Владимир Машков - Соскучился по дождику

Володька решительно повернул к автобусному вокзалу.

У открытой передней двери автобуса «Симферополь — Ялта» контролерша с красной повязкой на рукаве проверяла билеты.

Володька полез напролом.

— А твой билет? — остановила мальчишку контролерша.

— У мамы, — ответил Володька. — Она в автобусе. А я выходил газировки попить…

Прокопенко подпрыгнул и помахал рукой кому-то в автобусе.

— Что-то я тебя не припомню, — наморщила лоб контролерша.

Цепко ухватив Володьку за плечо, она подтолкнула его в автобус.

— А ну, показывай, где твоя мать?

Привлеченный шумом, выглянул из кабины шофер, кряжистый малый, в полосатой с закасанными рукавами рубахе. Он жевал бутерброд, запивая его молоком.

— Женщины, чей это? — обратилась к пассажирам контролерша.

Сколько женских лиц — добрых, красивых, веселых! Но не было среди них родного, маминого…

— Я, наверное, автобусы перепутал, — спохватился Володька. — Это на Керчь?

— На Ялту, — ответила контролерша.

— А мне на Керчь, — Володька вырвался и спрыгнул на асфальт.

У автобуса собрались люди, ждавшие посадки. Контролерша снова стала проверять билеты.

— На Керчь! Знаю я, какая тебе Керчь нужна, — приговаривала она с довольной улыбкой. — Я этих зайцев насквозь вижу, что твой рентген…

Володька все же далеко не уходил, вертелся у кабины водителя.

Шофер подмигнул мальчишке и показал, что надо пройти чуток вперед и свернуть налево.

Володька понимающе кивнул и не спеша пошел в указанном направлении. Там, за углом, ждали автобуса — высокий важный мужчина с пузатым саквояжем и молодая женщина с коричневым чемоданом.

Вскоре подкатил «Икарус». Шофер открыл дверь и впустил безбилетников. Мужчина и женщина дали шоферу деньги и получили билеты. А Володьке шофер молча указал на маленькую скамеечку возле себя.

Автобус тронулся в путь. Вдоль дороги потянулись зеленые сады, среди которых едва виднелись белые и желтые домики.

— Хорошая у вас работа, — подал голос Володька. — Целый день катаетесь…

— Неплохая, — согласился шофер. — А ты к нам на каникулы?

— Ага, — кивнул Володька. — К дяде и тете в Ялту.

— Откуда сам будешь? — допытывался шофер.

— Из Гомеля.

— А чего без вещей?

— Понимаете, — сказал Володька. — Мама вперед поехала. С двумя чемоданами. Один черный, а другой желтый. А я отстал. Вышел газировки попить, а поезд — ту-ту, и нету!

— Ну, брат, врать ты мастак, — ухмыльнулся шофер. — Давай гони за проезд.

Мятый рубль и мелочь утонули в его широкой ладони.

— А билет? — напомнил Володька.

— Обойдешься, — отмахнулся шофер, пряча деньги в карман. — А как приедем в Ялту, сдам тебя в милицию.

— За что? Что я вам сделал? — прошептал Володька.

— Испугался! — обрадовался шофер. — Не трусь, не сдам. Время, брат, деньги, не стоит его на всякую ерундовину, вроде тебя, тратить.

Володька незаметно отодвинулся от шофера. Но тот уже не замечал мальчишку. Весело насвистывая, гнал автобус в Ялту, к морю.

Петр несмело отворил дверь учительской и замер на пороге.

— Здравствуйте, могу я видеть классного руководителя 6 «Б»?

Со школьных лет у Петра осталась робость перед учительской, и потому спросил он тихо. Сидевшая за столом и что-то писавшая пожилая учительница с гладко зачесанными волосами, посмотрела на Петра поверх очков и, не поворачивая головы, громко окликнула:

— Инесса Сергеевна, к вам!

Две молоденькие учительницы, которые весело шептались у зеркала в противоположном углу учительской, одновременно посмотрели на Петра.

Одна из них в светлом платье с короткими рукавами медленно подошла к Петру.

— Мне необходимо с вами поговорить, — Петр смущенно подергал себя за нос и показал на дверь.

Учительница пожала плечами, мол, что за чудачества, и вышла в коридор.

Резко зазвенел звонок. С шумом распахнулись двери классов, и оттуда вылетели мальчишки и девчонки. Улыбаясь, Петр глядел на них. Веселая кутерьма перемены приободрила его, и он представился.

— Устинович, инспектор детской комнаты милиции.

Занимаюсь побегом Прокопенко. Хотелось бы узнать, что он за парень?

— Дать характеристику Прокопенко? — удивилась Инесса Сергеевна. — Прямо здесь, в коридоре?

— Ну зачем — характеристику? Просто расскажите, кто он такой, почему убежал?

— Захотел и убежал — вот и вся причина, — ответила учительница. — Что ему школа, в которую надо еще две недели ходить? Что ему родители, которые переживают, ночей не спят, волнуются, где их сын? Ему на все наплевать… Ну что ж! На педсовете поставлен вопрос о его пребывании в школе. Теперь судьба Прокопенко зависит от районо.

— Куда же ему тогда деваться? — спросил Петр.

— Как куда? — невесело улыбнулась Инесса Сергеевна. — Вам, товарищ инспектор, лучше, чем кому-либо, известно, куда спроваживают малолетних преступников. Вся школа знает, что Прокопенко с компанией ограбил магазин…

— Но ведь нет никаких доказательств, — вырвалось у Петра. — То есть я хочу сказать, — поправился он, — что пока еще не все ясно. Ведется следствие.

— Допустим, нет доказательств, — мягко, словно уговаривая малыша, начала Инесса Сергеевна, и внезапно голос ее окреп, зазвенел. — А шесть лет ежедневного кропотливого труда всего педагогического коллектива затрачены на Прокопенко впустую. Отблагодарил своих учителей, нечего сказать!

Учительница показала на портреты, висевшие на стене вдоль коридора. С фотографий на Петра глядели симпатичные улыбающиеся женщины и мужчины, грудь которых украшали ордена и медали.

— И давайте, наконец, вспомним, что у наших учеников, кроме прав, есть и обязанности, — Инесса Сергеевна снова обрела спокойствие. — И не будем забывать, что в войну ровесники Прокопенко становились героями, а он стал…

Учительница покосилась на инспектора и не сказала, кем стал Прокопенко. Но Петр отлично понял, куда она клонит.

Вновь прозвенел звонок. С криком и шумом со двора в коридор влетели ребята. Но в классы они не торопились. Устраивали пробки в дверях, затевали потасовки.

— В последние дни совсем распустились, — сокрушенно покачала головой Инесса Сергеевна. — Извините, у меня — урок.

— В классе Прокопенко? — спросил Петр.

— В классе, где учился Прокопенко, — подчеркнуто ответила учительница.

— Инесса Сергеевна, — попросил Петр, — можно мне поговорить с ребятами?

— Пожалуйста, — ответила учительница. — Только недолго. Сегодня — последний урок.

Петр и сам не знал, чего его дернуло напроситься на урок. Можно было вполне дождаться, когда урок кончится, и поговорить наедине с ребятами. Но он просто был не в силах ждать еще целых сорок пять минут.