Анника Тор - Правда или последствия

Карин кивнула. Мама вышла, взяла трубку, и я услышала, как она отвечает:

— Нет, это совсем не в тягость. Ужин готов, и для Карин тоже еды хватит. Я всегда готовлю с запасом, на тот случай, если к кому-то из детей придут друзья. Да, хорошо. Я прослежу, чтобы она не позднее семи часов была дома.

Странный это был ужин. Карин во все глаза смотрела на Калле, который баловался и опускал белые макаронины то на стол, то на пол, то себе на голову. Антон, как загипнотизированный, пялился на грудь Карин, набивая рот спагетти и фаршем.

Карин не стала наливать себе молоко. Взглянув на ее пустой стакан, мама спросила:

— Налить тебе молока, Карин?

Карин покраснела и ответила:

— Спасибо, не надо.

— Ты не любишь молоко? — не сдавалась мама. — Или у тебя на него аллергия? Может, хочешь что-то другое?

Сок, например?

— Спасибо, не надо, — снова пробормотала Карин.

Она взяла молоко, достала салфетку, обтерла салфеткой отверстие на пакете, и только потом налила себе молока. Антон вытаращил на нее глаза. Мама в это время пыталась накормить Калле и ничего не заметила.

Время тянулось бесконечно долго. Вот секундная стрелка обошла круг, вот минутная перескочила еще на одно деление. Тик-так, тик-так, тик-так — прыжок. Часы показывали без восемнадцати семь.

«Скоро, — думала я. — Скоро она поест. Будет без десяти семь. В самый раз, чтобы успеть собрать учебники, поблагодарить маму за ужин и одеться. Лишь бы она не встретила на лестнице Сабину».

И тут в дверь позвонили. Я похолодела.

Антон хотел встать, но я опередила его.

— Я открою, — быстро сказала я и бросилась к двери.

— Ты готова? — спросила Сабина.

— Нет, — промямлила я. — Мы едим.

Я пыталась встать так, чтобы закрыть Сабине вход в кухню. Жалко, что дверь в кухню мама сняла, а то можно было бы ее притворить. Я надеялась, что Сабине не видно стол и тех, кто за ним сидит.

— Можно, я зайду и подожду тебя? — спросила Сабина.

Я понимала, что если скажу «нет», она обидится. Но я не могла ее впустить, пока Карин была здесь.

— Лучше ты иди, — сказала я. — Я приду позже.

— Хорошо, — ответила Сабина. — Приходи.

Она не сказала, где мы встретимся, не сказала: «давай быстрее» или хотя бы «до встречи». Просто ушла, и все.

Я сказала маме, что провожу Карин и заодно выгуляю Куки. Избавившись, наконец, от Карин, я пошла в парк. Они стояли на обычном месте, Сабина шепталась о чем-то с Майей.

Тобиас увидел меня первым.

— Вау! Ну и уродина! Не собака, а настоящая свинья! Да, конечно, моя Куки не красавица, но ни на какую свинью она не похожа!

— А я был уверен, что это свинья! Разве это не свинья? — поддержал Тобиаса Эмиль.

Сабина и Майя прыснули со смеху.

— Хрю-хрю! — включились они в разговор. — Хрю-хрю. Все засмеялись.

Глупышка Куки ни от кого не ждет подвоха. Ей понравилось, что дети смеются, и она стала тявкать, дергать поводок и рваться к ним. Она не понимала, что смеются над ней.

Хотя, может, и не над ней? А надо мной.

На следующий день Фанни опять не было в школе. В конце последнего урока Гунилла спросила, кто может отнести ей задание. Звонила мать Фанни и просила принести ей уроки на дом.

Я поспешила поднять руку раньше Сабины.

— Хорошо, — сказала Гунилла. — Не забудь захватить тетрадку со словами по английскому.

В парте у Фанни всегда был идеальный порядок. Книжки стопкой, тетради — отдельно, простые карандаши в одном пенале, цветные — в другом. Калькулятор тоже лежал в парте, хотя в школе нам не разрешали им пользоваться.

— Не забудьте спросить у родителей про классный вечер, — напомнила Гунилла. — Нам нужно не меньше трех взрослых.

— Моя мама придет, — сказала я.

— Хорошо, — опять сказала Гунилла.

Я никогда прежде не была дома у Фанни. Дверь открыла она сама — в халате, горло завязано платком. Откуда-то раздавалось гудение пылесоса.

— Твоя мама дома? — спросила я.

Фанни удивленно посмотрела на меня. Потом поняла:

— Нет, это приходящая домработница.

Комната Фанни была больше нашей гостиной. В ней стояла мягкая мебель, стенка, стерео, телевизор, видеомагнитофон и приставка. В огромном аквариуме плавали разноцветные рыбки.

Я вынула из рюкзака книжки и отдала Фанни.

— Как дела в школе? — поинтересовалась она.

— Как обычно, — ответила я.

— Сабина что, тоже болеет?

— Нет. Почему ты решила?

— Я подумала, что иначе она бы сама мне книжки принесла.

— Просто у нее времени нет, — сказала я, понимая, что наконец-то завладела мячом. И смогу их обеих с легкостью обвести.

— Она что, чем-то особенным занята? — спросила Фанни, и я почувствовала, с каким напряжением она ждет ответа.

— Нет. Ничего особенного. Она сейчас, наверно, с Майей. Вчера они тоже вместе гуляли. Я, правда, обещала не говорить, но…

— Сабина с тобой свои секреты не обсуждает, — колко заметила Фанни.

Мне показалось, что она видит меня насквозь. Как будто она отобрала у меня мяч и хочет сказать: «Перестань! Кто тебе поверит!»

Честное слово, я не собиралась ничего говорить. Я хотела, чтобы Фанни и Сабина отдалились друг от друга, но я совсем не хотела портить наши с Сабиной отношения, и без того достаточно всего произошло.

Однако после слов Фанни во мне будто что-то надломилось.

Сабина с тобой свои секреты не обсуждает.

— Думаешь, не обсуждает? — спросила я.

Фанни сразу поняла, что речь идет о чем-то серьезном.

— А что? Что она тебе сказала?

— Не скажу. Я обещала.

— Говори! — приказала она.

— У Нади будет ребенок.

— Тоже мне секрет! Я сто лет об этом знаю!

Я не сомневалась, что она врет, да и любой заметил бы это невооруженным глазом.

За десять минут до начала праздника я, стоя в ванной, все еще пыталась накрасить глаза. Я купила черный контурный карандаш, заточила его, но как ни старалась, линия получалась толстой и кривой.

Я со злостью разглядывала себя в зеркале. Черные линии странно смотрелись на моем худом и бледном лице. Майка с серебряным рисунком не помогла. Как я была маленькой Норой, так я ей и осталась.

— Нора! — крикнула мама из-за двери. — Ты закончила?

— Почти, — ответила я.

Взяв кусок ваты, я смочила его маминым лосьоном для снятия макияжа и протерла глаза. Краска размазалась, теперь я стала похожа на зомби из фильма ужасов. Наклонившись над раковиной, я стала отмывать лицо теплой водой.