Юстейн Гордер - Рождественская мистерия

— В Вифлеем! — вновь взял дело в свои руки Навин. — В Вифлеем!

Они не успели еще как следует разогнаться, как Эфириил обернулся к Элизабет и сказал, что они пробегают как раз то место, где Иисус накормил тысячи людей несколькими рыбами и хлебами.

— Именно! — воскликнул Умораил. — Иисус хотел, чтобы люди делились тем немногим, что они имеют. И если бы только люди научились делиться друг с другом, то никогда не было бы голодных и бедных. И не было бы чрезмерно богатых. Гораздо лучше, когда нет ни голодных, ни бедных, чем когда лишь немногие невероятно богаты.

Дойдя до деревни Тивериады, они повернули в сторону от Ген-нисаретского озера и пошли по холмистым местам. Перед цветущей долиной, где росли фруктовые деревья и пальмы, они увидели город. Эфириил велел им остановиться.

Ангельские часы показывали, что прошло 107 лет со времени рождения Христа. Город называется Назарет. Именно здесь Иисус рос как сын плотника Иосифа. А еще раньше именно здесь один из ангелов Господних предстал перед Марией и поведал ей, что она носит во чреве дитя.

Он еще не успел закончить, как кто-то быстро опустился на землю, словно через дыру в небе. И в следующее мгновение еще один ангел предстал перед процессией пилигримов. В руке он держал трубу. Ангел протрубил е трубу и сказал:

— Меня зовут ангел Евангелиил, и я принес радостную весть.

Осталось совсем немного до рождения Иисуса.

Умораил принялся кружить и порхать в воздухе.

— Он — один из нас, и он пройдет вместе с нами последний участок пути до Вифлеема.

То, что произошло на глазах Элизабет, напомнило ей несколько слов из старой рождественской песни.

— Ангелы украдкой смотрят на нас с небес... — затянула она самым нежным голоском, на какой только была способна.

И три волхва захлопали в ладоши, потому что пела она хорошо. Тут Элизабет немножко смутилась. Ведь все вокруг смотрели на нее. Чтобы отвлечь их, она сказала:

— Теперь я вижу, что мы на самом деле приближаемся к Вифлеему, ведь вокруг меня столько ангелов сразу.

Навин слегка подхлестнул овец:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Оставалось всего лишь столетие до того, как они придут в град Давидов.

Папа сидел рядом с Иоакимом, устремив взгляд в пространство, пока сын читал написанное на тоненьком листочке.

— Ну вот, все становится на свои места, — сказал он.

Мама удивленно посмотрела на него.

— Ты имеешь в виду, что они уже достигли Святой земли?

Папа покачал головой.

— Квириний сказал вчера, когда они подходили к Дамаску: «Как хорошо вновь оказаться дома». Естественно, он сказал это потому, что римский наместник в Сирии, вероятно, когда-то жил в Дамаске. Но когда ты читал, мне показалось, что при этих словах я как будто услышал голос Иоанна: «Как хорошо вновь оказаться дома».

— Ты считаешь, что Иоанн, который сделал этот волшебный календарь, действительно родом из Дамаска? — спросила мама.

Папа кивнул.

— Обратите внимание, кем является этот Квириний в нашей удивительной истории? Ведь это он передал Элизабет рождественский календарь, на обратной стороне которого была изображена молодая светловолосая женщина. Таким образом Иоанн ввел себя в рассказываемую историю, себя самого и ту молодую даму, с которой познакомился в Риме. Он вставил ее в середину своего длинного повествования, ведь Квириний и рождественский календарь появляются только в двенадцатой и тринадцатой главах. Все время после своих высказываний Квириний говорил «дикси», что означает «я все сказал», и вновь я слышу в этом голос Иоанна. Историей, описанной в этом рождественском календаре, он как бы облегчил душу.

— Я принимаю твою версию, — сказала мама.

— Прочитанное сегодня проливает свет на очень многое, — продолжал папа.

— На что же? — спросили мама и Иоаким в один голос.

— Старый продавец цветов описывает много городов, деревень и селений на долгом пути в Вифлеем. Но сегодняшнее описание наиболее подробное. Он упоминал «прямую улицу, которая разделяет Дамаск на две части от западных до восточных ворот». Так может писать только тот, кто хорошо знает этот город.

— Скорее всего, ты прав, — подхватила мама. — Но не кажется ли тебе, что ему в самом деле доводилось слышать историю о стражниках, сметенных шествием ангелов?

Папа фыркнул.

— Чепуха! — Однако потом добавил: — Но нельзя ничего исключать. Если бы мы только могли найти его снова!

Иоаким в это время сидел и думал совсем о другом. Он посмотрел на тоненькую бумажку, которую только что прочитал, приложил палец к одной из фраз и произнес:

— Волхв сказал, что очень важно сделать что-то для тех, кто вынужден покинуть свой дом. Как вы думаете, что он имел в виду?

Папа повернул голову:

— Он имел в виду помощь беженцам.

— Вот именно, — сказал Иоаким. — Именно об этом я и подумал.

Мама с папой переглянулись.

— Я думаю, что это имеет какое-то отношение к той женщине на фотографии. Она тоже была беженкой. Кроме того, она была возлюбленной Иоанна.

Папа поднялся с кровати Иоакима. Он решительно хлопнул в ладоши и сказал:

— Ну хватит, давайте поторопимся. Через десять минут мне надо выезжать на работу.

В тот вечер, прежде чем улечься спать, Иоаким какое-то время сидел и играл буквами. Он думал об Иоанне, который встретил Элизабет в Риме, и о том, что если слово «Рим» (по-латыни — ROMA) прочесть справа налево, то получится слово «AMOR» -любовь.

В конце концов он записал несколько волшебных слов в свою записную книжечку:

Ему показалось, что полученная фигура похожа на дверку внутри другой дверки. Ну хорошо, а что же находится внутри этой маленькой дверки?

...И пищей его были акриды и дикий мед...

Двадцать второго декабря Иоаким проснулся рано. До Рождества оставалось всего три дня — и только три закрытых окошка в волшебном календаре.

Появится ли Иоанн в их городе до Сочельника? Разве он не обещал Иоакиму вернуться? А что он имел в виду, когда сказал, что удалился в пустыню?

И вдруг Иоакима осенила блестящая идея. Книготорговец говорил, что не представляет, откуда Иоанн брал те цветы, которые продавал на площади. Быть может, он выезжал куда-то за город, чтобы собирать там цветы?

Сейчас середина зимы. Так что не очень-то пособираешь цветы. А если та загородная местность невероятно далеко отсюда — скорее всего, в той стране, где круглый год царит лето! Ведь Иоанн как раз родом из такой страны.