Зента Эргле - Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Ребята соорудили ворота, нагромоздив стоймя ящики из-под салаки. Но в самом начале первого тайма Марцис пробил такой сильный удар, что ворота рухнули и накрыли вратаря Янку вместе с мячом.

— Один ноль в нашу пользу! — объявил Хитрый Угорь.

— Э-э, нет! Я взял мяч и уж потом налетел на штангу, — запротестовал Янка.

— Янис прав, — решил спор полковник, который взялся судить встречу.

Мяч не раз залетал в море, и Вовке приходилось доставать его из воды. Как ни старались индейцы, матч они все-таки проиграли: четыре — шесть.

— Только потому, что наша команда несыгранная, — заявил Марцис Альке. — А вообще не такая уж вы интеллигенция, как мы сперва думали.

При активной помощи ребят дела на колхозной стройке шли успешно. Председатель сельсовета каждый день заглядывал на стройку и, довольный, улыбался: ведь это его идея — приспособить к работе ребят. А председатель колхоза жаловался, что совсем потерял покой. Раньше, бывало, не хватает материалов — скажешь мастерам: обождите, и они терпеливо ждут. А теперь — как бы не так! Кончается запас, ну скажем, известки, а эти пострелята уже в конторе, шумят — дескать, план им срывают. Некуда деваться, сам садишься на телефон, звонишь туда-сюда, пока не добудешь эту самую известь.

— Во сне и то не знаю покоя, — признался он председателю сельсовета. — Прошлой ночью будто наяву вижу: наступают на меня ребята с огромными малярными кистями: «Давай краску для полов!» — и никаких гвоздей. Веришь ли, проснулся весь в поту.

— Но работают они что надо! — похвалил Гоба.

— Что правда, то правда, — согласился Озол. — А какие у них планы насчет заработанных денег?

— Рижане думают купить телевизор и парус, а наши еще не решили: твой Вилис мечтает о лодочном моторе, а Марцис Лапинь спит и видит радиолу.

— К субботе надо бы все подчистить. Ты поговори с ребятами, пускай поднажмут, а я им за это премию — парус подарю.

Гоба подозвал Алика с Марцисом и передал им разговор с председателем артели.

— А что там осталось? — деловито прикинул Марцис. — Дорога к клубу уже готова. На нижнем этаже еще окрасить три комнаты, десяток окон и двери. А на верхний хоть сейчас переезжай.

— Лучше уж подождать, пока все будет в порядке, — возразил Алька. — А то начнут топтаться по непросохшему полу.

— За нами дело не станет, — пообещал он председателю сельсовета.

Наконец в субботу часам к трем все было готово. Парадную дверь девочки украсили цветами, увили гирляндами из зелени.

— Пожалуйте в клуб и принимайте работу! — пригласил Клудзинь товарищей Озола, Гобу и полковника, которого особо пригласила Алькина бригада.

— У вас тут такой зал, Риге под стать, — одобрил полковник, когда все прошли в просторное помещение.

— На триста мест! — похвастал председатель колхоза. — И сцена по всем правилам, как в настоящем театре. А там комнаты для наших артистов. Пускай теперь попробуют жаловаться, что им репетировать негде!

— Потрудились вы на славу, — обратился Озол к ребятам. — Заработанное получите через неделю, а за то, что в ударном темпе кончили, получайте обещанную премию.

Ребята переглянулись.

— Слыхал я, что ваш корабль потерпел аварию и теперь приходится водить его вручную. Так вот эта штука, пожалуй, вам пригодится.

— Парус! — шумно ликовала Алькина бригада.

Ребята из рыбачьего поселка стояли невеселые, задумчивые. Алик посмотрел на помрачневшего Марциса, быстро переговорил со своими.

— Вы можете плавать на нашей «Торпеде», — предложил он. — А когда мы уедем в Ригу, мы оставим вам лодку до будущего лета. Согласны?

— Большое спасибо от чилкутов! — хлопнул Марцис его по ладони.

В Юрмалциемсе с раннего утра все были на ногах.

— Айна, погладь и мне белую рубашку от пионерской формы! — попросил Марцис, видя, что сестра возится с утюгом.

— Марцис, нет ли у тебя бреолина? — запыхавшись, влетел к Лапиням Вилис. Волосы у него стояли торчком, как иголки у ежа. — Ни водой, ни гребенкой — ни в какую.

— Чего это вы так нафуфыриваетесь? — посмеялась Айна.

— А то сама не знаешь! Рижане приедут, нельзя же так — чучелом гороховым.

— Может, тебе еще одеколончику?

— Не старайся, дорогуша, если надо будет, сами возьмем.

— Вы бы поживее! Алькина бригада уже идет на станцию, — выглянув в окно, торопила ребят Айна. Вдали прогудел поезд.

Сегодня в Юрмалциемсе незаурядный день. Внушительная афиша у входа в клуб извещает, что днем состоится юношеский спортивный праздник, а вечером — костер дружбы. Недаром Гунтис и Айна Лапинь целый день провозились с этим плакатом. Вверху нарисованы два мальчика — один с ружьем, а другой с луком, в головном уборе из перьев. Они протягивают друг другу руки. Всякому ясно, что это значит. В самом низу — чернильного цвета море, а на берегу — костер. Тут же приписка: «В концерте участвуют артисты из Риги».

— Но ведь у нас будет только Альфонс. Какой же он артист? — усомнился Гунтис.

— Это неважно — артист не артист, а выступать будет. И потом во множественном числе солиднее, — поддержали остальные Айну.

Было еще совсем рано, когда дядя Криш привез на мотоцикле Петера и тетушку Силинь.

— Первый и последний раз! — охала она, выпрастываясь из коляски. — Ну, думаю, пришел мой последний час. Я кричу, руками показываю, чтобы высадили меня значит, а они знай хохочут и поддают жару. Обратно я на этой чертовой таратайке ни за что не согласна! Лучше уж пешком.

— Откуда здесь столько ребят? — удивились рижане, сойдя с поезда.

— Это наши новые друзья из рыбачьего поселка, — важно объяснил Гунтис.

Пришел на станцию и председатель сельсовета.

— Прошу всех ребят и гостей в новый клуб.

— Зачем? — не поняли рижане.

— Там увидите, — лукаво улыбнулся Гоба. — И юрмалциемской бригаде тоже яви́ться!

В клубе ребят ожидал большой сюрприз. В зале собралось все правление колхоза.

— Я ведь сперва не верил, что от вашей работы прок будет, — обратился к присутствующим председатель колхоза. — А сейчас вижу, что ошибался. Работали вы все на совесть. Теперь получайте, что заработали!