Йозеф Плева - Маленький Бобеш

При этих словах Бобеш почувствовал огромную радость, у него защекотало в горле. Он был счастлив, как в тот раз, когда ехал на коне, даже, пожалуй, больше. И так ему было хорошо, так приятно, просто и сказать нельзя!

— На вот, Бобеш… — Либра протянул ему серебряную монету, точно такую, какую подарил Венцл, когда покупал Пеструху. — Ну, бери, бери! — настаивал Либра, видя, что Бобеш мнется. — Отдашь маме — пускай она тебе что-нибудь купит, а я потом еще кое-что дам.

— Я… я не знаю, пан Либра, можно ли мне у вас брать… — сказал Бобеш, научившийся употреблять слово «пан», с тех пор как у них побывал Венцл.

— Это почему же?

— Мама не велела ничего брать у вас и ходить к вам не велела.

— А почему?

— Боженка мне сказала, что ее мама говорит, будто мы побирушки, живем в хлеву, и не разрешила ходить к вам.

— Ну, не обращай внимания, возьми это от меня. А я потом еще спрошу у Боженки, так ли дело было. Я-то на тебя не сержусь, ты хороший мальчик.

Бобеш взял деньги и весело побежал домой.

Когда Бобеш рассказал дома, как он помог спасти Боженку, радости и удивлению не было конца. Даже если бы он вдруг сделался владельцем золотого замка на курьих ножках, и то бы, наверное, все так не изумлялись, как теперь.

Только мать, непонятно почему, заключила, будто ничего не надо было брать у старосты. Отобрала у Бобеша серебряную монету и сказала, что вернет ее Либре. Бобеш огорчился — ведь за эти деньги можно было купить прекрасные вещи.

Вечером из усадьбы пришла Франтишка, принесла большую кринку молока, масло и яйца.

— Хозяйка передает вам поклон и вот посылает кое-что, — сказала девушка. — Уж очень она рада, что так благополучно обошлось с Боженкой. Завтра велела Бобешу прийти к нам в усадьбу.

Потом Франтишка стала рассказывать, какой был переполох у них, как попало всем — и виновным и правым.

— Боженка ведь баловень, и неизвестно, кого из нее растят, — добавила она.

Мать Бобеша ответила Франтишке, что молоко и все остальное им действительно кстати, но даром она это не возьмет, в благодеяниях старосты она не нуждается.

— Я тоже мать и люблю своего Бобеша не меньше, чем Либрова свою Боженку. И это чистая случайность, что наш мальчонка оказался там в тот момент. И потом, за такие вещи не платят. Сами же сначала запрещали Бобешу играть с Боженкой и ходить в усадьбу, а теперь пожалуйста? Бобеш не грязнуля, не злой и ничуть не хуже Боженки. Он ребенок, а все дети должны быть равны, — сказала мать.

Бобеш обратил внимание, как она при этом покраснела.

Мать вернула Франтишке пятикроновую монету, которую Бобеш получил от старосты, и, кроме того, заплатила за молоко, яйца и масло.

— Прямо и не знаю, как на это посмотрит хозяйка, — сказала Франтишка. — И мальчика к нам не пустите?

— Нет, незачем ему туда идти. Прежде не велели к ним показываться, хотя он ничего плохого не сделал. Все, наверное, потому, что он из бедной семьи? Нет-нет, никуда он не пойдет, останется дома.

— Ну что ж, коли так, передам, — сказала девушка и ушла.

— Мама, можно мне завтра сходить к Боженке, а? Ведь староста говорил, что он на меня не сердится…

— Нет, Бобеш, никуда ты не пойдешь. Хватит уж об этом, не изводи меня!

Заметив, как строго мать посмотрела на него, Бобеш больше не стал просить и пошел спать. Нырнул под перинку, свернулся калачиком, но вдруг вспомнил, что ни с кем не попрощался. Тогда он выглянул из-под перинки и крикнул:

— Спокойной ночи! Я и забыл!

— Спокойной ночи! — ответили ему все, кто был в комнате, а мать при этом улыбнулась…

Бобеш вытерпел два дня, а на третий все-таки собрался проведать Боженку. Не сиделось ему, да и только. Дома он места себе не находил, игрушки не радовали. Он решил хотя бы только заглянуть в усадьбу.

Проходя мимо сада Либры, Бобеш посмотрел туда и увидел Боженку.

— Боженка! — крикнул он, просунув нос между жердинами забора.

Боженка оглянулась и, заметив Бобеша, помчалась к нему.

— Ты выздоровела? Уже не хвораешь?

Боженка кивнула головой. Видно, обрадовалась ему, раз улыбается.

— Меня теперь не пускают на улицу. Но ты можешь к нам ходить.

— Нет, мне все равно к вам нельзя. Я должен маму слушаться.

— Тогда знаешь что? Обойди с другой стороны — там в заборе выломана жердочка, ты и пролезешь.

— А ваши дома?

— Дома, но они сюда не придут. Папа после обеда лег, а мама собирается идти к лесничему.

— Боженка, а ты еще дружишь с Вашичком? — спросил Бобеш, стараясь не смотреть на нее.

— Он с тех пор у нас еще не был. Ему тогда здорово влетело дома, мне папа говорил.

— Так ему и надо! — заметил Бобеш.

— Конечно! Ведь я чуть не утонула!

— Боженка, а как это — когда тонешь?

— Брр, до чего же гадко! — Боженка даже содрогнулась.

— Ну, а все-таки, каково тебе было?

— Я… я очень испугалась, мне было так страшно, и я водой захлебывалась…

— Кабы ты знала, как я испугался, когда ты упала! — сказал Бобеш.

— Мне вода и в рот попала — ох, какая мерзкая!

— Ив нос и в уши тоже?

— Ну конечно, прямо даже в голове зашумело. А потом я уже ничего не помнила, пока меня дома не оживили.

— Вот, наверное, тебе чудно показалось: упала в пруд, а очнулась дома. Правда?

— Ну конечно.

— А ты не думала, что ты заколдована?

— Нет.

— Боженка, тебе можно к нам ходить?

— Наверное, можно, теперь мама не станет ругаться. Она сказала, что вы люди хорошие, только, говорит, твоя мама уж очень гордая.

— Что это значит?

— Я не знаю.

— Я у мамы спрошу. А ты почему не спросила?

— Да мама тогда очень сердитая была.

— Почему?

— Потому что Франтишка принесла от вас деньги.

— Из-за этого сердилась?

— Ну да.

— А знаешь, Боженка, нам теперь недолго тут жить осталось, мы скоро в город переедем.

— Когда?

— Да скоро.

— И сюда больше не приедете?

— Мама говорит, что никогда.

— Ты рад?

— Еще как рад! Знаешь, сколько там всяких чудесных вещей!

— У нас там дядя живет, — сказала Боженка.

— В городе?

— Ага. Он учитель в реальном.

— Как, как ты сказала?

— Ну, реальное.

— А что это?

— Школа такая.

— И прямо так она называется?

— Ну да, — ответила Боженка и помолчала. Хочешь, поиграем? Я принесу игрушки.

— Хочу.

— Я сбегаю за ними домой.

— Только скорее приходи, одному мне в вашем саду боязно.

Боженка принесла две куклы, игрушечную плиту, деревянную лошадку на колесиках и посуду.

Лошадка необыкновенно понравилась Бобешу. Вот жалко, что отдал кукленка, а то бы попросил Боженку сменять его на лошадку. И на что ей лошадка? Кукленок ей больше подходит. Он мог быть папой кому-нибудь из кукол, а лошадка? И потом, девочки ведь на лошадях не ездят.