Аркадий Первенцев - Володька — партизанский сын

— Говорить после, — нарочито грубоватым тоном произнёс он. — Ахмет! Хлопцам коней! Враз в сёдлах очухаются. Да не этих кляч, — презрительно бросил он, указав на трофейных теперь лошадей обезоруженных конвоиров, — а дать им моих заводных: Ханжу да Урагана. «Вахмистр» Горбач, заворачивай обоз до нашего табора. Может, ещё раз кадета надурим: кони у нас тоже не куцые, а на плечах погоны.

В пути Пелипенко подъехал к Кочубею, потянул рывком крест с шеи и тихо попросил:

— Батько, срежь этого куркульского бога: куркули [3] Куркуль — кулак. за своего принимают… Страм!

— Давно пора, Пелипенко, — похвалил Кочубей, перехватывая кинжалом плотный ремень, просоленный потом.

Похлопал взводного по широкой спине, засмеялся.

— Як ты там, в Крутогорке, придурялся: «Мимо раю проходю, дуже плачу и тужу…» Ах ты, Лазарь слепой!

— Да откуда ты всё знаешь? Вот вещун!

— Ха-ха-ха! — засмеялся Кочубей. — Вещун! Коли вещун, так то ваш новый дружок Стёпка, а я-то… так себе. Ни то ни сё.

Володька беседовал с новым другом. Пастух точно ожил. Володька обещал ему подарить свой карабин и хороший дагестанский кинжал.

— Ты будешь теперь у нас в бригаде? Не правда ли? — говорил партизанский сын и ощущал на своей руке тёплую руку Степана.

Солнце закатилось, точно нырнуло за осыпи кряжа. Кочубей скомандовал:

— Рысью!

Отряд поскакал по каменистому руслу Волчьей балки, ведущей к степному хутору — Суркулям.

Ш в и д к о — быстро

Ш л я х — дорога.

Куркуль — кулак.