Юрий Ермолаев - Можете нас поздравить!

— Налей мне тарелку, — попросил отчим, — сегодня не удалось даже в буфете перекусить. Весь день по строительным объектам ездил.

«Это хорошо, что он голодный, — с замиранием сердца подумала Света, — не так разбираться будет». Но всё-таки она ужасно волновалась. Налила тарелку и вылила её обратно в кастрюлю: решила налить погуще. Выловила несколько помидоринок, кружочек хорошо обжаренной морковки и побольше фасоли. Потом нарезала укроп, забыв его сполоснуть, и принесла всё в комнату.

— Суп на столе, папа, — сказала Света отчиму, который что-то искал у себя в книжном шкафу. На кухню Света вышла, не закрыв за собой дверь. Надо же послушать, что он скажет, попробовав её стряпню. Хорошо, что он не знает, кто варил суп, а то, наверное, и пробовать отказался бы.

— О! — раздалось из комнаты, и у Светы потемнело в глазах. — Наша мама вняла наконец моей просьбе. Поняла, что нельзя каждый день убивать человека мясом. Тем более, что у меня не в порядке сердце.

Света вспомнила, что когда у отчима болит сердце, он пьёт какие-то тёмные капли и долго сидит потом в кресле с подушками в головах.

— Чудесный суп! — снова воскликнул Александр Константинович. — Вкусный, как никогда. И главное — полезный. В нём полно овощей. Света, когда ты вырастешь, обязательно научись готовить такой суп. Впрочем, ты, кажется, делаешь уроки, и я тебе мешаю.

— Нет, нет, не мешаешь, — улыбнулась во весь рот Света и схитрила: — Я только не всё слышала. Тебе что, суп не нравится?

— Наоборот, — с полным ртом сказал отчим, — великолепный суп. Непременно попрошу маму сварить такой же в воскресенье. Подлей мне ещё немножко. А ты обедала? — поинтересовался отчим и, получив ответ, предложил: — Может, ещё со мной поешь? А то ты ужасно тощая. Соседи могут подумать, что мы с мамой тебя голодом морим. Съешь тарелку, чудесный суп!

Света была в восторге. Даже налила себе ещё полполовника. Не забыть только предупредить маму. А то отчим рассердится, что попался на удочку, и обязательно к чему-нибудь придерётся.

Кончив уроки, Света убрала посуду и попросила разрешения посмотреть детскую передачу. Отчим включил телевизор. Он был в хорошем настроении. Наверное, на объектах всё было в порядке.

Показывали постановку о революции в 1917 году. Всё время стреляли из винтовок, стрекотали тачанки, и Света не услышала, как пришла мама. А она прямо с порога спросила:

— Здравствуйте, брошенные и голодные. Небось клянёте меня ужасно?

— Конечно, без второго не так сытно, — сказал отчим, — но твой сегодняшний суп превзошёл все ожидания. Он восполнил даже третье.

— Какой суп? — удивилась мама и, пройдя на кухню, заглянула в кастрюлю. — Что вы тут состряпали?

— Ничего мы не стряпали, — недовольным тоном возразил отчим. — Кого ты разыгрываешь?

— Я не была дома с утра, — ответила мама, не замечая ужимок и гримас, которые делала ей Света. — Неужели сварила суп наша дочка?

Света виновато опустила голову. А отчим рассмеялся.

— Не придумывай глупости, — сказал он маме. — Разве у неё может получиться такой суп! Ничего, — погладил он огорчённую Свету по голове, — со временем научимся кулинарничать не хуже, а пока мы умеем только продукты портить. — И он засмеялся до того громко, что в серванте задребезжали чашки. Отчим выключил телевизор и ушёл к себе в кабинет.

— Ну-ну, попробуем, что у тебя получилось. Чем ты так восхитила отца. А знаешь, это очень кстати. Я так устала, — сказала мама, доставая из кухонного шкафа тарелку и вдруг спохватилась: — Совсем забыла, в почтовом ящике что-то белеет. — Мама взяла со шкафа маленький ключик и спустилась в подъезд к почтовым ящикам.

— Света, это тебе! — сказала она, вернувшись обратно. — Тут так и написано: «Свете Моховой от орунзаков». — Мама отдала письмо Свете и спросила: — Наверно, от Орунзакова? Кто-нибудь из старой школы?

— Да… из старой… — пробормотала Света и, чтобы мама не заметила, как она вспыхнула, поскорее вошла с письмом в ванную комнату.

Под окнами квартиры Миши Ратникова раздался продолжительный свист. За ним два раза ухнул филин.

— И кто ж это так озорничает? — заохала Мишина бабушка.

— Я сейчас выясню, — сказал Миша и в одно мгновение выскочил во двор.

— ОрунПО-орунРЯ-орунДОК? — оглядываясь по сторонам, спросил он на языке орунзаков — своих верных помощников.

— ОрунДА! — ответили в один голос Витя с Гаврилкой.

— Опустили в их почтовый ящик, когда почтальон вечерние газеты разносил. Сейчас, наверное, уже вынула.

— Расстроилась небось…

— Сама виновата. Нечего было мне сигареты покупать. Вот он, трофей. — Гаврилка достал пачку «Шипки». — Я её деду отдам.

— Что теперь будем делать? — спросил Витя Пухов. И весь превратился в слух. Просто удивительно, как он умел меняться. То клоун клоуном, а то серьёзнее его найти трудно.

— Нужно ей новое задание дать, — высказался Гаврилка.

— А какое? — спросил Миша.

Все трое задумались.

— Что если мы испытаем Свету в домашней обстановке? — предложил Миша.

— Как это? — не понял Гаврилка.

— А вот как: в один прекрасный вечер… — начал Миша, но тут хлопнула дверь, и из подъезда вышел какой-то мужчина. Миша тотчас нагнулся к ребятам и заговорил так тихо, что, кроме Вити с Гаврилкой, его никто не мог услышать.

— Так и сделаем! — воскликнули они, как только Миша изложил им свой план.

— А под каким предлогом мы вызовем из дома её мать? — спросил Гаврилка.

— Следить надо, — прошептал Витя, — может, она сама куда по делам уйдёт. Тогда и вызывать не придётся.

— Верно, — согласился Миша, — как случай представится, так и будем действовать. К Свете пойдёт Наташа Максимова.

— А почему не мы? — ревниво спросил Витя.

— Доверия у Светы к женскому роду больше будет. Кроме того, вы и так будете заняты. Ты, Витя, выяснишь, когда Светиной матери дома не будет, а Гаврилка станет в этой операции тайным наблюдателем.

— Вот здорово, что тайным, — обрадовался Гаврилка, — а то Светка на меня сейчас как на самого вредного бандюгу смотрит! Даже неприятно.

— Ничего, — успокоил его Миша, — наших разведчиков, которые во время войны в тылу врага задание командования выполняли, тоже все предателями считали. А они терпели это ради победы.

— И мы ради победы вытерпим! — твёрдо сказал Гаврилка и важно посмотрел на ребят. Вот, оказывается, какой он герой!

— Это испытание будет для Моховой самым трудным, — решил Миша. — Выдержит она его — так наверняка храброй станет.

— А если не выдержит? — спросил Витя.

— Быть того не может! Первая-то наша стрела в самую пятёрку попала, — напомнил Миша.

— А папиросы она купила, — сказал Гаврилка.

— Ну и что? А ты хочешь, чтобы всё как по маслу шло, тогда её и исправлять было бы нечего, — засмеялся Миша и сгрёб своих подшефных в охапку.