Шарон Крич - Тропа Журавушки

И мне снилось, что Роза продолжает жить где-то рядом, и тетя Джесси тоже; мне снились мама с папой, братья и сестры, Джейк — все они были рядом, все жили вечно, я просыпалась, открывала глаза и не могла понять, куда все подевались, почему я одна.

Каждый день я делала на кленовой палке зарубку, чтобы не потерять счет времени и вернуться домой в срок. Я по-прежнему страшно тосковала. Каждый раз, заслышав паровозный гудок, я готова была броситься домой, вновь увидеть ферму, ворваться на кухню и обнять всех, кто сидит за столом.

Но не только тоска по дому заставляла меня чувствовать себя неуютно. Это трудно объяснить, но время от времени мне чудились тени, легкое движение, яркий клочок материи — чаще красной — будто рукав или пола плаща исчезают за деревом. Я замирала и выжидала, прислушиваясь. Кто-то был рядом, кто-то следил за мной. Мне приходило в голову, что это тетя Джесси, она здесь, в лесу, она оберегает меня от зла. Сознаюсь, раз я даже бросилась за красным сполохом вдогонку, надеясь, что это ее рыжий локон. Конечно, я ничего не нашла и забеспокоилась. Неужели я стала гоняться за призраками, как дядя Нэт? Не хватало только взять в руки палку и заколотить по шлангам и веревкам.

При мысли о дяде Нэте меня охватывало чувство вины. Если бы я вовсе не появилась на свет, Роза не подцепила бы коклюш, а тетя не перепугалась бы змеи и не забралась бы в ящик. И дяде не пришлось бы одиноко гоняться за призраками и заводить «лапушек». Как жаль, что время нельзя повернуть вспять, как колесо, чтобы они снова были вместе. Надо только вовремя вычеркнуть из их жизни меня... Но с другой стороны, в мечтах я продолжала жить рядом с Розой, тетей и дядей. Мне вовсе не хотелось исчезать. Хотелось вернуться в прошлое, быть вместе с ними. Я не хотела, чтобы меня взяли и выкинули.

Иногда я не могла понять: как я очутилась одна в лесу? Может, я вычеркнула себя из жизни родных? Я не могла найти ответ; но в то же время меня не отпускало странное ощущение, что я не прежняя Цинни, наоборот, я теперешняя — лишь тень Цинни, а настоящую Цинни мне нужно отыскать. Позже мне казалось, что ищу я Розу или тетю Джесси и непременно найду их в конце тропы.

Как-то раз, укутываясь в спальный мешок, я вновь заметила среди деревьев огненно-рыжий сполох. Я затаила дыхание. Мне так хотелось погнаться за ним, но я заставила себя успокоиться. Крадучись, из леса вышла на тонких черных лапах ярко-рыжая лиса с белой грудкой и застыла, увидев меня, готовая в любой момент сорваться с места. Лиса насторожила уши и внимательно оглядела меня, сощурив глаза, будто узнавая. Затем прыгнула в сторону и скрылась.

Я сидела и размышляла о муравьях, которые попадут на обед лягушкам... лягушкам, которых пожрут птицы, которых, в свою очередь, поймает лиса, которую... Опасность подстерегала повсюду; каждый готов был пожрать того, кто слабее. Даже меня однажды не станет, как не стало Розы и тети Джесси.

Как-то раз мне приснилось, что я бегу сквозь лабиринт высокого кустарника, стараясь догнать майского жука размером с птицу. А за мной неслышно крадется огромный тигр с палкой в жемчужно-белых клыках.

Наутро я обнаружила в мешке с консервами кружку. Вроде бы я забыла кружку?.. Или нет?.. На следующий день появилась открывалка. Еще два дня спустя — мыло. Разве я брала мыло?.. Я испугалась, что схожу с ума.

На девятый день я достигла гряды Спящего Медведя. Здесь природа все сделала за меня. Через вершину холма проходило плоское ровное плато шириной в полметра. Слева поднималась каменистая зеленая гряда с черным валуном на вершине, точь-в-точь спящий медведь. По склону просторно расположились по две, по три высокие лиственницы. Плит я не нашла, да их здесь, наверное, никогда и не было. Вся влага уходила в глубь холма, и плато даже в слякоть оставалось относительно сухим и безопасным. Мне оставалось лишь выдрать несколько особо настырных пучков травы.

Я забралась на вершину валуна, любуясь потрясающим видом на горы и лиственничные леса. Чуть дальше у тропы виднелась крыша небольшой хижины. В первый раз мне встретилось тут жилище. Наверняка хижина давно пустует.

А тропа, изгибаясь, где-то через километр уходила в густой черный лес, казавшийся жутковатым и запретным. Судя по карте, там начиналась лощина Призраков. Придется призракам подождать — назавтра я возвращалась домой.

Вообще-то я хотела немного поработать, прежде чем идти домой. Но на рассвете, когда я открыла глаза, начал накрапывать дождь. Лучшего предлога и не понадобилось. Я засобиралась. И сама поразилась, до какой же степени по всем соскучилась.

Я спрятала вещи под брезент, подхватила рюкзак и мешок для продуктов и двинулась в путь. Время пролетело незаметно. Неужели уже десять дней, неужели пора возвращаться? И в то же время я будто месяцы провела в лесу. Я вспоминала лица родных и гадала, какую встречу они мне приготовили. Как они обрадуются, что со мной все в порядке, что я не умерла от голода, что меня не задрал медведь.

Когда я соглашалась через десять дней явиться домой, я думала забежать на полчаса, осчастливить их своим присутствием, побросать в мешок еды и вернуться в лагерь. Теперь же, гордо вышагивая по тропе, переступая через заброшенные рельсы, я решила, что проведу дома целый день, может, даже на ночь останусь. Я убеждала себя, что делаю это только ради них, чтобы не обидеть родителей. Еще решат, что я их вовсе видеть не хочу. Кого я обманывала? Мне самой ужасно хотелось побыть с ними подольше.

Но едва я решила провести ночь дома, в душу начали закрадываться сомнения. Еще решат, что мне одной до смерти тоскливо. А вдруг без меня им только лучше? Вдруг они рады, что я перестала вертеться под ногами?

На пути через Детский Мизинчик я заметила впереди знакомый силуэт. Джейк Бун с рюкзаком через плечо. Он сошел с тропы и направился к подножию холма. Тут-то я его и окликнула. Он аж подпрыгнул.

— Цинни! Какого черта ты...

Я растаяла от одного звука человеческого голоса.

— А ты что тут делаешь?

— Черт...

— Ты что, следил за мной?

— Черт...

— Это все ты, да? Ты притащил мне мыло, кружку и открывалку, да? — Все шло не так. Не то я хотела сказать.

— Черт...

— Кроме как «черт», сказать нечего? С какой стати ты за мной следишь?

— Черт... Цинни, не слежу я за тобой. Ну, присматриваю...

— Ни к чему за мной присматривать!

Что я такое говорю? В глубине души я была счастлива, что он так обо мне заботится, что принес все вещи, о которых я забыла, — и все же бесилась как бык. Зачем он только влез? Я должна была все делать сама. Почему непременно сама, я не знала и оттого бесилась еще сильнее. И вновь накинулась на Джейка: