Юстейн Гордер - Рождественская мистерия

Кажется, последние слова не произвели на папу особенного впечатления, потому что он просто встал и пошел в гостиную за Библией, которую читал в воскресенье.

Вернувшись, он стал листать ее и прочел вслух:

— «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте пути Господу, прямыми сделайте стези Ему. Всякий дол да наполнится и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими. И узрит всякая плоть спасение Божие».

— Как поэтично, — сказала мама.

— Можно сказать, что как раз об этом и говорится во всех листочках из волшебного календаря, — продолжал папа. — Ведь процессия наших паломников бежала через долины, горы и холмы. Их путь лежал в Вифлеем, но кроме природы они имели возможность видеть, каким образом история о Христе распространилась почти по всему миру.

— Я согласна, — сказала мама, — вероятно, смысл в этом. Но я не успокоюсь, пока мы не раскроем тайну трех Элизабет.

Им всем уже надо было спешить — кому на работу, кому в школу. А Иоакима ждал праздник в физкультурном зале.

В школе у Иоакима должен был состояться прощальный перед рождественскими каникулами утренник. Класс Иоакима выступал перед другими учениками. Иоаким играл роль одного из пастухов на поле.

По дороге домой он размышлял о том, что среди персонажей школьного представления были почти все участники странствия паломников из волшебного рождественского календаря.

Открывая ключом входную дверь, он увидел письмо, вставленное в дверную щель. Он взял его в руки.

«Иоакиму» — было написано на конверте!

Иоаким поскорее отпер дверь и уселся на табуретке в прихожей. Он вскрыл письмо и прочитал написанное на тонком листке бумаги:

Дорогой Иоаким! Я приглашаю сам себя к тебе на чашечку кофе и пару печеньиц в канун Сочельника, в 19.00. Я надеюсь увидеть и всю твою семью,

С приветом, Иоанн

Вскоре пришла мама, но Иоаким решил пока не говорить ей о письме от Иоанна, а повременить до прихода папы. Он подождал, пока все собрались за обеденным столом, точно так же, как в тот день, когда их посетил книготорговец, чтобы вернуть папино водительское удостоверение.

— Сегодня я получил письмо, — начал он.

Иоакиму пришлось приложить большие усилия, чтобы его рот не расплылся в улыбке.

— Вот как, — сказал папа: это сообщение сначала, видимо, не особенно заинтересовало его.

— Это письмо от Иоанна.

— Что?

Тут уж папа чуть не поперхнулся. Он вскочил и протянул руку к Иоакиму:

— Дай посмотреть!

Наверное, папа забыл, что не годится читать чужие письма. Иоаким побежал в свою комнату и принес письмо. Он отдал его папе, а тот прочел письмо вслух маме:

— Дорогой Иоаким! Я приглашаю сам себя к тебе на чашечку кофе и пару печеньиц в канун Сочельника, в 19.00. Я надеюсь увидеть и всю твою семью. С приветом. Иоанн.

Мама ахнула:

— Завтра в семь! Смотрите, будьте все в это время дома.

Папа широко улыбнулся:

— Надо же — пару печеньиц. Да мы поставим на стол все, что у нас есть. И даже торт — пирамидку из крендельков. Ведь Рождество теперь не за горами!

...Казалось, все вспоминают свои роли,

которые учили наизусть очень давно...

Теперь уже Рождество! — подумал Иоаким, когда проснулся в канун Сочельника. У него так и чесались руки открыть предпоследнее окошко в волшебном календаре. Но он не отваживался дотронуться до него, пока не встали мама с папой.

Вскоре родители появились. Папа сказал, что он отпросился с работы.

— Потому что Рождество уже наступило.

И вот Иоаким открыл предпоследнее окошко в рождественском календаре. Там был изображен человек, идущий рядом с ослом. На осле сидела женщина в красной одежде.

Из календаря выпал сложенный в несколько раз листочек бумаги. Папа развернул его и принялся читать написанное. Иоаким заметил, что у папы дрожит рука.

Иосиф и Мария

Священная рать на путы в Вифлеем, образно говоря, процессия пилигримов словно бы соединила длинную и узкую страну на краю Европы, начинающуюся почти у самого Северного полюса, с южной, знойной Иудеей, страной, где Европа встречается с Азией и Африкой. Это шествие направляется из отдаленного будущего к самому началу летоисчисления.

Процессию составляли семь священных овец, четыре пастуха, три священных царя, пять ангелов, император Август, наместник Квириний, хозяин гостиницы и Элизабет, которая уютно устроилась на спине у осла на этом последнем отрезке пути в город Давидов.

Постепенно они замедляют свой бег. Вскоре они уже идут самым обычным шагом. Эфириил сообщил, что стрелки его ангельских часов остановились на цифре «ноль». Он указал на город вдали и объявил, что это Вифлеем.

Вдруг император Август остановился и воткнул свой скипетр в землю под оливковым деревом. Он выпрямился, поднял вверх свиток, который держал под мышкой, и провозгласил властным голосом:

— Час пробил!

Все недвижно застыли на дороге, а величественный император продолжал:

— Я повелеваю, чтобы все вписали свои имена в священный свиток.

Он поднял с земли уголек, а потом протянул его каждому страннику по очереди. И все они начертали в священном свитке свои имена. Только овцы остались стоять в сторонке, потому что они не умеют писать и потому что у них не было имен.

Элизабет была последней, прежде чем запечатлеть свое имя, она прочла имена всех остальных:

1 пастух Навин

2 пастух Иаков

3 пастух Исаак

4 пастух Даниил

1 волхв Каспар

2 волхв Бальтасар

3 волхв Мельхиор

1 ангел Эфириил

2 ангел Умораил

3 ангел Серафим

4 ангел Керувиил

5 ангел Евангелиил

Квириний, римский наместник Сирии

Август, император Римской империи

Хозяин гостиницы

И Элизабет записалась в книге вслед за другими следующим образом:

1 паломник Элизабет Хансен

А потом у нее возникла очень забавная мысль. Хотя овцы не умели писать и вообще у них не было никаких имен, Элизабет решила, что они тоже должны быть переписаны вместе со всеми:

1 овца

2 овца

З овца

4 овца

5 овца

6 овца

7 овца

Потом Элизабет бросила взгляд на императора Августа. Она боялась, что он будет недоволен, потому что она испортила его книгу переписи, но он свернул свиток, не изменив выражения лица.