Алексей Мусатов - Дом на горе

— Нет, обожди! — резко крикнула Варя. — А человек из-за тебя в озере чуть не утонул… это тоже мелочь?!

Витя замер, обернулся: зеленоватые глаза его сузились.

— Ну-ну… накручивай… Копай яму! — сказал он вполголоса и, сложив на груди руки, прислонился к косяку двери.

— Кто утонул? — встревожились ребята.

— Когда, где?

— Рассказывай… не тяни!

Варя шумно перевела дыхание и посмотрела на Кораблёва. Тот сделал вид, что не заметил её взгляда.

— Я всё ждала, что Витя сам скажет, — тихо призналась девочка. — А он молчит. Знает, что поступил нехорошо, а сознаться смелости не хватает… А теперь… раз на то пошло… всё выложу начистоту!.. — И девочка принялась рассказывать про случай на Спиридоновом озере.

У Галины Никитичны болезненно сжалось сердце, но она не сводила глаз с Вари. Так же пристально смотрел на Варю и Костя Ручьёв. Он уже забыл историю с худой лодкой, и она не занимала его сейчас. Он думал о другом.

Уже давно многие из ребят были невысокого мнения о Вите Кораблёве, но никто почему-то не высказывал этого вслух. А вот Варя решилась! Не пощадила ни славы первого ученика, ни своей дружбы с Кораблёвым…

И девочка в этот миг показалась Косте очень большой и сильной.

— Вот и всё, что я знаю, — закончила Варя, стремительно села за свою парту, но потом вновь вскочила: — Только я Вите прямо заявила: пока он такой, я за его приём в комсомол голосовать не буду. И пусть хоть одна останусь, а руки не подниму.

— Одна ты, скажем, не останешься, — сказал Митя и посмотрел на учительниц, словно хотел спросить, как же дальше вести собрание.

В дверях показался Ваня Воробьёв:

— Восьмой класс, в чём дело? Сейчас комитет начинается. Давайте быстро!

Галина Никитична поднялась из-за парты.

«Загляни в душу класса, узнай, кто из школьников чём и как живёт, и тогда тебе легко будет вести их за собой», — вспомнила она слова Фёдора Семёновича.

— Теперь я понимаю, — шепнула ей Клавдия Львовна. — Варя не случайно выступила против Витиного сочинения…

Галина Никитична мельком посмотрела на брата и шагнула к двери. Но, чувствуя, что класс ждёт от неё последнего слова, остановилась и сказала:

— Я хочу, чтобы на комитете вы вели себя по примеру Вари Балашовой: были бы так же честны, откровенны и требовательны друг к другу.

Заседание комитета комсомола длилось долго. Первым из класса выскочил Витя Кораблёв. Потом, минут через двадцать, когда заседание закончилось, вышли и остальные школьники.

Вася Новосёлов, не сдержав радости, лихо съехал со второго этажа по лощёным перилам лестницы, с треском распахнул дверь и выбежал на школьный двор.

Уже много дней подряд солнце было скрыто за тучами, а сейчас оно неожиданно прорвало пелену толстых, хмурых облаков, и его лучи залили школьный двор ясным, тёплым светом.

— Ребята, солнышко тоже за нас голосует! — закричал Вася и подбросил высоко вверх свою фуражку.

Паша неодобрительно покачал головой:

— Разыгрался, как телок на выпасе!

— А чего ж не радоваться? Такой день один раз в жизни бывает! — возразил Вася. — Давайте отметим его чем-нибудь.

— Отметить надо, это верно, — согласился Паша и обратился к Косте: — Ты, Ручей, как?

Костя, занятый своими мыслями, ничего не ответил.

Подойдя к краю обрыва, он пристально вглядывался в раскинувшиеся перед «школьной горой» колхозные поля, перелески, словно видел их впервые, и жадно вдыхал прохладный осенний воздух.

Вот он и комсомолец! Как много решилось за этот день в его жизни. На заседании комитета ребята говорили о нём хорошо, но ему пришлось выслушать и немало упрёков: он резок, упрям, не всегда считается с товарищами.

Теперь, когда нужно, товарищи помогут ему, поправят, но и он, Ручьёв, должен сделать всё, чтобы ничем не запятнать чести комсомольца.

«Ничего не пожалею… все силы отдам», — думал он.

— Пойдёмте сейчас в лес, костёр разведём, — предложил Вася. — Большой костёр! Чтобы из всех колхозов видели!

Паша замахал на него руками.

— Хорошо бы яблоньки в саду посадить и деревья вдоль дороги. Надолго бы память осталась! — напомнил Костя ребятам про давний школьный обычай отмечать вступление в комсомол посадкой деревьев.

— Хорошо бы! — поддержал его Паша. — Только уже поздно, не приживутся посадки. Придётся до весны отложить.

На школьном крыльце показалась Галина Никитична и озабоченно оглянулась по сторонам.

— Наверное, брата ищет… Куда это он подевался? — шепнул ребятам Вася.

— А нелегко ей, поди, сейчас! — заметил Паша. — С Витькой-то как нехорошо получилось…

— Я думаю… — задумчиво сказал Костя и, отвечая каким-то своим мыслям, разрубил ладонью воздух: — А учительница она что надо!

Ребятам стало даже немного стыдно своей радости. Они осторожно подошли к крыльцу.

— Что вам, ребята? — вздрогнула Галина Никитична.

— Может, Витю отыскать? — тихо спросил Паша. — Вы скажите.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Он, наверное, уже дома.

Учительница постояла ещё немного на крыльце и вернулась обратно в школу. Надо было подумать, во всём разобраться…

Выскочив из класса, Витя, не оглядываясь, спустился по лестнице и выбежал на школьный двор. По тропинке, ведущей к Высокову, шли ученики. И Витя понял, что он сегодня не в силах идти домой обычным путём: тропинкой, потом серединой широкой улицы, мимо сельсовета и правления колхоза, сельпо и чайной, около которых всегда так шумно и оживлённо.

А ведь сколько раз за эти годы, небрежно помахивая школьной сумкой, он входил в Высоково! Иногда Витя разрешал себе заглянуть в чайную, выпить бутылку шипучей фруктовой воды или покупал в сельпо кулёчек кедровых орехов и щедро оделял приятелей.

Сейчас, засунув кулаки в карманы куртки, он свернул с тропки в сторону, обогнул школьный сад и направился к лесу.

Куда он идёт? Зачем? И что, собственно, произошло?.. Члены комитета, как один человек, подняли руки против него. Значит, товарищи, которых он знал много лет, с которыми вместе бегал в школу, читал книги, играл в футбол, в лапту, не доверяют ему, не хотят принять в свой тесный круг? А ведь ему и в голову не приходило, что они могут так поступить. Разве он хотел плохого Алёше Прахову? Совсем нет. Ведь тот был ему даже благодарен… Говорят, что он плохо ведёт себя дома, невнимателен к матери. Но зачем школе вмешиваться в его домашние дела?.. Наконец, далась всем эта история на озере! Но, право же, он совсем не обязан был предупреждать каждого, что лодка худая…

Отбившийся от табуна гнедой, в белых чулках жеребёнок неприкаянно бродил среди кустов. Заметив Витю, он доверчиво затрусил за ним следом. Мальчик хмуро покосился на него, потом с досадой топнул ногой, и жеребёнок, тонко, жалостливо заржав, отпрянул в сторону.