Анна Овчинникова - Сламона

— Король скельдов Ильмар?! — обалдело переспросил домовой, переглянувшись с не менее удивленной феей Аминой. — Владыка Великой Стыни? Прислал подарок нашему принцу? И хочет стать его крестным отцом? Эй, ущипните меня кто-нибудь, кажется, я сплю!

— Ха! Гидо, ущипни-ка его — и начнем, пожалуй…

— Как, без меня?! — раздался воющий голос за окном.

Господин Кин вовремя успел ухватиться за ножку стола.

Бешеный ветер промчался по вершинам тополей королевского сада; разлетелось вдребезги оконное стекло, и в комнату в окружении сломанных сучьев, сорванных листьев и перекрученных занавесок стремительно ворвался крылатый демон. Метнувшись по комнате гигантской летучей мышью, он сбросил с подоконника пустую колыбель, с размаху врезался в стену и рухнул на пол — его длинные узкие черные крылья раскинулись от одного угла детской до другого.

Все ошалело уставились на нового гостя. Даже Рыцарь-Бродяга на мгновение онемел при виде одного из самых неистовых жителей небес, встречи с которым можно было бы ожидать где-нибудь над гребнем цунами или в центре беспощадного смерча — но уж никак не в спальне человеческого ребенка! Лесной Дух вместо ровных колец выпустил из трубки несколько кособоких восьмерок, фея Амина сделала шаг назад.

— Добро пожаловать, э-э-э… — наконец проговорил домовой, не рискуя отцепиться от стола и неуверенно приглядываясь к буйному пришельцу. — Мы рады видеть вас, э-э-э…

— Демон Бури, — вполголоса подсказал Рыцарь-Бродяга.

— Даттон! — голос демона был низким и гулким, как ворчание далекого грома, в его круглых черных глазах то и дело вспыхивал мгновенный свет — словно вспышки зарниц пробивались сквозь грозовые тучи.

Как будто через силу Демон сложил упругие, не привыкшие складываться крылья, запустил острые когти во всклокоченную шевелюру и уперся в домового немигающими глазами.

— Да, это я! Теперь можно и начинать. Валяйте!

— Э-э-э… Вы считаете, что уже можно начать? А как же Фея Утренней Звезды, может, все-таки дождемся ее? Я, конечно, безмерно рад видеть на нашем празднике Лесного Духа из Кольдра, Повелителя Царства Духов и Теней и даже Демона Бури, но Фея Утренней Звезды — жительница нашего королевства, а коварный замысел короля Белосонии как раз и состоял в том, чтобы…

— Хватит болтать! Скоро полночь, — резко перебил домового Даттон. — Если ты собираешься что-нибудь подарить принцу — поторопись! У тебя осталось на все про все не больше получаса. Ведь после того, как пробьет двенадцать, наши пожелания детенышу будут стоить не больше, чем подводное землетрясение без цунами!

— Он прав, сто чертей и одна ведьма! — воскликнул Рыцарь-Бродяга. — Мы не можем дожидаться Фею Утренней Звезды! Может, она опять перепутала дни, а может, заснула где-нибудь на верхних облаках, куда не могут добраться никакие тирки? Давайте начинать без нее, тысяча дьяволов!

— Давайте начинать! — поддержала фея Амина.

Лесной Дух кивнул, не вынимая трубки изо рта.

Господин Кин наконец расстался с ножкой стола и, потуже натянув на лысину колпачок, на правах хозяина решил:

— Ну что ж, давайте!

Хорошо, что этой ночью все слуги резались в карты на кухне, а дежурные стражники дрыхли на дворцовом крыльце. Никто из людей не заглядывал в детскую, никто из них не видел даже в замочную скважину, как пятеро Древних сотворили над колыбелью принца старинный обряд наречения, давно позабытый в человеческих странах Предела. А когда отзвучали тайные слова, когда отыграл оркестр из пятидесяти сверчков и настало время дарить подарки, Рыцарь-Бродяга первым шагнул вперед и протянул над колыбелью закованную в призрачную железную перчатку руку.

— Слушай, принц Дэвид, что я тебе подарю! — торжественно прогремел он. — За этот подарок многие рыцари продали бы дьяволу свои души: ты будешь силен, как сто берберийских львов, и храбр… как один лев, ведь безрассудная храбрость до добра не доводит. Это говорю я, Повелитель Царства Духов и Теней, и это будет так!

Рыцарь-Бродяга начертил над колыбелью вспыхнувший синим пламенем магический знак и, подбоченившись, гордо посмотрел на остальных крестных.

— Хороший подарок, Рыцарь, спасибо вам! — вежливо поблагодарил господин Кин, кланяясь со стола Повелителю Темного Царства. — Госпожа Амина, теперь вы хотите сказать? Пожалуйста, прошу вас!

Под потолком зажглась яркая радуга, когда Фея Света, склонившись над колыбелью, с улыбкой заглянула принцу в глаза.

— Вот что я подарю тебе, Дэви, слушай, — прозвучал в тишине ее звонкий голос. — Тебя не любят отец с матерью, малыш, зато будут любить другие — еще сильнее, чем тебя любили бы отец и мать. Ты всегда будешь любим и счастлив, это говорю я, Фея Света Амина, и это будет так!

— Хороший подарок, госпожа Амина, спасибо тебе! — радостно поклонился Фее Света господин Кин.

— Хм, теперь, кажется, моя очередь? — Лесной Дух поднялся с кресла и на раздвоенных козьих копытцах заковылял к колыбели сквозь хороводы бабочек над чашечками цветов.

Сняв шляпу и бросив ее на стол, он склонил над колыбелью косматую голову с остроконечными ушами.

— Слушай, маленький принц! Отныне и навсегда ты будешь своим для лесного народа, ты сможешь понимать язык зверей и птиц, и никто из лесных существ не посмеет причинить тебе вреда. Это говорю я, Лесной Дух Гидо, и это будет так!

Лесной Дух свистнул по-птичьи, подобрал шляпу и вернулся обратно в кресло, а домовой поблагодарил:

— Хороший подарок, Гидо, спасибо тебе!

— Охэй! Ну, теперь наконец-то скажу и я!!!

Вырванная с корнем трава закружилась по комнате, колыбель на столе угрожающе качнулась, но Демон Бури сумел скрутить себя на полувзлете и только затенил черными крыльями радугу, горящую под потолком.

— Слушай меня, маленький принц! — вдохновенно провыл он. — Ты будешь всесветным бродягой и будешь свободен и счастлив, как я! Ты увидишь пустыню Сахару и дебри реки Амазонки, торнадо Техаса и штормы Великого Океана! Даже Прорва не будет тебе преградой, никакие стены не смогут тебя удержать, весь мир будет твоим, ты же будешь ничьим — это говорю я, Демон Бури Даттон, и это будет так!!!

Вой демона выбил стекло в последнем уцелевшем окне и обрушил с полок дождь фарфоровых безделушек, но принц, только что получивший в подарок храбрость берберийского льва, отважно принял и этот дар и даже не пискнул.

Рыцарь-Бродяга захохотал, показывая большой палец.

— Хороший подарок, Даттон, спасибо тебе! — пролепетал домовой, выглядывая из-за качающейся колыбели. — Э… Гм… Фею Утренней Звезды мы, наверное, уже не дождемся… Значит, теперь моя очередь? Ох… Ну что ж! — он выбрался из своего убежища и встал перед колыбелью — руки в боки, колпачок набекрень. — Господа, я, право слово, в затруднении! Что я могу предложить принцу после таких подарков? И все-таки вот мой скромный дар: ваше высочество, хоть вы и станете всесветным бродягой, у вас будет дом, в котором вас всегда будут с радостью ждать, и вы будете понимать язык вещей так же хорошо, как язык зверей и птиц… Ах, да — и вас никто никогда не будет заставлять есть манную кашу! Это говорю я, дворцовый домовой Кин, и это будет так!