Татьяна Печерникова - У нас с Галкой каникулы

В этот вечер мы говорили про Алешу, нам же просто не верилось, что в прошлом году он нам не нравился, у меня даже настроение портилось, когда я встречала его на ули­це. Теперь мызнали онем одно хорошее. И так хорошо, что мы с ним не очень надолго расстаемся: на зимние ка­никулы он приедет к нам в Харьков.

А старик с коровой. Ведь как боялись мы его раньше, а у него одни только брови сердитые, сам-то он, оказывает­ся, добрый. Вот подарил колхозу телку, корову больной женщины пас, о внучатах своих заботится. И про Зойку дед Володя верно сказал, что она добрая. Мы просто не постарались ее получше узнать, только все спорили с ней, а по-хорошему ни разу не поговорили.

Шептались мы в этот вечер, шептались, и вдруг я: вспомнила Дину Петровну, она жила в одном подъезде с нами. Мы с Галкой ее не любили. Поднимаешься с ней в лифте, а она молчит, поздороваешься с ней, она мотнет головой и опять молчит. Наверно, она даже не знает, как нас зовут и в каком классе мы учимся. Верхний Сережка прозвал ее башней молчания, потому что она ростом с на­шего папу, я, наверно, тоже такая вымахаю.

Вспомнила я эту Дину Петровну и сказала Галке, что, может, мы и ее напрасно не любим. Ведь она же все-таки здоровается с нами, только не разговаривает, но, может быть, она просто вообще неразговорчивая. Мы-то ведь то­же с ней не разговариваем, мы тоже только здороваемся. Вот Алеша бы, наверное, спросил, как ее здоровье и еще про что-нибудь. Может быть, ей даже охота с нами поговорить, ведь своих детей у нее нет, живет она совсем. одна.

— Помнишь,— сказала я Галке,— мы уезжали с папой: к бабе Нате на три дня всего. Так мама тогда сказала: «Наконец-то я без вас отдохну». А потом сказала, что про­сто места себе не находила, так ей было без нас скучно. А Дина Петровна все время одна.

— Без детей плохо,— согласилась Галка.— Знаешь что, давай будем первые заговаривать с Диной Петровной. Она будет молчать, а мы будем говорить, она — молчать, мы — говорить. Можно будет ей про Путьку рассказать или про то, что сегодня по телевизору будет, мы ведь все­гда всю программу наизусть знаем.

— Давай,— сказала я.— С дедушкой же, который пасет корову, мы первые заговорили, и, видишь, как все хорошо получилось!

Мы уезжаем вечером. Рано-рано утром мы с Галкой сбегали на луг. Мы простились с Безымянкой, с дедушкой и его Милухой, у которой даже рога добрые. Днем мы по­катали Дмитрия Ивановича по просеке. Он обнял нас на прощанье и обещал написать нам большое письмо.

Баба Ната осталась в этот день дома. Она пекла нам в дорогу пироги, хотя ехать до Харькова всего-навсего одну ночь. Эти пироги так и называются — подорожники. Еще баба Ната сама надергала нам моркови, потому что она по хвостику узнавала, какая морковка покороче и по­толще. Потом она стала укладывать в картонный коробок наше любимое малиновое варенье. Она все время что-то делала и почти все время молчала. И лицо у нее было пе­чальное, а глаза большие.

А мама вдруг решила сделать еще две кормушки для птиц. Чемоданы она укладывает перед самым отъездом. Наш папа не такой. До работы ему идти всего десять ми­нут, а он выходит из дома за полтора часа. А в театр, говорит мама, он приходит, когда артисты еще сидят дома.

— А ты все любишь делать в последнюю минуту,— го­ворит ей папа.

— Люблю,— весело сознается мама.

Мама помогает Алеше. Потом они развешивают кор­мушки. Не очень высоко, потому что баба Ната с дедом Володей не так хорошо, как наша мама, лазают по де­ревьям.

А мы с Галкой долго писали письма. Мы стелем постели бабе Нате с дедом. Каждый вечер. Сегодня мы положим им под подушки письма. Письма получились веселые, но писать нам их было грустно.

Дед Володя приехал из Москвы пораньше. Он поставил на скамейку свой большой чемодан-портфель, открыл его и сказал нам:

— Налетайте!

Мы вынули из портфеля книги, цветные карандаши, краски, альбомы для рисования.

— А я думала, что прямо на нашем такси прикатишь,— сказала ему мама. Мы уже знали, что дед еще раньше за­казал такси, на котором мы поедем на вокзал.

— А кто за меня напоследок с внучками пошебуршит? — спросил ее дед Володя.

И вот уже вечер, хотя еще совсем светло. Дед все смотрит на часы. Часы ему подарила недавно баба Ната. Совсем особенные часы: их сколько угодно можно ронять, в них даже можно купаться! И еще на этих часах есть ма­люсенький календарь. Так что можно сразу узнать, сколько сейчас времени и какое сегодня число.

Мы уже постелили постели и положили под подушки свои письма и рисунки. Осталось только уехать.

— Такси придет вовремя,— говорит дед маме, потому что она уже начала беспокоиться, — этот водитель — верный человек.

Мама удивленно посмотрела на деда:

— А ты-то откуда знаешь, какой он?

— Знаю вот,— ответил дед.

Перед дорогой полагается посидеть. Мы садимся на на­ши скамейки-беседки.

— Помолчим,— тихо сказала мама.

Ей никто не ответил, потому что все уже начали мол­чать. В это время заурчала машина, кто-то хлопнул дверцей. Галка вскочила и побежала узнать, не наше ли это такси, а я не побежала с ней, мне вдруг уж очень не захотелось уезжать, и я бы с удовольствием немножко поплакала. Но никто не плакал, и я стерпела. И тут мы увидели, как идет к дому по дорожке высокий прямой человек, а рядом с ним Галка.

— Дядя Слава! — закричала я и помчалась им на­встречу.

— Так точно!—громко и весело ответил дядя Слава.

— Прибыл в ваше полное распоряжение! Мы ведь с вашим дедушкой уже давно обо всем договорились.

Вот какой сюрприз приготовил нам дед Володя, то-то он все так хитренько улыбался.

— Объявляется посадка! — сказал дядя Слава.

Когда все вещи были уложены, дед спросил:

— Ну, так чей черед сегодня ехать впереди?

Галка сделала большие печальные глаза и сказала:

— Наташин…

— Давай напополам, — предложила я ей. — Половину дороги я, половину ты.

Машина тронулась с места как поезд, сначала еле-еле. Мама всегда плачет, когда мы уезжаем в Харьков. А сегодня не плакала, наверно, чтобы не расстраивать бабу Нату. Баба Ната тоже не плакала, только все смотрела и смотрела на нас. А рядом с ней стоял Алеша.

И тут я вспомнила, что сказал Дмитрий Иванович, когда знакомил нас со своими фронтовыми друзьями-разведчиками. И я подумала, что, наверное, Дмитрий Иванович и Алешу взял бы с собой в разведку…

— Прежним маршрутом? — спросил дядя Слава.

— Что за вопрос! — ответил ему дед.

Дядя Слава весело подмигнул нам с Галкой и сказал:

— Нарисуем!

И мы сразу поняли, что на вокзал он нас повезет через Красную площадь.