Владимир Машков - Последний день матриархата

Я видел, как Саня махал мне рукой – пасуй!

Нет, дудки! Я сам хочу забить гол. Пусть Наташа увидит, какой я замечательный футболист!

Я протолкнул мяч между ног защитника, обошел его и изо всех сил ударил.

Мяч почему-то не полетел в ворота, а, описав немыслимую кривую, попал в верхнюю девятку окна на первом этаже. Раздался звон разбитого стекла, и мяч исчез в квартире.

Мы замерли. Странно, но никто не удирал. Казалось бы – сделал дело – гуляй смело. А мы медлили. Наверное, разбирало любопытство, хотелось узнать, что будет дальше. Я нацепил на нос очки и на всякий случай укрылся за широкой спиной Сани.

Из подъезда вышла бабушка в спортивном костюме с буквой «Д» на груди. В руках она несла целый и невредимый мяч, а во рту у бабушки, словно судейский свисток, перекатывалась папироса.

Я пригляделся – да это же удивительная бабушка, которая все про нас знает.

Мы невольно попятились, но бабушка остановила нас странными вопросами:

– Что за тактика навала? Где проходы по флангам? Почему мало двигаетесь без мяча?

Мы удивленно переглянулись – ну и бабуся, сыплет словами, как заправский тренер. А бабушка тряхнула коротко стриженными седыми волосами и поставила мяч на землю.

– Короче говоря, я берусь вас обучить. Первая тренировка сегодня. Сейчас.

Саня сунул руки в карманы джинсов и, насвистывая, демонстративно пошел с поля.

– Саня, останься, – позвала его бабушка, – я тебя прошу.

Мой друг на ходу оглянулся, удивленный, откуда странная бабушка его знает, но продолжал двигаться к своему дому.

– Саня тренируется на «Динамо», – начала объяснять Наташа, но бабушка перебила ее: – Я знаю, Саня без пяти минут профессионал. Ну что ж, начнем тренировку с любителями.

– Извините, – наконец, очнулся я и поспешил следом за другом.

– Кир, – окликнула меня бабушка, – я на тебя совсем не сержусь. У тебя просто срезался мяч.

Но я решил не рисковать и побежал за Саней. Настиг я друга уже у самого дома.

Мое появление Саня принял как должное и, словно продолжая разговор, сказал:

– Нарочно не придумаешь – бабушка, пенсионерка и тренер по футболу. Попомни мои слова – матриархат возвращается.

Вот тогда во второй раз прозвучало это слово, будто вытащенное на белый свет из старинных бабушкиных сундуков.

Я не успел открыть рот, потому что к подъезду подкатило такси, и из него высунулся бородатый шофер.

– Мужики, 22-я квартира здесь?

– Здесь, – подтвердил я.

А Саня побледнел:

– Из 22-й такси заказывали?

– Ага, – кивнул таксист. – В аэропорт торопятся.

Саня в два прыжка взлетел по лестнице. По привычке всегда следовать за другом я устремился за ним.

Саня открыл дверь и увидел, что мама пакует папе чемодан, а папа подает маме вещи. С первого взгляда Саня обо все догадался.

– А я? – тихо, но четко произнес Саня.

Санина мама преспокойно продолжала заниматься своим делом. Санин папа за маминой спиной пытался руками, в которых он держал носки, показать, что во всем виновата мама, а он тут ни при чем, он бы всей душой, да ему не велят.

– А я? – Саня взял самую высокую ноту.

Тогда мама разогнулась, увидела сына и меня, мы с ней поздоровались.

– Мы же договаривались, – пошел в атаку Саня.

– Что ты будешь там делать, интересно знать? – мама запихивала последние вещи в чемодан.

– Играть в футбол, – с достоинством ответил Саня.

– Гонять мяч ты можешь и в нашем дворе, а пропускать два месяца учебы я тебе не позволю, – мама была неприступна, как ворота чемпионов мира.

– Там воздух, солнце, море, фрукты, – скороговоркой экскурсовода папа перечислил достоинства черноморского побережья.

– Хорошо, съездим летом на юг, – мама надавила на крышку и закрыла чемодан. – Я хочу, чтобы ты получил приличный аттестат, хотя бы наполовину такой, какой будет у твоего друга. И вообще хватит одного футболиста на семью.

Мама вынула из кармашка свисток и свистнула:

– Прекратите пререкания с судьей!

Санина мама была спортивным врачом и еще судила баскетбольные матчи, потому не расставалась со свистком.

Во дворе забибикало такси.

– Присядем на дорожку, – скомандовала Санина мама.

Мы посидели минуту в молчании, а потом стали прощаться. Папа пожал мне руку, обнял Саню и шепнул сыну на ухо:

– На следующий год железно возьму.

– Я тебя провожу, – мама взяла чемодан, папа подхватил спортивную сумку, и они пошли вниз, к такси.

Саня долго сидел, не подавая голоса. Я не прерывал его молчания, сочувствуя своему другу. Он так надеялся на эту поездку. Только ею и жил. И вдруг – осечка, так сказать, удар мимо ворот.

– Слушай, – ожил Саня, – твой отец пишет в газеты, выступает по телевизору?

– Да, а что? – я не мог понять, что задумал мой друг.

– Пошли к тебе домой, – подхватился Саня.

Долго унывать он не умел, потому что был человеком действия.

Саня больше не произнес ни слова. А мне показалось, что он хотел добавить вот что. Мол, мой отец не выдержал проверки. Посмотрим, осилит ли испытание твой отец.

Я был уверен, что мой папа не подкачает.

В тот же день Сане не удалось поговорить с моим папой – папу вызвали на студию телевидения.

Назавтра в школе меня остановила Наташа и стала взахлеб говорить о бабушке, которую, оказывается, звали Глафира Алексеевна.

– Ты знаешь, Глафира Алексеевна так здорово разбирается в футболе. Мы пару часов тренировались, а потом пили у нее дома чай.

Я понял, что Наташа изменила свое мнение о странной бабушке.

– Глафира Алексеевна очень огорчилась, что ты не остался на тренировку. Ты не бойся, она тебе и вправду ничего не сделает.

За себя я не боялся. Я боялся за Наташу. Но поскольку сегодня она была в школе, значит учительницы еще взвешивают все «за» и «против».

Девчонки сторонились Наташи. Мальчишки поглядывали на нее с почтением, но близко не подходили. А Наташа вела себя так, словно ей все равно. Может, поэтому она так потянулась к удивительной Глафире Алексеевне?

После школы мы всем классом отправились на экскурсию на парниковый комбинат. Поэтому у нас дома мы с Саней появились с опозданием.

– Папа, Саня хочет с тобой посоветоваться, – сказал я.

– Ага, я хотел у вас узнать, – начал Саня, но папа его решительно остановил:

– О делах на голодный желудок не говорят. Руки мыть и за стол.

Саня уплел полную тарелку борща и крякнул от удовольствия. Потом он одолел отбивную и лишь тогда отвалился от стола.

– Съедобно? – ненароком поинтересовался папа.

– Это вы сами готовили? – восхитися Саня. – Потрясающе!