Яан Раннап - Юхан Салу и его друзья

Пошли по другому азимуту — то же самое. Тогда Рута сунула компас в карман и сказала: пойдемте на глаз, а то скоро стемнеет. На глаз-то сразу выбрались из лесу.

Юхан с величайшим удовольствием записал бы эту историю в журнал, но не хочет позорить Руту. Это не понравилось бы Марте Йыесаар.

Юхан Салу дошел до своего имени, но пропускает его. Следующими в списке стоят Вольперты. Лучше поговорить о них.

Один Вольперт — Энно, другой — Янно. Но так их никто не зовет. Их называют Большой Вольперт и Маленький Вольперт. Большой Вольперт — это Янно, а Маленький Вольперт — Энно. И они даже не родственники.

Маленький Вольперт похож на Тихого Мюргеля, только еще более тихий и робкий. Краснеет, когда разговаривает с девочкой. У Маленького Вольперта есть свой собственный семилетний план, он его нынешней осенью составил. Это такой секрет, о котором он никому-никому не говорит. Только Мюргелю сказал и Юхану. В первый год Маленький Вольперт должен научиться танцевать, а на седьмой год стать мастером спорта. Что предназначалось на промежуточное время, Юхан не запомнил.

По мнению Юхана, Маленький Вольперт прогорит со своим планом, это точно. На курсах танцев был и все равно не танцует. Мюргель в этом деле проворнее. На вечерах он всегда приглашает Руту и твердит: «Теперь на номер два, теперь номер три». О четвертом и пятом на Мюргель не знает. Начинающим их не показывали.

Большой Вольперт совершенно иного склада. У него не то что больших планов — нет плана даже на текущий день. Отец Большого Вольперта — торговый работник. После инвентаризации на складе он и в дневнике сына производит ревизию. Это бывает четыре раза в год, не чаще. Обычно в дневнике расписывается мать. Отцовы ревизии весьма удручали Янно, но Туртс дал ему добрый совет. Теперь у Янно четыре раза в год дневник бесследно исчезает, и приходится покупать новый.

У Большого Вольперта иногда в голове гуляет ветерок. Девочки невзлюбили его с тех пор, как он им отметки ставил.

Делалось это следующим образом. На перемене он звал с собой Туртса и отправлялся в коридор — гулять. Ребята разглядывали каждую девочку: прямые ли у нее ноги, какие у нее волосы, хороша ли она. Когда не знали, какую отметку выставить, Большой Вольперт вынимал из кармана снимок Лоллобриджиды. Это, говорил он, эталон красоты, пять с плюсом.

Каждой девочке ставили по две оценки — за внешность и за характер. Окончательной была средняя этих двух. Самый высокий балл — четверку с плюсом — заслужила Марта Йыесаар.

Девочки сначала не могли понять, чем это Большой Вольперт занимается на переменах. А когда узнали, страшно разозлились. Они добились созыва собрания дружины, и Большого Вольперта заставили отчитаться. Эх, как его пробрали! Больше всех злилась Си́льви Трей, помощник председателя совета дружины. Она даже галстук хотела у него отобрать. Но ограничились выговором — за нетоварищеское отношение к девочкам.

Об этом предложили поговорить и в отряде. Большой Вольперт признал себя виновным, и Туртс согласился, что они допустили ошибку: надо было более высокие оценки ставить, особенно Сильви.

Записать эту историю для характеристики Большого Вольперта?

Юхан словно наяву видит жалкие лица товарищей, когда они каялись в своих грехах, и решает: да, записать.

А теперь не отвертишься. Юхан должен взять под наблюдение самого себя. Что же написать о себе? Может, то, что он ночью сильно храпит? Пожалуй, надо написать. Иначе никто никогда не узнает, что Юхан Салу изобрел средство от храпения. Ни у одного врача нет такого средства, а у Юхана Салу есть. Он изобрел его летом, когда они были в лагере в Ны́ммепалу и спали в палатках.

Юхан на ночь заклеивал рот пластырем. Широкий пластырь — от одного уголка рта до другого, а узкий — две ленточки крест-накрест. Это единственное и миру до сих пор неизвестное средство против храпения. Наклеивать пластырь нужно вечером, когда стемнеет, а снимать рано утром, чтобы соседи по комнате или палатке не видели. А если вдруг и увидят, тоже ничего. Мол, зубы болят, заклеил, чтоб не продуло.

Юхан думает, думает и решает, что не следует говорить о храпении. Ведь это средство несовершенно, при насморке его применять невозможно.

А может быть, отметить, что его не покидает мысль записать все, что происходит в школе… Что две истории он уже начал… О том, как однажды, когда они еще в шестом классе учились, отряд Кри́ймвярта чуть не отравился… И о том, как они в этом году встречали новую учительницу английского языка… Может, все-таки написать об этом? Но вдруг ребятам не понравится? Чего доброго, засмеют.

Лучше всего, видимо, признаться, что он иногда любит приврать. Что-нибудь такое похуже надо о себе сказать, а то получается неладно.

Странное дело творится с Юханом. Как начнет что-нибудь рассказывать, так и приврет. Если он, например, утром видел, что косуля пошла на реку пить, то в школе расскажет, что косуля была не одна, а с самцом. На следующий день выяснится, что и лось был в кустах.

Раз сто он попадался, но ничто не помогает. Написать об этом будущим поколениям?

Юхан Салу задумывается и решает, что не стоит.

С полчаса он ломает голову, что же все-таки сказать о себе. Ничего толкового на ум не приходит. Со школьного двора слышатся удары по футбольному мячу, и Юхан с завистью думает о Туртсе, у которого такое поручение, что он все время должен торчать на футбольной площадке. Он прислушивается к ударам, и в конце концов не выдерживает. Юхан сует журнал в стол и исчезает, как ветер.

Он бежит на площадку и приговаривает: «Надо будет попросить у Эймара Ринда новое пионерское поручение, это точно».

Он повторяет эти слова столько раз, что под конец не понимает, хитрит ли он сам с собой или взаправду хочет попросить новое поручение.

Марта Йыесаар заметила пропажу грибов, когда уроки почти во всех классах уже кончились. Она обнаружила, что на серовато-зеленом мхе рядом с большим пнем пусто, и вспомнила, что здесь было два семейства белых мухоморов — Amanita virosa.

Уголок, где стоял пень, был украшением выставки. Камарик, отрядный силач, нашел этот пень за дровяным сараем и сам притащил его сюда, на второй этаж. Слева, между корявыми корнями пня, мы поставили три шампиньона, которые учительница ботаники нашла в своем саду под живой изгородью, справа от пня Лора воткнула в мох белые мухоморы.

И вот мухоморы исчезли!

Дежурная по выставке в испуге побежала в пионерскую комнату. Но там никого не было. Марта нашла нас внизу, в мастерской. Вместе с новым пионервожатым Сергеем мы вытачивали на токарном станке шахматные фигурки. Марта стояла в дверях с таким растерянным видом, что Сергей, случайно подняв на нее взгляд, ничего не спросил и сразу же выключил станок.