Татьяна Леванова - Море, мечты, Марина и ее рыбки

— Что это за явление? — Лена поджала губы, рассматривая меня.

— Это Марина, моя дочь, — спокойно сказала мама.

— Привет, — растерянно сказала я, изо всех сил прижимая к себе аквариум, словно прячась за него, — рада тебя видеть…

— Надеюсь, вы подружитесь, — несмело сказал дядя Сережа.

— Конечно, сестренка, — усмехнулась Лена. — Извините, я пойду, мне нужно кое-что купить, потом встретимся, у поезда.

Она ушла, вернее, упорхнула, легко и быстро, оставив за собой только шлейф аромата тонких духов. Никогда я не буду обладать и половиной ее красоты и грациозности.

— Ну почему она меня ненавидит? — растерянно спросила мама.

— Ненавидит? — переспросила я.

— Она сказала, что мы разбили сердце ее матери, что я сделала ее сиротой при живых родителях, но ведь это же неправда? — мама обернулась к дяде Сереже, но тот опустил глаза. — Вы же развелись много лет назад? Вы же не виделись все эти годы?

— Давай не при детях, — попросил он.

— Нет, я должна знать! — воскликнула я.

— Марина, пожалуйста, это дела взрослых…

— Вы же вмешивались в мои дела, разве не так? Мы будем жить с Леной в одном доме, думаете, она мне не скажет?

— Сергей, что ты скрываешь?

— Родные мои, знаете ли вы, до чего может дойти эгоизм? — печально сказал дядя Сережа. — Я хотел вас уберечь от этого, но вы настаиваете. Когда мой бизнес только развивался, мне нужны были деньги. Малейшую прибыль я снова вкладывал в дело, требовалось закупать оборудование, оплачивать учебу персонала, через мои руки проходили огромные суммы, а Вика, моя жена, хотела жить в роскоши, и не желала слышать о развитии бизнеса. Вы видите, и сейчас у меня на руках немного денег, я бы не смог, например, немедленно купить вам по норковой шубке и брильянтовым сережкам, да вы и не просите, а Вика хотела все сейчас и по полной тарелке! Мы развелись, потому что она подала на развод, обвинив меня в жадности и нежелании обеспечить семью. Много лет она даже запрещала мне видеться с дочкой.

— Так при чем же тут я? — с недоумением спросила мама.

— А дело в том, что, узнав о «Пряничных домиках», покупке дома в Анапе и тебе, Вика решила ко мне вернуться. Так сказать, востребоваться.

— Что? — ахнула мама. — Почему ты молчал?

— Она развелась со своим третьим мужем, приехала ко мне, словно ничего не зная, говорила о любви и дочке, о том, что все эти годы любила только меня. Я не знал, что мне делать. Я любил тебя, Наташа, мне не нужна Вика.

— Тогда в чем дело?

— Вика, успела задурить голову Лене. К счастью, я вовремя узнал, что новый любовник Вики, житель Германии, нашел ей работу и жилье в своей стране. Он позвонил мне и спросил, зачем я удерживаю при себе женщину, которая мне изменяет и сама способна заработать больше, чем я? Он не знал, что Вика никогда не хотела работать. Она любит жить за чужой счет.

— А что же Лена? — спросила я с состраданием.

— Вика всегда использовала дочь, чтобы влиять на меня. Теперь она уехала, бросила Лену, а та по-прежнему уверена, что во всем виноват я, ну и вы, моя новая семья.

— Я не понимаю, — беспомощно призналась я.

— Я тоже, — сказала мама. — Но думаю, что как бы Лена ни была настроена к нам изначально, постепенно она убедится, что мы не желаем ей ничего плохого, Марина, слышишь? Мы должны быть максимально терпеливы к Лене. Теперь мы одна семья, и должны поддерживать друг друга.

— Но почему бы ей не рассказать всю правду о ее матери? — недоумевала я.

— Ты бы стала слушать на ее месте? — спросил дядя Сережа. — Ты бы поверила мне, если бы я сказал что-то плохое про твою маму?

— Еще чего! — возмутилась я.

— Значит, ты ее понимаешь, — сказала мама. — Запомни это, пожалуйста. Лена со временем сама все поймет. Я только надеюсь…

— Да, я тоже надеюсь, что Лена будет вести себя в рамках приличия. Я не допущу в своем доме гражданской войны, — сдвинув брови, сказал дядя Сережа, и я снова вспомнила, каким грозным он был в тот день, когда я ему нагрубила.

Лена пришла к поезду вовремя и даже помахала нам рукой. С собой у нее была коробочка кофейного зефира «Шармель», она любезно предложила нам. Я никогда не любила зефир, но взяла одну штучку, чтобы Лена не подумала, что я на нее дуюсь. Честное слово, если бы мама с дядей Сережей не рассказали мне обо всем, я бы в жизни не догадалась, как обстоят дела. «Может, все не так уж плохо», — с облегчением подумала я, в то же время остро жалея, что нельзя посоветоваться с рыбками.

Когда мы закрыли дверь купе, Лена заявила, что ее укачивает на верхней полке.

— Я не могу ехать на верхней полке, — испугалась я. — Аквариум упадет оттуда, мне надо смотреть за ним.

— Лена, я тоже еду на верхней, так что давай вместе? — предложил дядя Сережа.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Лена.

Мы ехали молча, я всегда с трудом знакомлюсь, а тут Лена забралась наверх, как прикажете с ней общаться? Все, на что хватило моей фантазии, — это протянуть ей фотографии нашего нового дома. Лена поблагодарила меня и дальше смотрела их в одиночку. Дядя Сережа дремал, мама читала купленный на вокзале журнал, я смотрела на рыбок, с тревогой заметив, что золотая рыбка перевернулась кверху брюшком, но пока жива, просто болеет. Проводница принесла заказанный ранее чай и суп с лапшей в стаканчиках. Лена попросила передать ей суп наверх и пожаловалась на головную боль. Мы поели, я унесла стаканы, потом мама задремала, и я взяла ее журнал.

Неожиданно сверху послышался кашель, затем на стол пролилась какая-то гадость, я закричала от испуга, когда капли угодили мне на руки и на лицо. Мама и дядя Сережа проснулись, а Лена сказала слабеющим голосом:

— Ой, извините, я не знала, что меня вырвет, думала, сдержусь…

Дядя Сережа снял дочь с верхней полки на руках, мама перестелила постель, перебираясь на полку надо мной, мне пришлось вытирать стол и бежать за половой тряпкой к проводнице. Взрослые хлопотали над поминутно закатывающей глаза Леной, а я задавалась вопросом — лапша с бульоном, которую я убирала со стола, была не то, что не переваренная, а даже не пережеванная, и при этом холодная, с обычным запахом, может быть, Лена просто опрокинула стаканчик? Но я постеснялась высказать свои предположения вслух. Сестренка добилась своего — переехала на нижнюю полку.

Дальше мы ехали без происшествий. Лена читала детективы в разноцветных обложках и не обращала на меня никакого внимания. Мама с дядей Сережей либо стояли в коридоре у окна, либо спали на своих полках, и моей единственной компанией были чахнущие от болтанки рыбки. Таким оказалось мое первое путешествие.

Мы приехали около пяти утра, южная темнота была густая, как манная каша, на расстоянии нескольких шагов ничего не было видно. Семен Николаевич, свежий и оживленный, словно всю жизнь вставал посреди ночи, помог нам погрузить вещи в машину. Пока мы ехали до поселка, он все трещал, расписывая прелести Анапы — тут тебе и курорт с лечебными грязями, и фестивали детские, и зима почти без снега, и розы, и море. Все это звучало слишком похоже на сказку, я не ожидала и половины чудес, думая только о том, что скоро увижу настоящее море, о котором так давно мечтала.