя Яков обедал, когда пришли ребята. Они поздоровались и остановились у порога. Сапожник удивленно посмотрел на них и спросил, что им нужно.

Из-за кухонной перегородки вышла хозяйка со сковородкой жареной картошки и, увидев ребят, пригласила:

— Проходите, садитесь…

Ребята сели на скамейку. У сапожника лицо было строгое, и Ваня подумал, что ничего не выйдет из его затеи, но присутствие хозяйки ободрило его.