Адам Багдай - 0:1 в первом тайме

— Успокойся, — сказал он. — Судья лучше видит.

Это вовсе не переубедило Манюся, но, чтобы не подымать шума, он замолчал. Про себя, однако, он решил при первом же случае доказать, насколько точны его удары.

Между тем на ворота «Урагана» шла новая атака. Тадек Пухальский — один из лучших игроков «Сиренки», — обойдя нескольких противников, передал мяч Манджаро. Тот, в свою очередь, перевел мяч на левый край, к Манюсю. Чек погасил мяч, подвел его ближе к воротам и пробил. На этот раз низкий, идущий под острым углом мяч попал прямо в руки вратарю.

— Молодец, Манюсь, давай и дальше так! — утешил его пробегавший Манджаро.

— Э-э-э… что там! — поморщился Чек. — Говорю тебе: первый раз был гол.

Игра продолжалась. Попеременно атакуя, команды временами разыгрывали красивые комбинации у ворот противника. Но время шло, а счет так и не удавалось открыть.

У забора, отделявшего «стадион» от огородов, расположились на траве взрослые болельщики — истые, умудренные опытом ценители футбола. Рядом с мастером парикмахерских дел паном Сосенкой уселся высокий, стройный юноша. На нем был элегантный синий костюм в чуть заметную белую полосочку и новехонькие замшёвые ботинки с двойным рантом. Причесан он был ежиком, согласно требованиям царящей на Воле моды. В нем с первого взгляда можно было распознать старшего брата Королевича, хорошо известного на Воле Ромека Вавжусяка: то же худощавое лицо, те же блестящие глаза, оттененные длинными ресницами, и вызывающе модная одежда.

И владелец парикмахерского заведения с Гурчевской, и франт с Окоповой затаив дыхание наблюдали за матчем. Правда, пан Сосенка всем сердцем был на стороне «Сиренки», а Ромек Вавжусяк фанатично болел за «Ураган».

Приближался конец первой половины игры, а счет все еще не был открыт. Юные футболисты, увлеченные игрой, забыли обо всех основах тактики, и команды, как табуны разыгравшихся жеребят, гонялись за мячом. Более взрослые и сильные игроки «Урагана» постепенно завоевывали перевес, но и подвижные малыши с Гурчевской при каждом удобном случае с горячностью напирали на ворота противников.

Получив подачу от полузащитника, Манджаро, приняв мяч, пошел вперед. Он удачно обошел защитника и полузащитника и упорно пробивался к воротам.

— Ну и играет же этот, на центре! — сказал с уважением пан Сосенка. — Бей! Бей! — внезапно закричал он, вскочив и размахивая в воздухе шляпой.

Ему так хотелось ободрить своих любимцев!

— Да сядьте вы! — оборвал его флегматичный Ромек Вавжусяк. — Они и так свое получат. — Он указал на игроков «Сиренки».

— Что? «Сиренка» проиграет? — возмутился парикмахер. — Да скорее у меня здесь волосы отрастут. — Он указал на свою пухлую ладонь. — Мои ребята играют, как по нотам!

— Чепуха, — махнул рукой Вавжусяк. — Вы лучше посмотрите на моего брага. У этого есть смекалка!

Пан Сосенка отер платком вспотевшую лысину и не слишком доброжелательно взглянул на своего соседа.

— Чепуха — вы говорите? — Он весь покраснел от злости. — Да весь ваш «Ураган» ничего не стоит! Такие дылды и не могут забить этим малышам ни одного гола. Пускай ваш «Ураган» раньше научится играть тряпичным мячом, а потом только переходит к настоящему. Срам! — Сказав это, пан Сосенка сплюнул прямо под рыжие замшевые туфли франта с Окоповой.

— Вы лучше посмотрите на поле, — насмешливо улыбнулся Вавжусяк, одарив парикмахера полным презрения взглядом.

В эту минуту мяч перехватили ребята из «Урагана». Они разыграли его очень быстро: Скумбрия отпасовал левому крайнему, тот моментально передал его Королевичу, который, обойдя защитника, резко пробил прямо в угол ворот. Но опять, в который раз, желтая рубашка Жемчужинки мелькнула в воздухе, его худенькое тело вытянулось в молниеносном броске, а руки, точно магнит, притянули к себе мяч.

Пан Сосенка даже привскочил с места.

— Браво! Браво! — зааплодировал он. — Видели, как взял? — обратился он к соседу. — У вас никогда не будет такого вратаря. Феноменально! Феноменально! — повторял он.

Но в это время «Ураган» опять начал атаку на ворота «Сиренки», и парикмахеру пришлось замолчать. На этот раз даже флегматичный Ромек Вавжусяк, не удержавшись, вскочил с места и, отряхнув идеально заглаженные брюки, следил, прищурившись, как правый крайний «Урагана» подает угловой удар. Мяч описал дугу над головами собравшихся у ворот игроков. Маленький Жемчужинка взвился вверх, но опередивший его Королевич головой послал мяч на левый край. Там, как из-под земли, вырос Скумбрия, перехватил мяч и, не раздумывая, пробил по воротам. Жемчужинка не успел отбить — мяч прошел всего в нескольких сантиметрах от него. Протяжный свисток судьи ознаменовал первый забитый гол. Зрители по-разному — с радостью и болью — переживали его.

Ромек Вавжусяк отряхнул пыль со своих брюк, расстелил на траве платок, уселся и издевательски поглядел на парикмахера:

— Ну как, вырос уже первый волосок на вашей почтенной ладони?

Парикмахер прикрыл руками маленькие синие, как васильки, глаза.

— Нет, это невозможно! — вздохнул он горько. — Этакие неучи, этакие дылды — и забили гол!

— Подождите, — с покровительственной иронией сказал Вавжусяк, — сейчас будет следующий. Советую вам послать своих детишек в детский сад— пускай подучатся считать, потому что сейчас посыплется целая очередь. Видели, как мой Юлек сыграл головой? Первый класс! Такие удары можно увидеть только на играх мастеров.

Парикмахер оторвал руки от глаз:

— Уважаемый мой, матч еще не окончен. Г олову даю на отсечение, мои ребята покажут еще такую игру…

— …на гармошке, — улыбнулся Вавжусяк.

Парикмахер вспыхнул. Лицо его налилось кровью.

— Предлагаю пари! — вызывающе сказал он.

Ромек скосил на него глаза:

— Жаль мне вас. И волосы у вас на ладони вырастут, и голову вам отсекут, а тут — на тебе! — еще и пари проиграете.

— Значит, вы не согласны держать пари?

— А вам обязательно хочется проиграть?

— На сотню согласны?

— Ну что ж, давайте.

Тем временем на стадионе раздался свисток. Судья объявил конец первой половины игры. Усталые, запыхавшиеся игроки покинули поле. Огорченный Манюсь никак не мог себе простить, что не забил ни одного гола, и шел повесив голову рядом с капитаном команды.

— Влепили нам… — шепнул он виновато.

Манджаро попытался улыбнуться.

— Это ничего, — сказал он, — ноль: один в первом тайме.

Вопли, доносившиеся из-за стен обгорелых развалин, разбудили не только дремлющих в соседних домах жильцов, но обеспокоили даже случайных прохожих. Люди останавливались на тротуарах, задирали головы и с изумлением спрашивали, что здесь происходит. Караулившие у ворот мальчишки, которым не удалось проникнуть на стадион, с гордостью сообщали им, что идет великий матч за первенство на Воле.