Борис Раевский - Пусть победит сильнейший (рассказы)

Уже была назначена судейская коллегия, проведена жеребьевка, а Дюваль все еще не знал, что предпринять. Проклятье!

Ясно одно: Анри Вессада, из клуба «Ан аван», необходимо обезвредить. Этот докер, так неожиданно появившийся на спортивной дорожке, в прошлом году чуть не стал чемпионом Антверпена. К счастью, перед самым финишем у него лопнула цепь.

А в недавней гонке он показал такое время, что даже чемпион города Эмиль Лансье только растерянно пощипывал тонкие усики.

— Битое стекло… — осторожно сказал тренер. — Поперек шоссе… Справа, у самой обочины, оставим узкий проход для наших… Вессад проколет трубку.

— Грубо! — не останавливаясь, отрубил Дюваль. — Грубо и примитивно! Нынче, дорогой, не тридцатый год!

Все снова задумались.

— Кроссинг! [4] Кроссинг — запрещенный прием: один из велосипедистов умышленно сбивает противника. — решительно предложил Лансье. — Пусть кто-нибудь «случайно»… Совершенно «случайно»…

— Как у вас, молодой человек, все просто! — раздраженно откликнулся Дюваль. — Я всегда утверждал: у гонщиков ноги работают гораздо лучше головы. Сбить любимца портовиков на глазах многотысячной толпы! Думаете, зрители не поймут?

Лансье промолчал. Дюваль взбешен, — в таких случаях лучше молчать.

Он вынул из бокового кармана пиджака маленькую пилку. Шлифовал ногти, почти не слушая гневных речей Дюваля.

Неожиданно у Лансье зародилась интересная мысль.

А что, идейка, честное слово, стоящая! Тонкая, как раз то, чего требует Дюваль. И вдобавок, она весьма не понравится Лероку. Это хорошо.

У Эмиля Лансье были старые счеты с Лероком. Всего два года назад Лерок считался «первым колесом» Антверпена. Правда, сейчас звание чемпиона носил Лансье, но от Лерока всегда можно ждать сюрпризов. Да… Хорошо бы вывести из гонки сразу и Вессада, и Лерока.

— Есть предложение, — перебил Дюваля Лансье.

Он сказал это негромко, но внушительно.

«Хозяин» остановился, прервав речь на полуслове.

— Есть идейка, — скромно повторил Лансье, не переставая шлифовать ногти. — Надо вывести из строя Вессада. Не так ли? И сделать это тонко, без возможных впоследствии разоблачений. Не так ли?

— Так, так! Да не тяните, — горячился Дюваль. — Выкладывайте вашу очередную чепуху. И покороче!

— И вот я предлагаю… — Лансье теперь чувствовал себя хозяином положения и не торопился. — Старт будет раздельным. Вессад вытащил третий номер. Не так ли? И вот один из нас — ну, скажем, Лерок (он идет четвертым) — прямо со старта берет предельную скорость. Спурт за спуртом… [5] Спурт — сильный рывок. Обходит всех и ведет гонку…

— Но тогда он вскоре выдохнется! — сердито закричал Дюваль.

— Обязательно выдохнется, — спокойно подтвердил Лансье. — Продержится километров десять-пятнадцать и сойдет с дистанции…

— Ничего не понимаю! — развел руками «хозяин».

— Конечно, вам не понять: вы ведь никогда в жизни не сидели в седле, — позволил себе съехидничать Лансье. — А вот наш уважаемый тренер уже, наверно, догадывается, в чем соль…

Тот кивнул головой.

— Итак, Лерок прямо со старта мчится сломя голову, как безумец. Через десять-пятнадцать километров от него пар идет столбом, и он валится набок…

— Но к чему это? — снова закричал Дюваль и посмотрел на Лерока.

Тот сидел взъерошенный, и глаза его сверкали. Видно было: ему стоит немалых усилий сдержать себя, дослушать друга до конца.

— К чему? — переспросил Лансье. — А вот к чему! Вы знаете: Вессад непременно хочет занять первое место. Увидев впереди себя Лерока, докер обязательно потянется за ним. Лерок еще нажмет, Вессад — тоже, Лерок спуртует, Вессад — тоже. Лерок вертит изо всех сил, словно за ним гонится стая бешеных шакалов. Вессад не желает отставать…

Предположим, к пятнадцатому километру Лерок окончательно выдыхается и сходит. А Вессад, измочаленный бесконечными спуртами, вынужден идти дальше. Но впереди еще тридцать пять километров! Тут-то другой, сильный и свежий, гонщик спокойно достает Вессада и обходит.

Лансье перестал подпиливать ногти и торжествующе поглядел на Дюваля. Тот вопросительно посмотрел на тренера.

— Блестяще! — кивнул тренер.

— Да, ловко, — согласился Дюваль. — Только… А что, если «милый» докер не погонится за Лероком?

— Невозможно, — холодно и уверенно заявил Лансье. — Вы представляете: новый талант, звезда портовиков — и вдруг уже на самом старте так сильно отстает от лидера. И кто? Анри Вессад! — Лансье усмехнулся. — Это же не парень — бомба! Вулкан! Гейзер! Притом учтите, — Лансье снова усмехнулся, — Вессаду и в голову не придет, что его умышленно режут. Он знает — Лерок сильный гонщик, один из главных претендентов на первое место. Вессад обязательно захочет достать его.

— Блестяще! — повторил тренер.

— Простите, простите! — возбужденно перебил Лерок. — Как же так?

Он вскочил и зло оглядел всех.

— Значит, я должен сойти с дистанции? Ловко! Мне ясны штучки Лансье. Я выбываю, Вессад — выдыхается, а Лансье завоевывает первенство… моими ногами! Не хочу я сходить!

— Ты не хочешь? — Дюваль подошел вплотную к длинному Лероку и, закинув голову, посмотрел ему в глаза. — Ты не хочешь? А кто должен мне семь тысяч франков? А?

Лерок притих.

Потом он опять вскочил и крикнул:

— А почему не наоборот?! Пусть Лансье сам мчится как ошалелый! А я потом обойду Вессада.

— Не забывайся! — перебил Дюваль. — Лансье, а не ты, чемпион города. У него больше шансов обогнать этого черта.

Гладкая, будто прилизанная, серая лента шоссе убегала вдаль. Она сверкала, как ледяная, и чуть-чуть отливала синевой.

У горизонта шоссе поворачивало, описывало пятикилометровый круг и вновь возвращалось к тому месту, где высились две большие дощатые, крашенные в зеленый цвет трибуны.

Мальчишкам, занявшим выгодные наблюдательные посты на вершинах деревьев, шоссе казалось похожим на длинный узкий ремешок. Он был застегнут, и пряжкой служили трибуны, забитые до отказа зрителями.

Болельщики, не уместившиеся на них, вытянулись двумя длинными шпалерами вдоль всего шоссе.

Возле трибун, около линии старта, стояли гонщики: четверо в голубых фуфайках — из клуба «Виктуар», трое — в черных рубашках и черных трусах — докеры, остальные — в зеленой, желтой, синей форме.

Оркестр непрерывно исполнял марши и гимны. Торопливо делали записи корреспонденты, толпились фоторепортеры, тут же стоял грузовик с нацеленным на шоссе киноаппаратом.

Анри Вессад, крановщик плавучего крана, сухощавый, высокий, чуть сутуловатый, с изрытым оспинами лицом, старался казаться спокойным, но это ему плохо удавалось.