Алексей Мусатов - Дом на горе

— Говорят, там всю биографию надо докладывать? — озабоченно спросил у Кости Алёша Прахов.

— А как же иначе! Надо всё начистоту говорить, без утайки. Раз ты в комсомол идёшь, нужно, чтобы тебя насквозь видели, какой ты есть.

— А если не примут?

— Могут и не принять, — согласился Костя. — Это уж как поверят кому. А ты газеты читаешь? На комитете по текущему моменту знаешь как спрашивают!

Прахов признался, что он всё больше смотрит в газетах насчёт шахмат и футбола. И Костя с приятелями засели за газеты.

Однажды, возвращаясь из школы, Паша Кивачёв показал ребятам толстую книгу:

— Видали, что мне учительница дала!.. Фадеев, «Молодая гвардия». Роман. Это, говорит, про настоящих комсомольцев. Давайте вместе читать.

— Удивил! «Молодая гвардия»! Да мы её, может быть, десять раз… — начал было Алёша, но быстро осёкся, потому что Костя больно ткнул его кулаком в бок.

Затем Костя взял книгу, полистал, словно видел её впервые:

— Давайте вместе… А собираться у нас будем, на «катере».

С этого дня почти каждый вечер ребята сходились в избу к Ручьёвым.

Книгу читали по очереди: сначала Паша, потом Костя, Вася. Заходили девочки, ученики младших классов, присаживались у порога, на сундуке или на лавке. Как-то заглянула в избу Галина Никитична.

За стеной шумел осенний дождь, струйки воды ползли по стёклам; за столом в жёлтом круге света сидел Паша Кивачёв, читал про смелых ребят из Краснодона, и учительница видела, как лица школьников озарялись каким-то новым светом, глаза их блестели.

Друзья не очень радовали Костю.

Паша Кивачёв учился старательно, подолгу сидел над домашними заданиями, почти не появлялся по вечерам в сельском клубе, но больших успехов у него пока не было.

Васю Новосёлова учителя считали способным учеником, но особым усердием он не отличался и также числился в «середнячках».

Но особенно не везло Алёше Прахову. После школы у него всегда находилось столько неотложных дел, что засесть толком за уроки никак не удавалось. Приводили в колхоз породистого быка, огромного, злого, с кольцом в ноздрях, и Алёша не мог отказать себе, чтобы не поглазеть на него. Начинали запрягать в тележку необъезженного жеребца Орлика, и вновь Алёша был тут как тут.

На преподавателей в классе Алёша обычно посматривал, как на грозовую тучу. Хорошо, если бы дождь прошёл стороной и ему остаться сухим!

Мальчик старательно изучал особенности учителей. Про Клавдию Львовну, преподавательницу русского языка, например, рассказывали, что она спрашивает в первую очередь тех учеников, которые отводят глаза в сторону и ведут себя на уроке подозрительно тихо. И Алёша, подняв голову, не сводил глаз с учительницы, был оживлён и шумен. Наоборот, на уроках математики он вёл себя тише воды, ниже травы. Нередко Алёша начинал заниматься сложными вычислениями: если его спросили на уроке сегодня, то следующая очередь дойдёт не раньше как недели через две. Он даже составлял мало кому понятные «графики опасных дней».

Но учителя плохо считались с Алёшиными «графиками» и нередко спрашивали уроки совершенно неожиданно. Двойки в Алёшином табеле росли, как грибы после тёплого дождика. «У меня голова с форточкой, всю теорию выдувает», — жаловался Прахов.

Учителя были недовольны ребятами и нередко спрашивали отстающих, что с ними происходит. За лето они хорошо отдохнули, подросли и если уж решили пойти в восьмой класс, так надо браться за учение по-серьёзному.

— Зато они в агротехнике сильны, на мастеров высоких урожаев целят, — смеялся Витя. — И им, как членам бригады, по другим предметам скидка положена…

— Нам скидка не требуется. Нечего тень на бригаду наводить! — сердился Костя и, оставшись с приятелями наедине, требовал от них не позорить бригаду.

Проходил день, другой. Алёша получал очередную двойку, Вася Новосёлов — замечания от учителей, и Витя, не утерпев, вновь подпускал шпильку:

— Ну как, мастера? Уже урожай собираете? По всем правилам агротехники… Богатый у вас год будет!

У Кости пересыхало в горле. Он сжимал кулаки в карманах, но Паша с Васей уводили его в угол.

— Кораблёв брешет — ветер носит, — невозмутимо говорил Паша. — А ты — ноль внимания, уши ватой заткни.

Но не только в школе подстерегали Костю огорчения.

Началась пора родительских собраний. Школьники всегда ждали их с трепетом. По почину Фёдора Семёновича, собрания проводились не в школе, а по колхозам, где родители чувствовали себя свободнее. Учителя приходили в сельский клуб или в правление и рассказывали родителям, как их дети учатся в школе, и, в свою очередь, просили взрослых поделиться тем, как ребята ведут себя дома, в семье и на улице.

И родители ничего не скрывали. В разговор вступали даже те колхозники, дети которых давно уже закончили школу.

Проводить родительское собрание в Высокове досталось Галине Никитичне.

— Рассказывай о школьниках откровенно, ничего не утаивай, — напутствовал её Фёдор Семёнович. — И сама слушай внимательно, что скажут о детях родители.

Когда Галина Никитична пришла на колхозное собрание, Сергей поднялся и освободил ей место за столом.

Все придвинулись ближе. Дед Новосёлов протолкался к самому столу и, сняв полушубок, положил его под себя, как видно собираясь долго сидеть.

В дверь заглянул Костя с товарищами.

— Домой, други, домой! — сказал им Сергей. — Сегодня не требуетесь… Разговор без вас будет.

Ребята неохотно вышли на улицу. Накрапывал дождь, но по домам расходиться не хотелось.

— А знаете, почему не пускают? — слукавил Вася Новосёлов. — Тесно в правлении — яблоку негде упасть. А в сенях слушай сколько угодно, не возбраняется. И под окном можно!

— Хитришь ты! — попыталась возразить Варя, хотя ей тоже очень хотелось послушать, что сегодня будут говорить о школьниках.

— Тогда слушайте там… и докладывайте по очереди, — приказал Костя Васе и Алёше Прахову.

Те подошли к раскрытому окну, а остальные школьники укрылись от дождя под ивой. Через несколько минут подбежал Вася и сообщил, что в правлении только что обсудили Митю Епифанцева. Колхозники вполне согласны с оценками учителей, а Яков Ефимович даже сказал, что Митя — передовик учебы, дельный комсомолец и побольше бы в школе таких ребят.

— Качать передовиков учебы! — крикнул кто-то из мальчишек.

— Да будет вам! Ещё зазнаюсь! — отмахнулся Митя.

— Тогда давайте так, — предложил Костя: — кого очень хвалить будут — под дождь ставить. Чтобы не зазнавался!

— Правильно! Под дождь! — захохотали школьники.

— Тихо вы! — зашикал Паша. — Вон Прахов бежит… Слушайте!

— Ребята, там Витьку Кораблёва обсуждают! — возбуждённо сообщил Алёша.