Евгения Яхнина - Чердак дядюшки Франсуа

После взятия Бастилии Карл, носивший титул графа д’Артуа, эмигрировал вместе с другими знатными лицами. Во Францию он вернулся после падения Наполеона и стал главой партии ультрароялистов. [2] Во время Реставрации ультрароялистами назывались сторонники восстановления абсолютной королевской власти. Когда же в 1824 году умер его старший брат, Людовик XVIII, он занял его место на опустевшем троне. С первых же шагов Карл стал делать всё возможное, чтобы предоставить аристократии прежние привилегии, вернуть ей былое значение и влияние. Особенно возмутило французов ассигнование королём миллиарда франков аристократам-эмигрантам в уплату за конфискованные в своё время земли. Ведь бремя этой платы ложилось на плечи всё тех же налогоплательщиков. Беранже, так же как и другие свободомыслящие французы, не мог с этим смириться.

— Первым делом надо водворить объявление на место, — предложил кто-то из студентов. — Надо думать, швейцару будет неповадно вновь его сорвать.

Сказано — сделано, и совместными усилиями студентов объявление, хотя и сильно пострадавшее во время схватки, было вновь утверждено на доске.

— Послушайте, если уж мы, студенты, чьи кошельки всегда пусты, даём, кто сколько может, не грех и другим парижанам к нам присоединиться. Надо пустить подписной лист среди тех, кто побогаче…

— Не начать ли нам с твоего отца, Ксавье? — предложил Морис. — Сам он не богат, и лишний франк у него навряд ли где завалялся. Но уж он-то знает, у кого надо попросить денег. Только как бы он не испугался, увидев тебя в таком виде! Ты весь расцарапан, а под глазом, гляди, какой кровоподтёк! — Морис выразительно показал на глаз товарища, который заметно всё больше заплывал.

Ксавье осторожно прикладывал к нему платок.

— К дядюшке Франсуа! Мысль правильная! Тотчас после лекций и пойдём! — подтвердил Жером.

— Но не всем же нам идти! — резонно возразил один из студентов.

— Хватит и пяти человек!

— Только зачем после лекций? Надо действовать не откладывая.

— Нет, время терпит. Если мы пойдём сейчас, дядюшка Франсуа испугается, увидев разукрашенную физиономию Ксавье. А к вечеру кто-нибудь, уж наверное, навестит чердак, и дядюшкины посетители помогут нам быстрее разрешить наше дело.

— Решено! После лекций!

«Каждый здесь — желанный гость, каждый здесь — хозяин!» Это приглашение, написанное на клочке бумаги, по углам которой были нарисованы какие-то диковинные фигуры не то зверей, не то птиц, висело у входа в мансарду дядюшки Франсуа Гийу.

Внимание каждого, кто приходил сюда в первый раз, неизменно привлекал написанный акварелью портрет хозяина мансарды, висевший на противоположной от входа стене. Сходство с оригиналом поражало, никто не мог и заподозрить, что портрет нарисован был не профессионалом. Художница — дочь Бабетты и Жака Менье — Люсиль, сделавшая портрет всего за три сеанса, должна была хорошо знать дядюшку Франсуа, чтобы передать всё самое характерное в его лице: добрые голубые глаза с чуть наивным выражением, безвольный рот с слегка опущенными углами, бесконечное добродушие и жизнелюбие, которым веяло от всего его облика.

Мансарда, или попросту чердак, который Франсуа занимал со своей семьёй, несмотря на скромность обстановки, казалось, обладал какой-то особой притягательной силой. Когда-то здесь жил художник, и на память о нём остались размалёванными стены помещения. Денег на холст и на приобретение палитры у художника не было, и он пробовал краски, а иной раз и смешивал их прямо на стене. А порой писал на стенах и картины. Были здесь и не сто́ящие внимания наброски, но были и вполне законченные. Эта яркая живопись украшала скромное жилище Франсуа.

Вся меблировка состояла из стола со множеством стульев и табуреток, кушетки, обитой кретоном, низенькой кровати и пузатой железной печи с коленчатой трубой. Да ещё верстака, на котором Франсуа выполнял несложные столярные работы. На кровати спал Франсуа, на лежанке — его сын Ксавье, студент Политехнической школы.

На полочке, прибитой к стене, были аккуратно расставлены книги. С одной стороны — учебники Ксавье, с другой — книги дядюшки Франсуа. А так как интересы и вкусы у обоих были разные, то здесь можно было найти наряду с «Математическими принципами» Ньютона воспоминания о Наполеоне и о взятии Бастилии.

К чердаку примыкала ещё узенькая комнатушка, отделённая от него плотной занавеской. Это было обиталище четырнадцатилетней дочери Франсуа — Катрин. Хотя семья и была бедна, девочка украсила свой уголок тюлевыми занавесками, вышитыми салфеточками и цветами, — она была большой их любительницей. С другой стороны чердака прилепилась маленькая кухонька, которая также была владением Катрин.

Кто только не навещал чердак дядюшки Франсуа! Здесь можно было встретить и приятелей Ксавье, и сверстников и друзей самого Франсуа. Завсегдатаи мансарды приводили сюда своих друзей, а не то и друзей своих друзей. Но больше всего посещать чердак любили студенты и все те молодые люди, у которых были большие надежды на будущее, а пока… тощий кошелёк и пустой желудок.

Немалой приманкой для молодёжи была возможность послушать трёх друзей: Жака Менье, Франсуа Гийу и Жюльена Клерана. Их воспоминания казались неисчерпаемыми. Ведь двое из них — Франсуа и Клеран — были участниками наполеоновских походов, а Жак — событий 14 июля 1789 года! Чего только они не видели собственными глазами! Все трое пережили немало на своём веку и могли о многом рассказать.

К дядюшке охотно приходили за разного рода советами и даже помощью. Это было неудивительно. Все в квартале знали, что, случись беда, уж кто не откажет в помощи, так это он.

Лишившись ноги во время наполеоновской кампании и обречённый на жалкую участь инвалида, Франсуа недолго оставался без дела. Друзья помогли ему приобрести верстак, и он выполнял дома нехитрые столярные работы. Его сестра, вдова богатого виноградаря из Бургундии, пожелавшая дать образование своему племяннику, завещала Ксавье часть наследства. Он получал его ежемесячно равными долями. Но в завещании тётушка поставила условием, чтобы Ксавье непременно учился в Политехнической школе, так как её сын, умерший молодым, был студентом именно этого учебного заведения. Получаемое от тётушки содержание давало Ксавье возможность учиться, покупать нужные книги и поддерживать свой скромный гардероб. Политехническая школа выпускала как военных, так и гражданских инженеров, но была военизирована, а Ксавье совсем не влекло то, что было связано с военным делом. Его больше интересовало устройство различных станков. Несмотря на то что лекции отнимали у Ксавье много времени, он не отказывался от случайных работ, чтобы помогать отцу.