Мишель Пейвер - Пожиратель душ

С оглушительным ревом медведь поднялся на дыбы, горой возвышаясь над Повелителем Дубов. И, снова жутко зарычав, рухнул передними лапами на лед. Черные осколки так и полетели во все стороны. ОН… УБИВАТЬ… НЕ СТАНЕТ!

И как раз в тот миг, когда Тораку в обличье медведя удалось подавить свое горячее желание немедленно прикончить Тиацци, он заметил, как Ренн неуверенно приближается к краю пропасти, явно собираясь туда прыгнуть. Потом он увидел, что к Ренн вперевалку бежит Неф, выхватывает у нее из рук огненный опал и с силой отталкивает ее от пропасти. Ренн падает на лед, с изумлением уставившись на Повелительницу Летучих Мышей, а та, обернувшись к распростертому на снегу Тораку с каким-то горестно-победоносным выражением лица, кричит, словно зная, что он ее услышит:

— Долг отдан! Скажи об этом своему отцу, когда встретишься с ним! Долг отдан!

И с этими словами Неф бросилась в пропасть, а духи с оглушительным воем ринулись за ней. По всей ледяной реке, казалось, прокатился могучий стон, и черный лед содрогнулся, а бездонная пропасть закрылась навсегда — и где-то в ее глубинах погас свет, исходивший от огненного опала.

Торак очнулся на льду.

Он лежал на спине, голова у него жутко кружилась, его тошнило, зато на лицо мягко падали хлопья снега. И небо как-то так светилось, что он сразу понял: злых духов больше нет.

Ренн сидела с ним рядом, подтянув колени к груди и опершись о них подбородком. Ее бил озноб.

— Ты как? — с трудом пробормотал Торак.

Она подняла голову и выпрямилась. Лицо ее было очень бледно, на лбу красовалась Метка Смерти, которой до этого Торак заметить не успел.

— М-м-м… — невнятно промычала она. — А ты как?

— М-м-м… — Ему не хотелось говорить правду, и он снова закрыл глаза. Видения окружали его со всех сторон, это был настоящий водоворот видений: Повелительница Летучих Мышей на краю пропасти; Повелитель Дубов, валяющийся у него в ногах; и сам он , превратившийся в белого медведя, готов постоянно убивать…

— Пожиратели Душ куда-то ушли, — сказала Ренн. — Они почти сразу сбежали и лодки свои, по-моему, прихватили. — И она рассказала Тораку, что успела в самую последнюю минуту выбраться на безопасное место, а потом, когда Неф прыгнула в пропасть, лед вокруг сразу пошел трещинами, и все исчезло в тумане и снеговой пыли. А когда снежная мгла рассеялась, Ренн обнаружила, что Сешру и Тиацци удрали. И филин тоже исчез. Ушли и белые волки.

При упоминании о волках Торак тут же открыл глаза.

— А наш Волк где?

— Он тут, поблизости. — Ренн нервно поглаживала и пощипывала мех на своей рукавице. — Это ведь он помог мне найти тебя. Из-за поднявшейся метели мне ничего не было видно, а потом я услышала, как воет Волк. Это был такой ужас! Я уж решила, что он тебя оплакивает!

— Прости, — пробормотал Торак.

— А эта Повелительница Змей… — сказала, запинаясь, Ренн, — …она все-таки догадалась, у кого из нас блуждающая душа…

— Да, я знаю.

— Значит, теперь и все они это знают.

— Да.

Ренн задумалась. Она долго смотрела куда-то вдаль, потом отчего-то вздрогнула и спросила:

— Скажи: что имела в виду Повелительница Летучих Мышей, когда крикнула: «Долг отдан!»?

Торак рассказал ей, как его отец помешал Неф совершить самоубийство.

— Ах, вот оно что, — вздохнула Ренн и сунула Тораку в руку что-то тяжелое. — Вот. Возьми. Это тебе.

И Торак увидел… отцовский нож из голубого сланца!

— Когда Неф оттолкнула меня в сторону, — сказала Ренн, — она, должно быть, и сунула мне за пояс этот нож. Но я ничего не заметила и обнаружила его только потом.

Торак стиснул пальцами рукоять ножа.

— Она была не такая уж плохая, — тихо сказал он. — Не совсем испорченная.

Ренн так и уставилась на него.

— Она же была Пожирательницей Душ!

— Но она сделала все возможное, чтобы исправить свои ошибки.

Торак думал о душах Неф, запертых теперь в ловушке из черного льда вместе со злыми духами. А еще ему вспомнилась та маленькая черная тень, которая, как он успел заметить, слетела с плеча Неф как раз перед тем, как та прыгнула в пропасть. Значит, Неф отослала свою любимицу прочь, чтобы та не погибла вместе с ней…

— Это ведь был ты, да? — очень тихо спросила Ренн. — В обличье того белого медведя? Это твоя блуждающая душа в него вселилась?

Он посмотрел ей прямо в глаза, но ничего не сказал.

— Торак, ты ведь мог никогда оттуда не выбраться! Мог так и остаться навсегда в его теле, как в западне!

Он с трудом приподнялся на локте и, по-прежнему глядя ей в глаза, ответил:

— Ничего иного мне не оставалось.

— Но ведь…

— Нет. Это ты рисковала всем на свете! Это ты была готова пожертвовать своей жизнью, лишь бы навсегда похоронить огненный опал и увести в пропасть духов! Это ты всегда поступала мужественно… А я… Я даже не уверен, что смог бы вообще на такое решиться.

Ренн нахмурилась и снова принялась выщипывать шерсть из рукавицы. Потом вдруг сказала, пожав плечами:

— Но ведь и мне ничего иного не оставалось!

Некоторое время оба молчали. Потом Ренн взяла горсть снега, решительно стерла у себя со лба Метку Смерти и принялась промывать раны у Торака на запястьях.

— А если бы тот белый медведь вообще не появился? — спросила она. — Что бы ты сделал тогда?

— Я бы вселился в тело Тиацци, — не колеблясь, ответил Торак. — Или Сешру. Но ни за что не позволил бы тебе умереть!

Ренн вздрогнула и посмотрела на него:

— Значит, ты спас мне жизнь. Если бы ты не…

— Это Волк спас нас обоих, — сказал Торак. — Это он отогнал злых духов. Это он остановил меня, когда я хотел убить Тиацци. Это он нас спас!

Словно услышав свое имя, к ним примчался Волк, делая огромные прыжки, оскальзываясь на льду и помогая себе ловкими движениями хвоста, ставшего, увы, немного короче. Он резко затормозил, подняв целую тучу снега, потом прыгнул на Торака и одарил его множеством горячих волчьих «поцелуев».

И Тораку вдруг захотелось плакать, зарыться лицом в густую шерсть на волчьем загривке и выплакаться всласть — оплакать Неф, и самого себя, и в очередной раз своего погибшего отца.

— На, поешь, — сказала ему Ренн, протягивая кусочек тюленьего мяса.

Торак принюхался, взял мясо и попытался сесть, но не смог и даже застонал от сильной боли в груди.

— Ты что, ранен? — встревожилась Ренн.

— Нет, я просто упал. Ударился грудью.

— Хочешь, я посмотрю?

— Нет, — быстро сказал он. — Ничего страшного. Это скоро пройдет.

Ренн, явно озадаченная его поведением, пожала плечами и отошла в сторону, чтобы положить там кусочек мяса для хранителя своего племени. Вернувшись, она следующий кусок подала Волку, а последний взяла сама.