Авраам Зак - Пропало лето. Спасите утопающего.

Убедившись, что всё погружено, экспедитор забирается в кабину.

— Поехали! — приказывает он шофёру.

Валерий бросает в кузов свои и Жекины вещи, подсаживает Жеку. Жека с трудом забирается в кузов. Валерий уже сверху втаскивает Жеку. Грузовик трогается, Жека переваливается через борт и падает в кузов.

…Нажимая на педали из последних сил, тётушки въезжают на пустынную платформу, останавливаются возле станционного здания. Навстречу им бежит долговязый паренёк.

— Тётеньки, — плачет он, — тётеньки!

— Валерий! — радостно кричит тётя Саша.

— Валя! — всплеснула руками тётя Даша.

— Валька! — бросается к нему тётя Маша.

— Я не Валерий, — всхлипнул паренёк. — Я Микола. — Он говорит с украинским выговором. — Где тут дежурный? Я отстал от поезда…

Из станционного здания выходит дежурный, и паренёк, заметив его, бросается навстречу!

— Дяденька! — кричит он. — Дяденька!..

Тётушки растерянно смотрят ему вслед и с грустью убеждаются, что платформа пуста.

Грузовик доставил Валерия и Жеку на пристань. Но не успели мальчики соскочить с машины, как Жека тут же потерял своего друга из виду. Сжимая в руках ручку чемодана, с книжками и рюкзаком он толкался среди работающих грузчиков, пока не пристроился у груды ящиков.

Он сидел на ящике, тоскливо разыскивая глазами Валерия.

Подошёл старик сторож в шапке-ушанке.

— Ты чего тут сидишь?

— Чтобы не путаться под ногами, — серьёзно ответил Жека.

— Ну тогда сиди.

За спиной Жеки рабочие разбирали гору ящиков.

— Убери чемодан с дороги! — закричал один из грузчиков, огромный детина в тельняшке.

Стена ящиков растаяла, открывая вид на пристань, на дебаркадер, на пароход, стоящий под погрузкой. Жека стал искать глазами Валерия.

Вереница рабочих с ящиками потянулась к трапу парохода. Последний в этом караване — Валерий.

Жека со всех ног бросился за Валерием.

— А ну посторонись! — послышалось за его спиной.

Жека обернулся и увидел, что автопогрузчик, зажав в своей клешне здоровенные доски, несётся прямо на него.

Жека отскочил в сторону. Прижавшись к стене, он проводил глазами автопогрузчик и с облегчением вздохнул.

Внезапно стена, оказавшаяся огромным контейнером, поехала. За контейнером снова показался пароход. Рабочие, среди них Валерий, грузили бочки, одну за другой катили по трапу на палубу.

— Валька! — завопил Жека.

— Не болтайся под ногами! — раздалось у него за спиной.

Жека увидел, что на него несутся огромные тюки, которые на талях переносят рабочие. Жека попятился и упал на ленту транспортёра, которая понесла его всё ближе и ближе к трюму…

Жека пополз по ленте в обратном направлении. Он пролез сквозь автомобильные шины и наткнулся на какой-то огромный тюк… Тогда, отчаявшись, Жека, будто пловец на старте, отвёл руки назад, приготовившись прыгать в трюм, но тут Валерий подхватил его, и он оказался на борту парохода…

Прячась от команды парохода, мальчишки забрались за спасательную шлюпку.

— Валя, Валечка, куда мы ползём? — шепнул Жека.

— В кормовой трюм.

— А если нас поймают?

— Не бойся. Не поймают. Спрячемся в трюме.

Жека зацепился за крюк.

— Ой, Валечка, Валечка, меня уж поймали. Беги!

Валерий обернулся, отцепил Жеку. Мальчики спустились по внутреннему трапу на нижнюю палубу.

— Ну вот что. Ты мне друг? — испытующе спросил Валерий.

— Друг. Конечно, друг, — удивился Жека.

— А ты на подвиг способен? — снова спросил Валерий.

Жека опустил глаза.

— Я? Нет. — И тут же посмотрел на Валерия. — А что надо сделать?

— Запомни адрес. Садовая, тринадцать дробь семь, — чётко сказал Валерий. — Повтори!..

— Садовая, тринадцать дробь семь, — повторил Жека.

— Пойдёшь к моим тёткам один, — будто отдавая приказ, отчеканил Валерий.

Жека задрожал.

— Нет, Валька, нет. Мама сказала, чтобы я от тебя ни на шаг.

Валерий взял Жеку за плечи.

— Пойдёшь к тёткам один. Скажешь им… Ну, сам придумай, что им сказать. Говори, что хочешь. Только чтобы меня не искали.

Жека всё ещё дрожал.

— Что же я им скажу… Они тебя ждут. А не меня. Меня они даже не знают. — Жека развёл руками. — Здравствуйте, Ручкин приехал…

Валерий смягчился.

— Жека, я тебя никогда ни о чём не просил. Можешь ты меня выручить?

Жека вздохнул.

— Такой случай, экспедиция, понимаешь? Настоящая экспедиция! Ну, Ручкин, будь человеком, выручи, — просил Валерий.

И Жека наконец решился:

— Ладно, Валя. До свидания. Ой, Валечка, прячься. Сюда идут.

Жека снова опустился на четвереньки и быстро пополз в другую сторону.

— Эй, приятель, ты куда?

Жека поднял голову и увидел экспедитора.

— А? Это вы… — Жека поднялся на ноги. — Я… Я на берег.

— Живей, живей, отчаливаем! — прикрикнул экспедитор.

Мимо прошли матросы.

— Ну-ка проводите мальца, а то заблудится. — Экспедитор вытащил из портфеля кукурузный початок, дал его Жеке. — А это — тебе. На память. Привет тётушкам!

Матросы спровадили Жеку с парохода и убрали трап.

— Валечка, Валечка! — испуганно закричал Жека.

Гудит пароход, гудит долго, протяжно.

По дебаркадеру мечется Жека.

— Человек! Человек на борту! — кричит он.

Но гудок парохода заглушает его крики. Отчаянно гудит пароход. Капитан с мостика приветливо машет рукой Жеке.

А Валерий тем временем забрался в трюм.

Спрятавшись среди тюков и ящиков, он пишет куском угля:

«Ура!»

По опустевшей улице, держа за руль велосипеды, идут тётушки. Из соседнего переулка появился милиционер Муравей. Он поглядел на тётушек и, сообразив, что произошло, сочувственно спросил:

— Не приехал?

— Не приехал, товарищ Муравей, — вздохнув, ответила тётя Даша.

Муравей нахмурился.

— Да, плохо дело, плохо… — сказал он и тут же улыбнулся. — Однако унывать преждевременно. Не приехал сегодня, приедет завтра.

— Нет, уж видно, совсем не приедет, — огорчённо сказала тётя Даша.

По улице, обсаженной деревьями и кустами, едва плетётся Жека с чемоданом, свёртками и рюкзаком. Его догоняет паренёк на велосипеде.

— Приехал? — кричит он, проезжая мимо Жеки.

— Приехал, — удивлённо отвечает Жека.

Паренёк скрылся за поворотом. Из-за угла навстречу Жеке бегут несколько ребятишек.

— Приехал!

— Приехал!

— Они в том доме живут! С терраской! — наперебой кричат ребята, помогая Жеке тащить вещи.

— Мы про тебя всё знаем, — говорит мальчуган в старых огромных сапогах.

— Про меня?! — снова удивляется Жека.

— А то про кого. Ты москвич?

— Москвич.

— В триста двадцать девятой учишься?

— Да, — удивляется Жека.

— Всё известно!