Виктор Сидоров - Пека

Шел Венька в школу, бодро размахивая портфелем. Настроение у него было — хоть приплясывай. Думал: это здорово — мастер спорта! Венька в глаза еще не видел ни одного мастера. Был уверен, что они необыкновенные, могучие люди. Казалось, случайно где-нибудь встретит на улице и сразу узнает — мастер. Эх, и повезло! Теперь главное до воскресенья не получить двойки, иначе — все! Иначе матча не видать как своих ушей.

И Венька стал думать, как ему вернее избежать проклятых двоек.

И вот воскресенье.

Венька пришел на стадион за час до матча: поговорить, поспорить, а, может, если повезет, увидеть хоть краешком глаза кого-нибудь из футболистов «Буревестника», идущего в раздевалку. Козерог тоже вертелся здесь.

— Ну, Шуба, все точно: Пека играет. Выкладывай складешок.

Венька даже присвистнул:

— Ишь ты какой быстрый! Нее! Только после матча!

— Хорошо, потерпим, — сказал Козерог и бросился догонять кого-то из знакомых.

Только он ушел, откуда ни возьмись — Юрий Петрович. Увидел Веньку, остановился.

— А, легкоатлет! Здравствуй.

Встреча была не очень приятной, тем более, что Юрий Петрович смотрел на Веньку с какой-то, как показалось, презрительной улыбкой.

— Болеть пришел? Зря. Завтра понедельник. История. Гляди — спрашивать буду. И никакого спуску. Ясно?

И, кивнув на прощанье, пошел как ни в чем не бывало. А у Веньки пропало настроение. Будто его и не было вовсе. Он побрел к трибуне, нашел свое место и сел, молчаливый и одинокий.

«Ишь каком, — думал Венька про Юрия Петровича, — сам ходит по стадионам, а другим нельзя. И улыбается еще, как… морж…» Почему, как морж, Венька и сам не знал, но это несколько облегчило его душу. А тут наконец и стадион ожил: в ворота хлынул тугой поток народа.

Когда Венька оглянулся назад, все места до самого верха были уже заняты, кроме нескольких за его спиной. Когда он еще раз оглянулся — застыл в удивлении: на этих местах сидело пять или шесть учителей из Венькиной школы. Среди них была веселая, улыбчивая и, как всегда, красивая ботаничка Нинуся. Рядом с ней возвышалась, длинная и хмурая, завуч в больших черных очках. На ее голове торчала высокая остроконечная шляпа, словно туристский шалаш.

Первое, что пришло в Венькину голову, когда он увидел столь потрясающую картину — это немедленно бежать куда-нибудь подальше. Он беспокойно стрельнул глазами влево-вправо и остался сидеть: нигде ни одного свободного места.

Венька даже застонал:

«Вот не везет! Сначала Юрий Петрович, потом эти. Сиди теперь, словно дурак, и не поболей как следует: не крикни, не свистни, не топни…»

Венька больше не оглядывался, чтобы его не узнали и, что еще хуже, не заговорили с ним. Он вжал голову в плечи и смотрел, не отрываясь, на зеленое поле. А за спиной весело переговаривались, звонко смеялась Нинуся, отчего-то сердилась завуч.

— Если бы мне неделю назад кто-нибудь сказал, что я пойду на футбол, я бы сочла за оскорбление. И вот сижу… Какой позор!

Почему позор — Венька не понял. Да и некогда было — на поле вышли игроки. Венька жадно рыскал глазами: где Пека? Где знаменитый мастер спорта? Но все футболисты, казалось, были одинаковые и самые обыкновенные. «Неужели Козерог обманул? — подумал Венька. — Ну, погоди же!»

И только он подумал так, как раздался голос Нинуси, веселый и радостный:

— А вон и наш Юрий Петрович!

— Где, где? — заоглядывалась завуч.

Венька тоже завертел головой: где? Только еще не хватало здесь Юрия Петровича, чтобы совсем испортить настроение.

— Убейте, не вижу, — досадливо произнесла завуч.

— Да вот он, в центре поля. Десятый номер.

Венька глянул на поле и ахнул: точно! Он! Юрий Петрович!

И в спортивной форме «Буревестника»! А на спине огромная десятка. Что за чудо? Не снится ли Веньке такое?

Нет, не снится. Вот раздался свисток судьи и Юрий Петрович первым пнул мяч — игра началась.

— Боже мой, — простонала за спиной завуч. — Директор!.. В трусиках!.. На глазах сотен людей!.. И школьников… Лучше бы теннис, или что там еще, а то — футбол!

Нина Алексеевна засмеялась, а потом сказала:

— Очень хорошо. Мне надоели директора, от которых пахнет валокордином.

А игра разгоралась. Венька неотрывно следил за Юрием Петровичем, забыв на время про Козерога и его знаменитого Пеку. Динамовцы, которые всегда выигрывали у «Буревестника», и сейчас крепко давили на него. Вратарь уже дважды спасал ворота, но гол назревал. Венька это чувствовал с тревогой. И не зря чувствовал: динамовцы быстро и красиво провели мяч к самой штрафной площадке, удар — гол!

Половина стадиона вскочила на ноги, заорала, засвистела, замахала руками, шляпами, косынками.

Венька облизнул сухие губы, выдавил хрипло:

— Гады…

Динамовцы, окрыленные успехом, снова ринулись к воротам «Буревестника». Венька даже глаза закрыл: сейчас вобьют еще штуку. Но динамовские болельщики почему-то молчали, и Венька осторожно открыл глаза. То, что он увидел на поле, ошеломило его радостно: Юрий Петрович стремительно гнал мяч к воротам динамовцев, здорово отставших от него. Два защитника, словно тигры, бросились к нему, чтобы преградить дорогу, но Юрий Петрович удачно обошел одного, потом ловко обманул другого и с ходу, чтобы не помешали набегавшие футболисты, ударил по мячу. Тот описал крутую дугу и, как бомба, влетел в сетку. Вратарь даже не шевельнулся, думал, наверное, что мяч пройдет за штангой.

Над стадионом поднялся невообразимый рев — торжествовали болельщики «Буревестника». Венька тоже было заорал, да вовремя вспомнил про завуча и лишь хватил кулаком по сиденью.

«Молодец, Юрий Петрович! Настоящий молодец! Не гол — конфета. Проглотили — не поморщились».

Он украдкой оглянулся: что там учителя? Они яростно хлопали в ладоши. Нинуся тоже. Она разрумянилась, улыбка — все зубы напоказ. Только завуч не хлопала: она заткнула пальцами уши, сморщилась, будто глотнула уксуса.

— Безобразие! Из-за какого-то мячика такой гвалт. Ладно — дети. Им простительно. Но ведь взрослые люди!.. Честное слово, какое-то безумие.

«Ну и ну, — сказал сам себе Венька. — Что за странная тетка: такой футбол, а она…»

Первый тайм, как ни старались динамовцы, остался ничейным: один-один. Венька, очень довольный результатом, пошел малость промяться.

Только спустился с трибуны, навстречу Козерог, красный, как помидор, от возбуждения.

— Ну, как Пека?! — Еще издали закричал он. — Силен, а? Экстра-класс!

— Не видел я никакого Пеки. Брехун ты собачий.

Козерог выпучил глаза:

— Ты что?! Чокнулся? Или игру не смотрел?

— Смотрел и не видел.

Козерог дико захохотал:

— Обалдел! Как есть обалдел! А гол кто забил? Может, твоя бабушка?

Венька изумленно поднял брови: