Сигбьерн Хельмебак - Андерсенам - Ура!

— Что, малышка, рыбачим? — льстиво сказал монтер, но она не удостоила его вниманием. Быстро подняв руки, девочка шлепнула по воде так, что брызги полетели прямо ему в лицо.

Он поднялся на крыльцо и дернул за шнурок, прицепленный к связке старых бубенчиков, какие подвязывают коровам. Женский голос из-за двери пригласил войти.

В комнате он остановился, удивленно оглядываясь по сторонам. Несомненно, это старая лавка, с полками, прилавком и множеством другого магазинного оборудования вперемешку с обычной мебелью. Старый кассовый аппарат приспособлен для хранения ножей и вилок. Фру Андерсен как раз перетирала ножи и, увидев монтера, бросила их в ящик.

— Я из энергетического управления, — строго сказал монтер. — Пришел отключать свет.

— Очень приятно. Мы вас ждали, — улыбнулась фру Андерсен.

— Ждали? — он был сбит с толку и от растерянности даже забыл снять форменную фуражку. — Что значит — ждали?

— Ну, мы ведь получали от вас эти бумажки.

— Вам было послано три предупреждения!

— Четыре. Четвертое мы получили неделю назад.

— Три! — упрямо сказал монтер. — Мы всегда отключаем после третьего предупреждения. Так что теперь и не думайте просить об отсрочке.

Он положил свою папку на прилавок и вынул бумаги, плоскогубцы и свинцовую пломбу.

— Да не нужно нам никакой отсрочки, миленький! Идемте, я покажу, где щиток. — Она вытерла руки о фартук, собираясь идти в другую комнату.

— Разве вам электричество не нужно? — Ситуация была совершенно непривычная.

— Летом оно ни к чему. Вечера светлые, да и со свечками посидеть тоже приятно.

— А еду детишкам вы на чем будете готовить? Я в саду их видел, — он потрогал форменную куртку — еще не высохла...

— Разведем костер. Мой муж просто обожает костры. Старый любитель природы, понимаете. Он работает по сносу домов, так что дров у нас всегда хватит.

Монтер поморгал. Работало радио, передавали сводку погоды и биржевые новости, и фру Андерсен, решив, что шум раздражает гостя, повернулась, чтобы убавить громкость. Но в этот момент в комнату влетела Малышка, держа в кулаке золотую рыбку.

— Мам, мам, я ее поймала, поймала! — торжествующе кричала она.

— Что ж ты делаешь, она ведь у тебя задохнется, умрет, — фру Андерсен быстро опустила рыбку в алюминиевый кофейник и налила туда воды.

— Ну а теперь беги играй. И скажи Сильви и Рогеру, чтобы разводили костер. Электричество отключают.

В саду раздался радостный вопль. Фру Андерсен снова обернулась к монтеру, но вдруг что-то вспомнила.

— Боже мой, я же ее в кофейник сунула! А вдруг гуща в жабры попадет? Да, кстати, может, вы выпьете чашку кофе перед тем как отключать? Пока плита не остыла?

— Где у вас предохранительный щиток? — сдерживая себя, спросил монтер.

Фру Андерсен открыла дверь в комнату Туне.

— Извините за беспорядок. Когда вы придете в следующий раз...

Он остановил ее:

— Включать будет другой. Я только отключаю, — монтер взялся за коробку с предохранителями.

Собственно говоря, он чувствовал себя обманутым, сбитым с толку. Пятнадцать лет он ходит и отключает свет. Знает наизусть все доводы и мольбы об отсрочке. Одни злятся, это самый легкий случай — тут уж дело идет быстро. Другие ударяются в слезы. А здесь все было не так. Вообще-то монтер собирался дать отсрочку, ибо, в сущности, был добрым человеком. Кроме того, как старый работник он сам установил себе норму — одна отсрочка в день, но фру Андерсен не давала ему проявить доброту.

— Собственно, я не имею на это права, но если вы обещаете заплатить в течение дня, то... — он обернулся, ожидая услышать вздох облегчения, который знал так хорошо и который приводил в хорошее настроение его самого.

— К сожалению, у меня нет ни эре.

— Ну завтра!

— У мужа получка только в пятницу.

Монтер с треском захлопнул крышку щитка.

— Ладно, пусть будет пятница, но только ни днем позже!

Он не мог понять, почему у нее стало такое огорченное лицо.

— Может быть, все-таки можно отключить сегодня?

— Отключить? Вы хотите, чтобы я отключил?

— Ребят не хочется огорчать, — фру Андерсен смотрела виновато, и монтер почувствовал себя совсем нехорошо. — Я обещала им развести костер, а если есть электричество, какой тогда в нем смысл?

— Ну, как хотите! — выдавил он наконец и вывернул пробки.

Радио сразу онемело, и фру Андерсен услышала крик Малышки в саду. Та стояла возле ванны, отчаянно размахивая кофейником.

— Мам, мам, она в горлышке застряла!

Фру Андерсен взяла носик кофейника в рот и дунула. Хлюпнуло, и рыбка снова оказалась в воде, по-прежнему в полном здравии.

Ребятишки уже таскали дрова для костра. Найти дрова было нетрудно: повсюду валялись ветки и доски. Монтер зашагал к калитке. Дойдя до почтового ящика, он внезапно остановился, открыл крышку, заглянул внутрь и заспешил дальше. Было похоже, что он побежал за полицией.

— Туне! — крикнула фру Андерсен, подойдя к дереву и подняв голову. Ответа пе было, только ветки слегка шевельнулись. Она пошла к калитке, открыла почтовый ящик и вынула мертвую курицу. — Ох, бедняжка! — осмотрев курицу, она установила, что раздавлена только голова. Тут же подбежали дети.

— Это Хермансен на нее наехал. Я видел, как он крутил рулем, чтобы попасть, — деловито объяснил Рогер.

— Ну и хорошо, что попал, отцу не придется рубить ей голову. И обед у нас сегодня тоже есть. Туне!

На этот раз фру Андерсен крикнула чуть громче и подняла бюстгальтер, валявшийся под деревом.

Туне и Эрик слезали слегка запыхавшись, одежда их была в беспорядке. Балансируя на ветке, Туне натягивала материну вязаную кофту.

— Ты думаешь, она нас понимает? — Эрик начинал выходить из себя.

— Узнаешь, когда слезешь.

— Ты оставайся здесь. Я поговорю с ней один. Обожди!

Эрик стоял перед фру Андерсен. Та критически разглядывала его.

— Привет! — храбро сказал он.

— Привет.

Он упорно смотрел на мертвую курицу.

— Хорошая погода сегодня. Фру Андерсен кивнула.

— А как там наверху погода? Жарко?

— Да, чертовски жарко. Я побегу, пожалуй. Школа.

— Может, ты сначала умоешься?

— Да, пожалуй, рожу сполоснуть надо...

Она кивнула на бензонасос, и Эрик пошел к нему. Он мыл руки, а фру Андерсен качала воду, причем рассматривала его внимательно, изучающе, но без неприязни.

— Лицо тоже вымой!

Эрик послушно вымыл лицо, но, когда полез в карман за носовым платком, она протянула бюстгальтер. Красный как рак, он принялся им вытираться.

— Ты ее любишь?

— Да, — со всхлипом выдавил он и повернулся было бежать, но фру Андерсен знаком велела ему взяться за насос. Эрик с бешеной энергией качал воду, пока она стирала бюстгальтер.

— А она тебя?

— Да! — он сказал это твердо и решительно, но потом уже не так уверенно добавил: — Мне кажется.