Анна Бодрова - Аринкино утро

Аринка прижалась щекой к его мокрому, липкому от пота плечу. Его большие, натруженные руки устало лежали на коленях, он перевёл свой взгляд на них. В разжатых сморщенных ладонях, как бобы, лепились друг на друга набрякшие от горячей воды мозоли.

— Вот они руки-то какие, — поднося к глазам и рассматривая их, заговорил Симон, — у воров таких рук не бывает, точно. Всю жизнь я честно зарабатывал свой кусок хлеба, дочка. А теперь иди, а то взмокнешь здесь, на улице простынешь, иди. — И, легонько подталкивая в спину, он выпроводил Аринку за дверь.

На улице было нестерпимо светло: всё блестело, сверкало кругом. Громадный, огненно-красный шар солнца выглядывал из-за зубчатого леса, как из-за забора, точно поднявшись на цыпочки, с любопытством осматривал свои владения и как бы спрашивал: «Ну как вы тут без меня-то? Поди мёрзнете, люди?»

Глядя на эту сверкающую белизну, вдыхая чистый воздух, до боли в сердце Аринка пожалела своего отца. Пожалела за то, что он от темна до темна трёт, сгорбившись, эти вонючие валенки, изнывая в жаре, дыша паром, не видит света божьего. Враждебно посмотрела на Аниськин дом. Двухэтажный, под белой снежной шапкой, он горделиво возвышался среди маленьких изб, утонувших по самые глаза в снегу. Она долго смотрела на него, точно впервые увидела. Теперь она знала, чьими руками он построен, чьи плечи таскали его по брёвнышку. И знала также, что она скажет Нисе. Она ей припомнит «зелёный бор». Это уж точно!

Вскоре после каникул в школу пришёл Яша. У окна долго разговаривал с Марией Александровной, та внимательно слушала его и согласно кивала головой. Потом первый и второй классы отпустили домой, а третий и четвёртый собрали вместе. Притихшие ребята недоуменно таращили глаза на Яшу, не понимая: что от них хотят? Яша, одетый в чистую косоворотку, в отглаженном пиджачке, казался праздничным. Он встал за стол, где обычно сидела учительница, разложил перед собой тетрадочку и что-то стал в ней помечать.

Учительницы Мария Александровна и Ольга Сергеевна отошли к окну и, миротворно сложив руки на груди, сели на стулья, притихшие, как школьницы. Яша чувствовал себя явно не в своей тарелке: застенчиво улыбался, переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать. Наконец овладев собою, осторожно начал говорить:

— Ребята, вот какое дело: в городах уже давно существуют пионерские отряды. Мы, комсомольцы, решили, что и нам надо в нашей школе создать такой отряд. Кто такие пионеры и зачем нужны пионерские отряды, я вам сейчас подробно расскажу.

У Аринки от услышанных слов приоткрылся рот, она впилась в Яшу взором, боясь проронить хоть одно слово. А Яша всё говорил и говорил...

В её пылком воображении ясно нарисовался образ пионера. О, это был герой: если надо, он не задумываясь бросится в холодную воду, вскочит в горящую избу, а если будет очень надо, то и умрёт, но тихо, без жалоб и крика. Господи, да что ж это такое? Расчувствовавшись, Аринка не могла спокойно сидеть, она ёрзала по парте и без конца вздыхала. Её душа была полна смятения.

— Мы строим новую жизнь, — говорил Яша, — а в новой жизни нужны новые люди, смелые, честные, отважные! Сознательные строители социализма. Пионер — это тот человек, который идёт впереди...

И слова-то какие выкопал, где он только такие взял? Недаром допоздна всё газеты читал.

— Так вот, пионеры — это наши помощники. Быть пионером почётно, и звание это надо доказывать делом, своими поступками.

Яша замолчал. Воровато покосился на тетрадочку: всё ли сказал? Кажется, всё.

— Ну а теперь, ребята, — сказал он, весело потирая руки, — кто же из вас захотел стать пионером? Прошу поднимать руки, не все сразу, по очереди. Каждого по-товарищески обсудим, достоин он быть пионером или нет.

Яша сел, торопливо вырвал лист бумаги из своей тетрадочки, приготовился записывать. Поднял голову. Но что это? Ни одной поднятой руки. Он растерянно-недоуменным взглядом смотрел на ребят. Ему казалось, после его речи лес рук вскинется над ребячьими головами. И вдруг, на тебе! Все сидели притихшие, отчуждённые, словно это и не к ним относилось.

— Вот те раз! — обиженно сказал Яша. — А я-то думал, что вы все захотите стать пионерами, передовыми, ведь слово «пионер» и означает «первый, идущий впереди». Ведь вам строить социализм. Эх вы!

Лицо Яши погасло, выразило усталое разочарование. «Не то, не так я говорил, они ровным счётом ничего не поняли», — с досадой подумал он.

Создать пионерский отряд комсомольцы поручили Яше, как самому молодому, чтоб потом он стал вожатым. Яша много дней готовился, прочёл массу газет, журналов, всё обдумал, как и что будет говорить, чтоб было убедительно, понятно и зажгло бы ребят. И вдруг провал. Что он скажет своим ребятам? С первым же поручением не смог справиться.

«Глупые они, ещё ничего не понимают». Обескураженный, Яша не знал, что и делать. Он озабоченно шарил глазами по их лицам, ища своего спасителя: кто же положит начало? Но ребята, встретив его взгляд, смущённо опускали головы. На выручку пришла Мария Александровна:

— Подождите, Яша, дайте им подумать. Собраться с мыслями, нельзя же так с бухты-барахты. Это хорошо, что они думают, значит, серьёзно относятся к этому важному шагу в их жизни. А может быть, вам это не понятно, ребята, то спросите, вам ещё раз Яша объяснит. Ну чего носы повесили? Веселее смотрите!

Ребята зашушукались, завертелись, подталкивая друг друга.

— Ты что, Сорокина, кажется, хочешь что-то спросить? Спроси.

Сорокина стремительно вскочила, тревожно захлопала глазами:

— А пионеру в церковь ходить нельзя, что ли? А как же бог? Он накажет.

Яша поднялся и резко, с раздражением сказал:

— Какой бог? Нет бога! Пионер должен бороться с религиозным дурманом. Религия — утешение для слабых, а пионер должен быть сильным. Понятно?

Класс напряжённо и тяжело молчал, словно чувствуя себя виноватым в чём-то.

Яша расстегнул пиджак, ему стало жарко.

— Ну, кто ещё что хочет спросить? Валяйте! — с нетерпением и досадой сказал он. «Ну и заданьице мне дали ребята, век буду помнить. Лучше бы пошёл в лес на заготовку дров для избы-читальни, чем с этими олухами царя небесного такое дело проворачивать», — с горечью подумал он.

Аринка сидела как на углях, её так и подмывало поднять руку и сказать: «Запишите меня, я хочу стать пионеркой». Да где там! Слишком много грехов она чувствовала за собою. Пионер не врёт. А она? Просто не могла дня прожить без вранья. Пионер не ворует. А она? В чужие огороды кто заглядывает? Да что там говорить, не для неё это, не для неё. Она просто не имеет права быть пионеркой. Пыл её погас, она удручённо наклонила голову и сидела, точно придавленная тяжёлым камнем. «Вот если бы сейчас случилось что-нибудь такое: ну, к примеру, потолок бы рухнул», — мечтательно раздумывала она. И она увидела бы, как прогибаются балки, тут она первая вскочила бы на парту, упёрлась руками и всем телом что есть силы стала бы придерживать балку, и крикнула бы тогда Аринка всем: «Уходите скорее, а то вас всех придавит, уходите, я выдержу!» Вот тогда бы Яша сказал: «Ты, Аринка, настоящий герой, ты можешь быть пионеркой».