Павел Карпов - Черная Пасть

- При всех лучше вести разговор! - Это и были те слова, которые сказала Нина без утайки, громко, и которые последними услышал Мурад, уходя к морю.

Что ответил Завидный, он не разобрал, да и не мог слышать, потому что Игорь терпеливо дождался, когда малышок скрылся из глаз.

- У меня, Нина Алексеевна, очень серьезный разговор, - сказал Игорь Завидный с тревогой. - Печь стала работать хуже после того, как Брагин ее отремонтировал.

- Этого не может быть. Когда я уезжала, установка была на ходу.

- Выход сульфата упал, я видел учет...

- Я только что оттуда. Циклоны выдувают чуть ли не половину массы!..

Нина, подойдя к столу, прикрыла газетой стопку мелких тарелок с сиреневыми крестиками и вытерла руки посудным полотенцем.

- Твои претензии, Игорь, мне не совсем понятны. Во-первых, Брагин с ребятами делали ремонт сушильного аппарата, и все это было при мне. А в циклонах они ничего не трогали, и эти жерла работают так, как ты их отрегулировал и настроил.

Бледное лицо Игоря заметно порозовело, глаза сузились.

- Поэтому-то я и решил все выяснить именно с тобой.

Горячий ремонт печи Брагин затеял при тебе и с твоего разрешения!

- А какое нужно Сергею разрешение, если он начальник производственного отдела комбината? - Нина продолжала вытирать руки, словно чувствовала на них какую-то неотвязную грязь. - Да я ему и не перечила.

- Именно так!.. И это мне очень важно знать, и засвидетельствовать.

- Главный инженер Метанов тоже знал об этом!

- В общих чертах. Приблизительно. По телефону... Впрочем, я с ним еще откровенно не беседовал. Но то, что он уже сказал, будет не в вашу с Брагиным пользу!

- О какой пользе говоришь, Завидный?

- Больше о твоей, Нина Алексеевна! Мне посчастливилось узнать совершенно потрясающие новости от Евы Казимировны. Она прозрачно намекнула на возможность нашей... с тобой, Нина, совместной работы в институте... Оптимальный жизненный вариант, и все это связано с нашей победой в этом вот последнем раунде! Пойми, Нина: наше детище, нашу печь не только не хотят толком понять, больше того - ее калечат и уродуют под видом лечебной профилактики!.. Говори для нашей, Нина, пользы: что вы сделали с печью в эту ночь?..

- Постой-ка, Игорь Маркович!.. Говори яснее и не прячь глаза...

- Повторяю... Показатели печи после ремонта, который Брагин делал самовольно, нас не могут удовлетворить. Коэффициент полезного выхода...

- Что ты говоришь, Завидный! Сделано невозможное, это похоже на чудо! Не охлаждая печь, Сергей Брагин со своей дружиной...

- Ода верности! Скажи, Нина, кого превозносить за это чудо: одного Брагина?.. А, может, и тебя с ним вместе?..

- Послушай, Завидный! Я выполняю обязанности начальника установки и отвечаю за все лично! Это тебя устраивает, Игорь Маркович?

- Простите, Нина Алексеевна, но пока речь идет не об административной ответственности, а о твоей, можно сказать, интимной причастности к брагинскому подвигу. Ты искренне его поддерживала или из-за доверчивости, по причине женской слабости? Мне надо все точно знать, и не только для себя лично, но еще больше для докладной... Я вполне допускаю, Нина, что тут возможен и технический инженерный просчет и твоя неустойка перед авторитетом Брагина, как следствие должностных превратностей субординации. Служебная версия будет для тебя, Нина, наиболее выгодной.

- Какая выгода?.. Зачем ты навязываешь мне какие-то... версии?

На это Игорь Завидный ответил не то чтобы неохотно, но помедлив, посмотрев в сторону Пральникова и Ковуса-ага. Подчеркивая важность и значительность их разговора, он спросил:

- Почему ты решила, что я навязываю тебе свое мнение и свои версии?.. Я попросил бы, Нина Алексеевна, заметить этот словесный экивок!..

- Даже это у тебя не свое?.. - вспыхнула сдержанным негодованием Нина. - Ты выполняешь чей-то приказ!

- Опять же, прошу заметить: вынужден выполнять!.. Потому-то и надо считаться с этим обстоятельством.

Досадливо и брезгливо Нина еще раз вытерла руки, теперь уж не посудным полотенцем, а фартуком, но и после этого долго еще держала их на отлете, стараясь кивком отбросить с глаз упавшие волосы.

- Нельзя ли ясней выражаться? Значит, если допустить, что после ночного ремонта печь сбилась с режима, то - виновен только Брагин?

- Как знать, не захочет ли Брагин поделить с кем-нибудь лавры мученика? Надеюсь, Нина, ты не намерена именно теперь претендовать на лавры Герострата?

- Теперь... Почему ты нажимаешь на это словечко?

- После всего, что я доверительно сообщил тебе от имени наших влиятельных друзей, которые желают и делают нам с тобой много добра...

- Довольно странно, что эти друзья ничего не говорят мне. Ведь я могу отвечать за свои действия. - Укороченные, темные волосы острыми, литыми прядями падали н а лоб, и Нина смотрела исподлобья.

- Друзья не оставят без внимания, Ниночка! - Почувствовав в словах и поведении Нины некоторую неустойку и решив, что главное уже сделано, Игорь попытался шуткой ослабить накал разговора.

- Не следует нервничать, Ниночка! Побереги силы и восторги для более полезного и приятного! - улыбнулся Игорь, поправив ей простенькую, мальчишескую прическу. - Нам с тобой, душечка, надо смотреть вперед. Вот когда укрепим свои позиции, все пристроим и отоварим!..

- Не слишком ли часто, Игорь Маркович, ты говоришь за двоих? - Нина заставила Завидного посмотреть прямо в глаза. - Давай обещания и зароки только от своего имени. Так будет лучше для тебя и меня. Учти!..

Игорь Завидный отчего-то неожиданно вздрогнул, зябко поежился, а его бледное лицо стало белым.

- Поздно, Нина!.. Я уже пообещал... дал обязательство, упросил Каганову за нас двоих!..

...На маяке люди суровые. Жили они обособленно, и хотя тайн особых не имели, но режим соблюдали строжайший, воинский. Попасть в гости к островитянам - все равно, что оказаться в приятном, но подневольном плену. Жадные до нового человека и новостей, служители маяка хозяйские права использовали в полной мере; тут, как в подводном царстве, куда попал Садко, пока не споешь всех песен, не вырвешься. Гостям из Литвы куда ни шло, им было все в новинку, они на Кара-Ада ступили как на сказочную землю, а директор комбината Чары Акмурадов оказался прямо-таки в положении варяжского гостя. Попал и загостился... Загруз. И ни о каком заседании бюро речи не могло быть. На острове запропали они вместе с Байрамом Сахатовым и Сабитом Мустафиным.

С этим известием и подкатили к особняку Ковуса-ага на мотоцикле - одетый по-вечернему, во все темное, Сергей Брагин и ленинградец Иван Волков, в зеленом халате с завязками на рукавах и глубоким карманом. В таких робах подсобники на товарном дворе штопали мешки и раскручивали веревки, когда не было шпагата, чтобы это крученое вервие пустить на завязки. В таком одеянии маститый конструктор первого в мире сульфатосборочного комбайна мог бы свободно сойти за конюха или дезинфектора. Ивана Волкова это, видимо, ничуть не смущало. Он был доволен. Халат надежно защитил его в дороге с Шестого озера, о котором в шутку говорили, что Волков полюбил его не меньше, чем великий Чайковский свое "Лебединое озеро".