Лидия Чарская - Умница-головка

— Почему?

— Этого я тебе не скажу. Не могу сказать. Ты не расспрашивай, все равно не скажу.

Но Марго даже и не думала расспрашивать. Она вовсе и не интересовалась этим. Ее гораздо больше интересовала сама Мира.

Между тем, они пустились в путь, в гору. За ними, ворча себе что-то под нос, следовал старый Питер, не выпуская изо рта своей короткой трубки.

Море осталось в стороне. Дорога вилась между скалами, покрытыми мхом и кустарником.

— А вот и дом, — произнесла весело Мира, указывая рукой вперед. Марго взглянула по указанному направлению и увидела небольшое каменное здание среди густо разросшихся берез и елей. Оно было окружено высокой каменной оградой. За оградой находился сад. В саду стояло еще какое-то маленькое строение, похожее издали на беседку.

— Там живет Питер, — пояснила Мира. — И там ты проведешь этот день и следующую ночь. В большой дом я тебя не поведу, ты останешься с Питером. Он добрый и славный старик. И тебе нечего его бояться. Ну, прощай пока. Скоро я забегу к тебе и принесу чего-нибудь поесть.

И странная девочка, кивнув Марго, завернула куда-то за ограду и исчезла из виду.

Питер подвел Марго к воротам, вынул из кармана связку ключей и вставил больший из них в замок. Ворота тотчас же растворились с жалобным скрипом. Потом, также не торопясь, старик закрыл их и, взяв за руку свою молоденькую спутницу, повел ее заросшей травой дорожкой по направлению к маленькому домику, стоявшему посреди сада.

Сухие осенние листья глухо шумели у них под ногами. Где-то над головой каркнула ворона. Питер поднял палец и погрозил ей.

Марго, уставшей и измученной, вдруг стало смешно при виде этого старика, грозившего птице.

— Питер, — смеясь, обратилась девочка к своему спутнику. — Питер, разве она может понять, что вы ей грозите?

Питер взглянул на нее, но ничего не ответил.

«Он верно не понял меня. Ведь старый Питер — финн и плохо понимает по-русски», — подумала Марго.

В это время кто-то снова закричал над ее головой жалобно, протяжно:

— Прочь! Прочь! Сюда нельзя! А то… то… то…

Марго вся задрожала и, подняв голову кверху, взглянула на верхушку высокой сосны, откуда слышался голос. Потом она перевела испуганные глаза на Питера. Но он как будто и не обратил внимания на эти крики и продолжал покуривать свою трубку. Тогда Марго поняла. Перед ней был глухой, который ничего не слышал.

В маленьком домике, куда старик привел Марго, была только одна комнатка. Мебели здесь было очень немного: всего-навсего один стол, два табурета и деревянный диван, обитый грубым серым холстом. Но все-таки комнатка казалась весьма уютной и чисто прибранной.

И здесь только девочка почувствовала, как она устала и как ноют от усталости ее руки и ноги. Присев на диване и уронив голову на спинку его, она, обессиленная, закрыла глаза.

— Подожди, подожди, пожалуйста, слышишь! — неожиданно заговорил глухой Питер. — Вот, барышня Мира велела тебе давать…

И, сказав это, Питер поднес к посиневшим губам Марго рюмку с каким-то напитком.

— Это пунш, пунш, не бойся! Немножечко пунша и больше ничего… — ободряюще шепнул он ей, кивая седой, лохматой головой.

Марго прикоснулась губами к напитку и тотчас же оттолкнула от себя рюмку:

— Не могу, не могу больше! — произнесла она, сильно закашлявшись. Но Питер настойчиво продолжал уговаривать:

— Пей, пей, девочка!..

Когда же Марго наотрез отказалась от пунша, старик чуть ли не силой влил ей в рот все содержимое рюмки.

Марго с трудом проглотила крепкую, сладкую, желтую жидкость, которая точно обожгла ей горло и грудь.

Но это длилось недолго. Через минуту девочка почувствовала приятную теплоту, разлившуюся по всему ее телу. Закружилась голова, затуманились глаза, и Марго крепко уснула, растянувшись на диване.

Марго проснулась довольно поздно. Осеннее солнце прощальными лучами заглядывало в окошко. Стало как будто много теплее.

Марго отлично помнила, что когда ее привели сюда, было раннее утро. Теперь же часть неба точно пылала алым заревом заката.

В комнате не было ни души. Девочка лежала по-прежнему на жестком диване, кем-то заботливо укутанная в темное фланелевое одеяло. Та же заботливая рука подсунула ей под голову мягкую подушку.

«Это Мира или Питер, — подумала Марго. — Они оба, должно быть, очень добрые».

Но тут же Марго вздрогнула от неожиданности:

— Живо! Живо! Скорей, скорей! — послышался резкий пронзительный голос, выговаривавший слова необычайно странно и в нос.

Марго показалось, что этот голос прозвучал над самой головой у нее. Но когда девочка повернула голову в ту сторону, откуда он раздавался, она никого и ничего не увидела.

Марго невольно смутилась и снова стала с любопытством осматриваться. Что же это могло быть? Неужели это шутка Миры?

— Мира, это вы? Не прячьтесь, я догадалась, что это вы! — проговорила громко Марго, обращаясь к невидимой девушке.

— Ха-ха-ха! — неожиданно послышался чей-то заливчатый смех.

— Скорей кушать! Скорей! — опять раздались слова, неизвестно кем и странно, в нос, произносимые.

Вдруг голос смолк сразу, словно оборвался. И Марго услышала хлопанье крыльев совсем близко над своей головой. В ту же минуту что-то задело ее по лбу… Она испуганно шарахнулась в сторону.

— Боже мой, да ведь это птица! — воскликнула ошеломленная девочка.

Действительно, по маленькой комнатке металась небольшая черная птица с белой грудкой и острым клювом.

— Ха-ха-ха! — опять повторился прежний смех, и перед Марго появилась Мира. — Ха-ха-ха! Ты, кажется, испугалась моей Лоло? Не бойся. Это самая безобидная сорока в мире. Я, видишь ли, научила ее напоминать, чтобы ей давали кушать. Смотри, какая она у меня очаровательная. Восторг, а не птица!.. Лолоша, садись скорее ко мне на плечо и поцелуй свою хозяйку!

Говорящая сорока в то же мгновенье слетела на плечо Миры и стала нежно, осторожно щекотать своим клювом — сначала шею, потом щеку и, наконец, губы девушки.

Марго искренно и весело рассмеялась.

— Вот уж это извините, сударыня, этого вам еще никто не разрешил! — проговорила притворно сердитым голосом, обратившись к ученой птице, ее юная хозяйка. — Сейчас же извольте передо мной извиниться, госпожа Лоло!

Но к несказанному удовольствию Марго и самой Миры сорока и не подумала прекратить свои чересчур навязчивые ласки. Она только переждала минутку, забавно широко раскрыла клюв и снова прокричала, словно нарочно передразнивая свою хозяйку:

— Задам тебе! Задам тебе! Погоди! Погоди!

— Ха-ха-ха! Наконец-то запомнила! Ай да молодец, Лолошка! Подумай, Марго, ведь эту фразу я учила ее только вчера, а как она ее быстро запомнила! — восторгалась Мира, хлопая в ладоши.