Юрий Сальников - Чтобы всегда по справедливости

Ни слова не говоря, он сел на свое место.

А в этот миг на стадионе начинался матч. И волнение в классе достигло высшей точки. Пришел Антон Артемьевич и объявил, что в радиобудке за ходом матча следит дежурный радист-десятиклассник. Во время перемен он будет передавать по всей школе сведения о результатах игры.

Действительно, в первую же перемену динамики разнесли по этажам голос диктора.

— Первый тайм окончился вничью. Слушайте отрывок из репортажа со стадиона. — Он включил магнитофонную запись.

Математик вошел в класс со словами:

— Один — ноль в нашу пользу.

— Ура! — закричал кто-то, и математик оценил его патриотический восторг:

— Шагай к доске и реши задачу из жизни местных футболистов.

Одним словом, матч на стадионе шел как надо. Но и занятия в школе шли как надо. Может быть, чуточку возбужденнее вели себя ребята. Зато они все-таки были, сидели в классе, решали задачи. И не только из жизни футболистов.

Вот и все. Или нет. Еще не все.

После уроков Антон Артемьевич спросил у Сережи:

— Почему ты опоздал?

— Ездил к брату, — ответил Сережа. — Отдал ему билет.

— Какой билет?

— Билет на матч.

— У тебя был билет? — удивился учитель.

— Да. — Сережа объяснил, что родители давно пообещали ему ко дню рождения такой подарок — достать хороший билет на этот знаменитый матч. И отец выполнил свое обещание. Но Сережа сказал, что пойти не сможет. Отец ответил: «Делай как хочешь». Ему и Сережиной маме было жалко сына — ведь так мечтал об этом дне! И они сказали: «Если все-таки надумаешь пойми, мы скажем, что ты болел». Они были согласны даже на это, лишь бы доставить сыну радость. Но Сережа отказался.

И когда его спросили потом, почему он все же не пошел на стадион, он ответил:

— Не хотел подводить ребят. Ведь решили же. Не хотел огорчать Ант-Арта. И еще не хотел, чтобы мама и папа из-за меня оказались обманщиками…

Вот теперь уж действительно все!

Наверное, всем ясно, что из рассказа о двух Сережах легко извлечь подсказку на вопрос: какое же чувство надо иметь в сердце, чтобы находить в себе силу отказываться от собственного эгоизма?

Сережа не захотел подводить ребят. Он не захотел огорчать учителя. Не захотел, чтобы родители выглядели из-за него невольными обманщиками. Он все время помнил о других. И хотел делать только так, чтобы и хорошо, и приятно было людям, которых он уважает…

Значит, вот оно — чувство, помогающее преодолевать эгоизм: уважение?

— Ну и вопрос! — удивится кто-нибудь. — Кто же этого не знает?

С самого раннего детства каждый из нас только и слышит: уважай старших! Уважай людей! Надо уважать своих товарищей!

Но не все здесь просто, как с первого взгляда кажется.

Однажды в газете «Комсомольская правда» было напечатано письмо читательницы Раи Солдатовой из города Александрова. Она спрашивала: «Что же такое уважение: обязанность, долг или чувство? Если чувство, то почему говорят все время: надо уважать старших?»

Видите, даже человеку более взрослому, чем вы, не все понятно. И вправду. Не говорят же: «Надо любить родителей». Это само собой разумеется: любят — и все. А вот, чтобы ты уважал кого-нибудь, всегда внушают: «Надо!» Нрава Рая Солдатова — есть от чего прийти в недоумение.

В «Толковом словаре русского языка» (о котором мы уже вспоминали) сказано четко: «Уважение — это чувство почтения». Значит, все-таки чувство! И дальше сказано: «Отношение, основанное на признании чьих-нибудь достоинств, заслуг, высоких качеств».

И В. И. Даль в своем словаре сто лет назад писал: «Уважать — означает душевно признавать чьи-либо достоинства, высоко ценить, почитать, чтить».

Значит, тоже не просто признавать чьи-либо достоинства, а именно душевно, то есть сердцем, чувствовать почтение.

За что же уважают?

Между собой люди часто говорят: «Я его уважаю за ум». Или: «Я его уважаю за умение работать». Уважают за доброту, за искренность, за смелость, честность, правдивость, скромность, аккуратность, настойчивость, веселость, верность… Словом, за все хорошее!

А не уважают? За глупость, грубость, трусость, зависть, двуличие, упрямство, самодурство, надоедливость, ложь, скупость, лесть, зло… Опять-таки — за все плохое!

Но если уважение приходит только тогда, когда с человеком познакомишься и увидишь, что его стоит за что-то уважать, то почему же внушают: «Уважай старших!» «Уважай взрослых». «Уважай товарищей». Выходит, всех старших надо уважать? Всех товарищей? Но разве не прав в этом случае мальчик, который в ответ на такие призывы спросил:

— Да за что же мне уважать человека, если я его совсем не знаю? А вдруг он окажется плохим?

И он рассказал о таком случае.

— Переехали мы в новый дом в новом районе, где все жильцы были новые и друг друга до тех пор совсем не знали. И увидели мы там старичка. Седой такой, маленький, словно ссохшийся — ходил всегда тихонечко, осторожно ступая, будто боялся, что земля под ним провалится. И все взрослые люди, встречаясь с этим старичком, вежливо уступали ему дорогу, а дети даже помогали ему донести сумку с продуктами, переводили через дорогу. И вдруг… приехала однажды милицейская машина и два милиционера вывели этого старичка и увезли! Выяснилось, что был он каким-то мошенником, который скрывался от милиции. Вот тебе и старость, которую надо уважать! Выходит, зря мы его три месяца уважали! — уверенно закончил свой рассказ мальчик.

Ну, что на это ответить?

Конечно, уважать такого человека не за что. Не сумел жизнь прожить по-настоящему, вот и дождался, что на старости лет в тюрьму посадили. Получил вместо уважения заслуженное возмездие за свои черные дела.

Но ведь добрые-то соседи уважали его не за бесчестную жизнь, какую он прожил и о какой они даже не подозревали. Соседи уважали сто, думая, что он хороший старичок, проживший трудовую жизнь. Ну, ошиблись они. Так нельзя же из-за одного жулика или мошенника относиться ко всем людям плохо и с подозрением: а вдруг и тот тоже жулик? Допустим, что и еще где-нибудь похожий на того старика попадется. Но большинство-то людей на земле все-таки хорошие, честные, замечательные труженики. И за спиной у любого взрослого человека большая почетная жизнь. Мы еще можем ничего не знать о каком-нибудь человеке — ни как его зовут, ни где он работает, — но заранее угадываем, что за свою долгую жизнь он много трудился, и много знает, и много умеет, а сил у него — если он старенький — теперь маловато, здоровье уходит, вот мы и стараемся облегчить его старость своим добрым вниманием, как бы в благодарность за все то доброе и хорошее, что он сделал даже не нам лично, а вообще всем людям, обществу.

Ну, ошибаемся мы, повторяю, один раз из ста или даже из тысячи, когда проявим свое уважение к недостойному человеку, то это, по-моему, все-таки меньшая беда, чем, если из опасения ошибиться, мы вовсе ни к кому не будем относиться с уважением!