Клавдия Лукашевич - Голос сердца

Офицер, как и всегда, смягчился. Он понимал, что не в кукле тут дело, и не мог устоять перед горем несчастной матери. Как и всегда, он нежно обнял жену и, смахивая непрошенные слезы, катившиеся на черные усы, тихо примирительно сказал:

— Успокойся, Марусечка… Хочешь, я сам снесу куклу… Так будет лучше.

— Нет, Володя, позволь… Я взгляну еще раз…

— Пойдем… Отдадим куклу… Может, правда, тебе будет легче… Я понимаю, как тебе тяжело… — покорно сказал офицер.

Молодая женщина засуетилась и живо собрала целый узелок каких-то вещей.

На извозчике они живо добрались до той окраины Москвы, куда две недели тому назад привела их маленькая нищенка, встреченная случайно на панели у кондитерской Филиппова.

Офицер с женой снова вошли в ту же мрачную подвальную квартиру. Хозяева собирались пить чай. На грязном ящике стояли битые чашки, чайник без носика, лежали ломтики ситного, а на бумаге — кусочки сахару. Кругом сидел и стоял народ.

При виде офицера и его жены все как-то засуетились, встали, что-то прикрыли, что-то спрятали… Некоторые отошли, другие скрылись из вида.

— Вот мы опять навестили вас. Жена хочет отдать кое-что вашей дочке… Жалеет и любит она детей, — сказал офицер.

Рыжая женщина и её огромный сумрачный муж встали с табуреток, и подошли к вошедшим.

— А где же ваша девочка? — спросила молодая женщина.

— Она в трактир побежала за кипятком… Сейчас придет, — ответила хозяйка.

— Как это можно? Такую маленькую девочку в стужу посылать за кипятком.

— Наши ребята привычны, сударыня.

— Что она за маленькая! Такие ли бывают маленькие! Ей девять лет. Она все должна работать, — сказал грубым басом хозяин.

Офицер что-то хотел возразить, как вдруг примерзлая дверь со скрипом раскрылась, и девчурка-нищенка вбежала, таща огромный заржавленный чайник. Из него валил пар, и капала горячая вода. Девочка вся изгибалась под тяжестью ноши, громко, порывисто дышала. Она была в одном платье без платка на голове.

— Боже мой, несчастный ребенок! тащит огромный чайник кипятку… Она обожжется! — воскликнула жена офицера, бросилась навстречу девочке и порывалась взять у неё чайник.

Но муж ее предупредил. Он освободил девочку от тяжелой ноши и погладил по голове.

— Все-таки, хозяева, вы не должны посылать ребенка за кипятком. Это надорвет её силы. Сходить мог бы кто-нибудь из взрослых… — строго сказал офицер.

— Ох, господин офицер, ведь мы-то притомились за день в работе… А девчонка ничего не делала, — сказала рыжая баба.

— Она должна работать, как и родители — в поте лица… Не даром же ей хлеб есть, — проговорил её муж и громко захохотал на свою остроту.

А молодой женщине еще тяжелее стало от всего виденного и этого грубого смеха. Она притянула к себе девочку и отошла с ней в уголок. За ними последовали и двое маленьких ребят.

Офицер вполголоса заговорил с хозяевами.

— Девочка, милая, ты узнала меня? — спросила жена офицера, гладя по голове и лаская девочку.

Нищенка молчала, опустив глаза и конфузясь взглянуть на чужую даму.

— Посмотри на меня… Помнишь тетю, которая купила тебе булочку, сапоги, теплые чулочки… Помнишь?

— Помню, — тихо прошептала девочка.

— Тебе тепло теперь в теплых сапожках?

— Нет, не тепло…

У девочки не оказалось купленных ей ботинок. Они были или спрятаны, или проданы.

— Ах, ты, моя бедная детка… Тяжело тебе живется? Вот я тебе принесла теплое платьице, сама сшила, еще кофту и платок… А здесь у меня куколка… Смотри, какая красивая кукла…

Молодая женщина вынула из бумаги большую куклу с длинными волосами, одетую в розовое платье и белый передник.

Девочка остолбенела, замерла; смотрела на куклу широко раскрытыми глазами, протянув руки вперед, разинув рот. Она казалась как бы в забытьи.

— Девочка, что ты так смотришь? Возьми куколку… Я принесла ее тебе. Это моей девочки кукла. Возьми!

Нищенка схватила куклу, дико хихикнула, прижала ее к себе, юркнула в угол и спряталась за старушку-торговку.

«Смешная крошка… Наверно испугалась, что отнимут куклу… Все-таки, как она похожа… Как все тут необъяснимо!» — подумала жена офицера.

— Мapycя, собирайся, пойдем… — обратился к молодой женщине офицер.

— Сейчас… Вот только поцелую девчурку. Я готова. Идем.

Молодая женщина стала застегивать распахнутое пальто и направилась в угол, куда скрылась нищенка.

В то же время офицер расспрашивал хозяев об их работе, о жизни, тихо совещался с хозяйкой, и дал ей для девочки денег.

Мария Ивановна стояла в глубине у окна и смотрела на девочку, которая возилась с куклой. Около неё стояла хромоногая старушка-торговка и тоже смотрела на девочку. Двое маленьких ребят прильнули к нищенке и с изумлением смотрели на куклу, тянули к ней ручонки и собирались реветь.

Девочка так была увлечена куклой, что, казалось, забыла обо всем на свете. Она ее ласкала, целовала, баюкала и не спускала с неё глаз.

Вдруг в этой группе внезапно произошло страшное волнение, движение… Затем раздался неожиданный потрясающий крик молодой женщины, и она не то упала, не то бросилась на пол перед девочкой-нищенкой.

— Моя… моя… Наша Кирочка… Володя… Наша… Кируся…

Офицер, хозяйка, все жильцы бросились на этот крик.

Мария Ивановна стояла на полу на коленях… Она плакала, обнимала, прижимала к себе маленькую нищенку, целовала её голову, лицо, грязные руки, ноги, смотрела на нее безумно-счастливыми глазами, и сквозь радостные слезы, повторяла:

— Моя… Наша девочка… Ты послушай… Володя… Наша Кирочка… Повтори… Моя… Наша…

Перепуганная девочка вырывалась и отбивалась от незнакомой дамы, то громко ревела, то умолкала и дикими круглыми глазами смотрела на барыню… И опять гнусаво, испуганно начинала кричать.

Офицер заметался, смущенный и испуганный… Он не знал, что предпринять, на что решиться… Он подумал, что его жена помешалась с горя. Обдумывал, соображал, как успокоить жену.

— Маруся, встань с пола… Родная, голубка, успокойся… Что я тебе скажу… Встань, моя милая… Посмотри, ты девочку перепугала.

Он силился ее уговорить, поднять.

Но жена не слушала его и твердила точно в экстазе, привстав на коленях. Блаженная улыбка не сходила с её лица.

— Ты сам услышишь… Володечка, сейчас услышишь и поверишь… Не думай, я не сошла с ума. Я все сознаю… Я безумно счастлива… Повтори, деточка, что ты сказала… Повтори, ангел, мое сокровище… Бабушка, вы молчите, не говорите, — обратилась она к хромоногой старушке.

Но старушка, ничего не понимая, качала головой.

Девочка упорно молчала и, прижав к себе куклу, делала гримасы и по временам начинала плакать.