Бориш Палотаи - Пусига Молле

Однажды мама сказала Ве́ронке:

— Сходи к бабушке и поздравь её с днём рождения.

— Я пойду одна? — спросила Веронка.

— Конечно. Ведь ты теперь большая. А я управлюсь с тортом и тоже приду.

Веронка охотнее подождала бы маму: во-первых, ей хотелось попробовать шоколадный крем, который мама варила в кастрюльке; а во-вторых, по дороге может встретиться собака. Мама говорит, что собаки лают только на тех, кто их боится. Но Веронка не умела обманывать собак и делать вид, что она не боится.

Мама очень любит самостоятельных детей — так она сказала Веронке. Вот теперь Веронка тоже будет самостоятельная. А кто самостоятельный, тот может, не спрашиваясь, поменять пенал на прыгалки или на музыкальную шкатулку. Не правда ли?

Наконец Веронка вышла из дома. В руках у неё был букет ярко-красных роз. Она решила идти не спеша, тогда мама сможет догнать её. А деньги, которые ей дали на трамвай, она потратит на мороженое. Когда ешь мороженое, совершенно забываешь про всяких там собак.

Какая-то тётя догнала её и приостановилась:

— Ах, какие у тебя чудесные розы!

— Понюхайте, пожалуйста, — охотно предложила Веронка.

Тётя понюхала и пошла дальше. Веронка поспешила за ней, потому что когда идёшь рядом со взрослым — это совсем другое дело! Она даже потихоньку запела от радости. Но женщина обернулась.

— На улице не принято петь, — сказала она.

Веронка прыгнула в самую середину тётиной тени.

— Не принято, не принято, ай-ай-ай, не принято! — весело пропела она.

— Какая ты озорная девочка, — покачала головой женщина и перешла на другую сторону улицы.

Веронке было очень досадно — ведь она не хотела никого обидеть!

Тут она оглянулась и увидела возле витрины большого магазина двух девушек. Веронка подошла к ним — вдруг девушки захотят понюхать розы? Но они даже не обернулись. Тогда Веронка задела одну из них букетом по руке, чтобы её заметили.

— Ты что тут размахалась, пигалица? — удивилась девушка.

— Сегодня у моей бабушки день рождения… — начала Веронка. Но девушки засмеялись и отошли.

Эх, пройтись бы с ними — ну хоть немножечко! И не для того, чтобы показать им свои новые ботинки, а просто чтобы не было так одиноко на улице, где столько народу, а никому до тебя дела нет.

«Ну и ладно!» — подумала Веронка и зашагала, зашагала всё быстрей и быстрей… Так она и добралась до площади. Там Веронка увидела незнакомого мальчика. Он был такого же роста, как она.

— Ты куда идёшь? — спросила Веронка.

— Никуда, — ответил мальчик. В его кармане позвякивали стеклянные шарики.

— Тебе, случайно, не нужно на Ивовую улицу?

— Нет. А что там?

— Там живёт моя бабушка.

— Ууу… Пойдём лучше к фонтану. Знаешь, как он высоко бьёт — до макушек деревьев!

— Подожди! — Веронка сняла бумагу с букета и смастерила из неё кораблик. — Теперь пойдём!

Они пустили кораблик в воду. Кораблик тотчас же перевернулся, и когда Веронка нагнулась за ним, её с головой окатило холодными брызгами. От неожиданности она даже не успела вскрикнуть.

— Ничего, садись на скамейку, обсохнешь, — утешал мальчик.

— Но мне надо идти к бабушке, поздравить её…

— Тогда иди.

— А ты пойдёшь?

Мальчик подумал, потёр себе колено:

— Сейчас я, пожалуй, смогу пойти.

— Как тебя зовут?

— Фе́рко.

— Ты проводишь меня, Ферко? А то я боюсь собак. Ты сильный?

— Да, кажется, сильный.

Веронка окинула мальчика быстрым взглядом: он был худенький, как жёрдочка.

— Сила — это не главное, — сказала Веронка. — Главное — смелость. Вот если мы встретим белку, то я…

— Мы её не встретим, — возразил Ферко.

— Ну, а если?

— Разве твоя бабушка живёт в лесу?

— Нет, но…

— Скорей всего, мы встретим собак. И тогда я надаю им пинков! Они быстро удерут…

Ферко так храбрился, громко кричал и махал руками, что Веронка подумала: «Э, как бы он не повернул обратно». И она сказала:

— Сейчас купим мороженое.

— Тут рядом есть кондитерская, — обрадовался Ферко.

— Лучше вон там, подальше.

— Нет, давай тут.

— Там во-о-о какие порции дают! — уговаривала Веронка.

— Ну ладно, — согласился Ферко. — Только я люблю малиновое.

— Хорошо. А как ты даёшь пинка собакам?

— Подзови какую-нибудь собаку, и я тебе покажу. Лучше немецкую овчарку: они самые злые.

Веронка купила мороженое. Ферко мгновенно проглотил свою порцию, как лекарство.

— А у тебя в животе не стало холодно? — удивлённо спросила Веронка.

— Нисколечко. Ну где же она живёт, твоя бабушка?

— Скоро дойдём, уже недалеко.

Они вышли на мост Маргит и остановились у перил. Над водой кружились чайки.

— Я умею с ними разговаривать, — сказала Веронка.

— На каком же языке? — недоверчиво спросил Ферко.

— На чаечном. Хочешь послушать? Бланшо дуле! — крикнула Веронка. И, вынув из кармана кусочек хлеба, кинула вверх. Одна из чаек схватила его на лету. Другая прокричала гортанно. — Чайка спрашивает, нет ли у меня горбушки, — объяснила Веронка.

— Я в одну секунду принесу из дома, — проговорил Ферко.

— Но она не хочет ждать.

— Отдай ей тогда своё мороженое.

— Что ты! Слышишь, как она охрипла! Чучу клако! — крикнула Веронка чайкам и повернулась к Ферко: — Я сказала, что, к сожалению, нам пора уходить, что мы желаем чайкам всего доброго и пусть хорошо ведут себя, а мы завтра вернёмся сюда.

— Это ты так много наговорила?

— По-чаечьи это звучит короче. Вообще у птиц все слова короче. — Веронка постаралась перевести разговор на другую тему: — Знаешь, Ферко, я тебе завтра принесу свою тетрадку, я там нарисовала маму со спины, потому что так легче: не надо рисовать рот, нос, глаза, а всё равно похоже…

Но Ферко вдруг остановился.

— Дальше я не пойду, — заявил он. — Мне нужно сегодня выиграть ещё три стеклянных шарика.

— Может, дойдёшь со мной вон до того столба с афишами? Там нарисована красивая тётя. Мы подрисуем ей усы и бороду.