Лидия Чарская - Умница-головка

Вот она добежала до этой лазейки и вмиг очутилась за оградой сада. Вот она уже бежит под гору, к берегу, где привязаны у мостков рыбачьи лодки и где сами рыбаки, может быть, заступятся за нее и укроют от страшных зверей, все еще воющих за ее спиной…

— Вот и берег! Слава Богу!

Луна выплыла из-за облаков и освещает дорогу. Море кажется серебряным под мягкими лучами месяца. От вчерашней бури и волнения не осталось и следа.

Рыбачьи лодки мирно покачиваются у мостков, привязанные к столбам толстыми веревками и цепями.

Марго печально вздыхает при виде этих пустых лодок, залитых, как и море и берег, лунным сиянием. Она надеялась увидеть здесь рыбаков, но теперь уже ночь и все они отдыхают вон там, в дальнем рыбачьем поселке.

Когда Марго поняла это, она решила, что лучше всего будет, если она направится к поселку и попросит у рыбаков разрешения переночевать у них.

«А завтра утром, — подумала девочка, — расспрошу у них, как добраться до города».

И, решившись, Марго храбро пошла вперед.

Страшный вой давно затих уже за ее спиной. Замолкли и человеческие голоса. Она оглянулась не без страха в сторону дома, где живет Мира. Там тоже было тихо и темно.

«Кто же, — опять подумала девочка, направляясь к рыбачьему поселку, — было это странное темное крылатое чудовище, которое прыгало по поляне, выхватило Миру из рук белой женщины и утащило ее в чащу? И каким образом могли очутиться там волки? Хорошо было бы дождаться до утра и расспросить обо всем Миру. Но теперь уже немыслимо вернуться туда. Что, однако, подумает обо мне Мира! Она подумает, что я неблагодарная девчонка. Я убежала, не простившись и не поблагодарив ее за гостеприимство! Ах, как это нехорошо! Но что мне было делать, когда я так испугалась волков. Они ведь растерзали бы меня!»

Так думала Марго, все больше удаляясь от берега и постоянно оглядываясь назад.

Когда дом Миры исчез вдали, девочка вздохнула и довольно громко прошептала:

— Милая Мира, до свидания! Может быть, когда-нибудь еще встретимся с тобой. Я очень, очень благодарна тебе. Ты приютила меня, после того, как я тонула в море, ты согрела меня и накормила. Спасибо!

И, проговорив это, Марго стала подниматься в гору, где в окне одного из домиков сверкал и дрожал огонек.

Ночь была тиха и безветренна, но холодна и сыра по-осеннему. Марго дрожала в своем легком платьице. Ее зубы стучали. Руки и ноги окоченели. Она с трудом продвигалась вперед. Поселок был еще далеко.

Но что это такое? Прямо перед ней, словно из-под земли, выросла красивая маленькая усадьба, окруженная прямыми, как столбы, соснами. Вокруг усадьбы не было никакой изгороди, и она казалась приютившейся на опушке небольшого соснового бора, который своей мохнатой щетиной покрывал гору. А там, сзади, внизу — блистало в лучах месяца спокойное, тихое безбрежное море.

Марго, ни о чем в этот миг не думая, скользнула в сень росших вокруг дома сосен. Вот и светящееся окно. Оно не завешено, несмотря на поздний час. Около окна снаружи стоит дерновая скамейка.

С трудом двигая закоченевшими руками и ногами, Марго влезает на эту скамейку и заглядывает в комнату. У письменного стола, как раз против окна, сидит молодая, худенькая женщина в темном фланелевом халате. Она что-то пишет, изредка вскидывая глаза в окошко. Марго отлично видит ее добрые, ласковые глаза и склоненную над столом фигуру.

«Почему бы не попросить у нее позволения переночевать тут нынешнюю ночь?» — промелькнула мысль в голове Марго.

И девочка, не понимая, что она делает, робко постучала в окошко.

Дама испуганно вскочила со стула, выронив из рук перо, которым только что писала. Она нерешительно направилась к окну и тревожно посмотрела на светлый, освещенный луной двор.

В ту же минуту близко залаяла, по-видимому, очень большая собака, а с находившейся тут же, в комнате, постели приподнялась кудрявая детская головка. И заспанный голосок спросил:

— Ты не спишь еще, мамулечка?

— Спи, детка, спи! Я сейчас вернусь, — тревожно проговорила дама и, взяв со стола свечу, вышла из комнаты.

В коридоре огромная мохнатая, желтая с белым, собака бросилась к ней навстречу.

— Сюда, Джек, — проговорила дама, захватив рукой ошейник огромного сенбернара и вместе с ним через ряд небольших комнат прошла на крыльцо дома.

— Боже мой! Откуда ты взялась, девочка? Одна… ночью… и такая крошка! — с тревогой обратилась хозяйка усадьбы к все еще стоявшей под окном Марго, в то время, как огромный пес кинулся к ней со всех ног и в один миг обнюхал ее лицо, руки и ноги.

— Пустите меня, пожалуйста, переночевать к вам. Я не бродяжка… — произнесла слабым, чуть внятным голосом Марго, поднимая молящие глаза на даму.

Та внимательно оглядела девочку.

«Ну, конечно, не бродяжка. Таких правдивых, честных глазок, такого милого личика не бывает у бродяжек и воровок», — подумала дама. И, не расспрашивая ни о чем девочку, она обняла ее и провела в дом. В большой гостиной было тепло и уютно.

— Посиди здесь, а я принесу тебе поесть. Мы только сегодня вечером переехали сюда.

Дама ушла, оставив Марго сидеть в огромном мягком кресле недалеко от тлеющего камина. После всего пережитого за этот вечер, после нескольких часов, проведенных под открытым небом, на холоде и в сырости, тепло, распространяемое камином, не только не согрело девочку, но даже неприятно на нее подействовало. Ей стало страшно жарко, закружилась голова, какая-то дрожь почувствовалась в спине, и Марго вдруг перестала что-либо соображать, задремала и точно поплыла куда-то далеко-далеко…

Когда хозяйка дома вернулась с хлебом, сыром и молоком на подносе, маленькая гостья сразу же испугала ее своим видом. Все лицо Марго пылало, она тяжело и хрипло дышала. Губы шептали что-то бессвязное, отрывистое…

— Боже мой! Да она больна, эта девочка! — прошептала испуганно молодая дама и приложила руку ко лбу Марго.

Голова Марго пылала от жара…

Всю ночь бредила и металась Марго в постели хозяйки усадьбы. На утро жар спал немного, и девочка открыла изумленные глаза.

— Где я? — прошептала она запекшимися губами и тотчас же заметалась в постели, словно собиралась немедленно уйти отсюда. — Мне надо ехать… в город… Меня там ждут… на место… Может быть, я уже опоздала и там уже взяли вместо меня другую компаньонку… — говорила она, волнуясь.

— Успокойся, моя крошка, тебе никуда не надо идти. Ты должна сначала хорошенько отлежаться и поправиться, а потом уже подумаешь о поступлении на работу, — гладя черные локоны Марго, уговаривала ее дама, хозяйка усадьбы.