Зинаида Лихачева - Вася Чапаев

Красный и запыхавшийся Васята выкинул замысловатое коленце и остановился, победоносно поглядывая на цыгана.

— Нет! Так неладно! — вскочил Яшка. — Какая пляска, когда кровь спит? Дочка, на!

Он перебросил Насте гитару и вышел на середину. Перебирая струны, Настя вопросительно взглянула на отца:

— Какую?

— Ему русскую надо, русскую играй!

— Куда девался старый сухой старик? — крикнул Яшка. — Где он, старый цыган? Нету старого — молодой Яшка плясать пошел!

Вот это была пляска! В удалой русский мотив огнем влилась цыганская раздольная кровь. Распоясанная синяя рубаха то вздувалась пузырем, то облипала жилистое тело. И было похоже, что синее пламя металось по хибарке, то расстилаясь по земляному полу, то взвихриваясь до потолка. Наконец завертелось, закружилось и мгновенно погасло...

Цыган окаменел, только в горячих глазах еще вспыхивали огни, похожие на искры от костра.

Глядя на обалдевших ребят, Яшка сверкнул удивительно белыми зубами и прищелкнул языком:

— Вот как Фильке плясать надо!

— Нет, — ошеломленно выдохнул Васята. — Мне так ни в жизнь не суметь...

— Сумеешь! — похлопал его по плечу Яшка. — Научу, лучше меня плясать будешь. Приходи!

— Правда, ребята, — смешалась Настя. — Приходите к нам репетиции делать. Отец поможет.

Когда послы передали Васе предложение цыгана, он с радостью ухватился за него: «Может, Настя согласится быть персидской княжной?..» Но ни Настя, ни другие девчонки не захотели участвовать в постановке.

— Нас потом засмеют на улице, — оправдывались они. — Мы вам поможем — костюмы пошьем, а представлять не будем.

Мальчики пригорюнились. Надо одну-единственную девчонку — и той нет!

— Выходит, все пропало! Как же без княжны-то, а, Вась? — ныл Васята. — Кого ты за борт бросать будешь?

— Станешь скулить — тебя и выброшу! — ощетинился Вася. — Ребята, да неужто мы без девчонки не обойдемся? У нее и слов нет никаких. Только потанцует она маленько передо мной, а я ее схвачу — и за борт.

— А трудный танец-то? — озабоченно спросил Гриша.

— Танец-то? Вовсе не трудный. Цыган показывал. — Вася сомкнул над головой руки и, покачиваясь, пошел мелкими шажками.

Гриша, красный как рак, подражая Васе, изобразил княжну.

Сосредоточенно наблюдавшие ребята оживленно загалдели:

— Валяй, Гришка! Да у тебя лучше, чем у любой девчонки, выйдет! И ростом подходишь — вон ты насколько ниже Васи.

— Ладно, — обреченно вздохнул Гриша. — Чего ж теперь делать? Буду по-девчоночьи плясать, но только, чур... — он подозрительно посмотрел в глаза каждому, — чур, потом не дразниться!

— Да ты что?

— Рази можно!

— Ни за что не будем!

Но, как видно, в глазах приятелей было что-то противоречащее горячим завереньям, потому что Гриша заставил их дать страшную клятву: «Чтоб лопнули мои глаза!»

Клятву сначала каждый произнес отдельно, а потом — для крепости — все хором.

Девочки сдержали свое слово. Хибарка цыгана была завалена всяким старьем, выпрошенным артистами у своих матерей. Из рваных юбок, занавесок, рубах девочки смастерили замечательные костюмы.

Кузьма Алексеевич вместе с Васей и Васятой увлеченно вытачивал и выстругивал нужные для постановки шашки, сабли и пистоли. От Наташи все эти приготовления держались в строжайшем секрете, чтобы не узнала заранее, что первое представление будет у них в доме.

...На первый день святок, в сумерки, артисты явились к Зудиным. Все уже были в костюмах и гриме. Казаки в ярких рубахах, с головы до ног увешанные оружием. Купцы в длинных кафтанах, с бородами из пакли. Царские воины — тоже вооруженные до зубов. И наконец княжна в зеленых, сшитых из занавески шароварах, с головой закутанная в цветастое покрывало.

Поздравив хозяев с праздником, ребята сразу приступили к представлению.

Казаки напали на купцов. Купцы ползают на коленях перед Степаном Тимофеевичем и слезливо умоляют их помиловать. Но грозный атаман приказывает их казнить. Казаки уволакивают купцов.

Атаман открывает ящик с награбленными деньгами и, обращаясь к публике, поясняет, что ему это богатство совершенно не нужно, — он все раздаст бедным людям. Бедные люди выстраиваются в очередь, но в это время на казаков нападают царские воины.

Сцена битвы превзошла все ожидания. Артисты в азарте колотили и пыряли друг дружку деревянными шашками, падали, умирали, снова вскакивали, стонали, орали так естественно, что Наташа не на шутку перепугалась. Она не узнала в черноусых молодцах Васечку и Васю. Битва кончилась победой казаков. «Мертвецов» с поля боя вытащили в другую комнату, где они сразу образовали хор и, стараясь петь как можно басовитей, затянули:

А на сцене, усевшись на длинную скамью, гребцы взмахнули воображаемыми веслами, и острогрудый челн поплыл по Волге. Молчаливая княжна немножечко потанцевала и безропотно приняла смерть в холодных волнах. Атаман, яростно вращая глазами, приказал Фильке плясать и, подбоченясь, встал на скамейке. Под бешеную пляску Фильки и ревущий изо всей мочи хор пьеса закончилась.

Зудин щедро одарил артистов орехами, пряниками и конфетами. Самым счастливым был Васята: Наташа сказала, что он плясал лучше всех!

Молва о замечательном спектакле побежала по Балакову, и не было дня, чтобы артистов не приглашали куда-нибудь на дом. Позарившись на щедрые подношения, девочки согласились участвовать в хоре, но княжной все равно оставался Гриша.

Так как Санька исполнял роль одного из купцов — уж больно здорово он умел вопить, — то рабочие завода Мамина, где Санька работал, пригласили ребят выступить у них в цехе.

Народу набилось полно, поэтому артисты играли с особенным вдохновением. Пьеса прошла с огромным успехом. Реплики с мест как бы дополняли бурные события, развертывающиеся на сцене.

Только под конец произошел маленький конфуз. Вася так безжалостно вышвырнул бессловесную княжну, что слышно было, как она грохнулась и, уже невидимая зрителю, пожаловалась басовитым мальчишеским голосом:

— Ты, Васька, чего так шибко бросаешь? Я ажно коленку зашиб!

Артисты не чуяли под собой земли. На улице их останавливали взрослые, хвалили: «Молодцы! Что хорошо, то хорошо, ничего не скажешь! Вы бы еще какую пьесу сыграли».

Ребята одолели Васю, чтобы он опять что-нибудь придумал.

— На пасху представление сделаем. Санька обещал выпросить у матери книжку.

— Там, знаешь, песня есть про коробейников, дюже жалостливая. Все плакать будут.

Но случилось так, что всегда аккуратный Санька не смог выполнить своего обещания.

Страшную весть принес Кузьма Алексеевич.

— Товарища вашего, Саньку, сегодня на заводе убило.