Кэмерон Доки - Правда и ее последствия[Truth and Consequences]

Стояла темная туманная ночь.

Туман казался неподвижным и поглощал все окружающие предметы. Он стелился по аллеям и улицам, запускал свои щупальца в печные трубы и как бы подпирал прочные стены.

Все огни в Сан — Франциско словно погасли, проглоченные этим туманом. Исчезли привычные указатели. Знакомые лица превратились в странные искаженные маски. Чем гуще становился туман, тем абстрактнее делался мир. Этим днем управляли иллюзии.

И ночью тоже.

Даже те, кто родился и провел всю свою жизнь в Сан — Франциско, те, кто привык к тому, что туман расползается от бухты каждую ночь, поеживались, обхватывая себя руками.

Все спешили поломам, под надежный и уютный кров.

Казалось, люди боятся разговаривать вслух. Трудно было даже поверить в возможность ясно мыслить. Люди боялись, что разыгравшееся воображение не доведет их до добра. Им казалось, будто они смотрят очередную серию бесконечного телесериала «Сумеречная зона».

И если даже горожане старались не думать об этом, в голову лезла одна и та же навязчивая мысль: «Надвигается нечто странное. Нечто, не поддающееся описанию. Нечто, с чем не хотелось бы встречаться. И это нечто пришло вместе с туманом».

Он видел их в окне дома на противоположной стороне улицы. Трое ведьм. Зачарованных. Эту тройную занозу в боку всех темных и страшных сил.

К которым он принадлежал.

Конечно, ему и прежде доводилось слышать о Зачарованных, как и всем обитателям подземного мира. Но у него была собственная цель, собственные потребности и собственная миссия. И они до сих пор не сталкивали его с этими наиболее могущественными ведьмами земного мира. Потому он просто не интересовался Зачарованными.

Но нынешней ночью все изменилось.

В разведке необходимости не было. Наверное, он зря торчал сейчас на сырой и холодной улице Сан — Франциско, глядя на ярко освещенные окна дома. Но, следует признаться, ему было свойственно любопытство. Каковы они на самом деле, Зачарованные? Что кроется за привлекательной внешностью этих трех женщин?

Как ни странно, ему чудилось в них что–то родственное. Он тоже был внутри совсем не тем, чем снаружи. Правда, его цели прямо противоположны.

Он перешел улицу и направился к дворику перед домом. Точнее, кокну возле входной двери. Можно было не опасаться, что его заметят. Никто из смертных не мог увидеть этого демона, если только тот не показывался сам. Но показываться ему еще рано.

Он наблюдал за ведьмами, двигавшимися по комнатам дома. Он мог увидеть гораздо больше, чем простые смертные. У него вообще было мало общего с ними, ибо он по собственной воле много–много лет назад перестал быть обычным человеком.

Одна из Зачарованных сидела за обеденным столом, другая крошила овощи для салата, третья снимала с плиты что–то дымящееся. Их окружали домашний покой и уют.

«Что ж, наслаждайтесь всем этим, пока я вам позволяю, ведьмы», — подумал он. И на его лице появилась зловещая усмешка. Тем временем одна из них покончила с салатом и вышла из кухни. Она принялась закрывать ставни и задергивать занавески, отгораживаясь от ночи и тумана. И вдруг остановилась у окна, находившегося рядом с входной дверью.

Ее руки замерли на задвижке. Он мог поклясться, что слышит, как она затаила дыхание, и чуть не расхохотался. Ведьма остановилась именно там, где он стоял. Но это было не важно.

Помахав рукой, он разогнал, возможно, появившийся возле окна запах. «Тебе понравилось мое прибытие? — подумал он, видя, как туман начинает клубиться вокруг него, окутывая, словно плащом. — Посмотрим, что ты запоешь потом».

С этой мыслю ночной гость исчез так же незаметно, как и появился.

— Фиби, — спросила Пайпер Холлиуэл тихим голосом, — что–нибудь случилось?

Фиби отошла от окна и растерянно посмотрела на нее, подумав: «Что такое со мною происходит?» Наползающий туман всегда заставлял ее нервничать и дергаться. Она постоянно оглядывалась через плечо, ожидая, что там кто–нибудь стоит. И каждый раз никого не оказывалось.

Разумеется, Фиби спохватилась лишь тогда, когда поймала на себе изумленные взгляды сестер. Она овладела собой, но неприятное ощущение не проходило. И даже усилилось, стало совершенно невыносимым.

«Возможно, мне будет лучше, если я задерну все занавески», — подумала она. И все–таки, казалось, снаружи что–то есть. Оно ждет и наблюдает.

Ей почти удалось убедить себя в обратном, когда она добралась до окна гостиной. Это же просто ощущение, не больше…

И все же в тумане что–то притаилось. Что–то недоброе.

Хотя это чувство было давно известно ей, на этот раз, казалось, так просто не отделаться.

Казалось, Зачарованным предстоит столкнуться с чем–то незнакомым.

Через два дня все следы тумана исчезли, и жизнь Сан — Франциско потекла в прежнем русле. Улицы заполнились народом, как и положено в разгар рабочей недели.

В среду вечером Фиби нарядилась, будто на званый ужин.

Вообще–то так оно и было. Ее пригласили в уютное французское бистро, называвшееся «У Ришара». И она выбрала подобающий случаю наряд. Правда, подтвердить это в данный момент оказалось некому.

Фиби приглядела платье вчера в своем любимом магазинчике и не смогла устоять, несмотря на тревожные ощущения, вызванные туманом. Оно было шелковое, цвета спелой вишни и очень шло к ее темным волосам и глазам. Так эффектно она еще никогда не выглядела.

«Не важно, что я не вышла ростом, — думала Фиби. — Главное, во мне есть загадка».

Впрочем, она и все проблемы решала успешно.

Место встречи и наряд сулили приятный вечер. Плохо лишь то, что некому оценить ее красоту. Ведь ее возлюбленный Коул Тернер исчез неизвестно куда и почему.

«Где же ты, Коул?» — звала она мысленно.

Она поерзала на круглом табурете за стойкой бара, услышала, как шуршит ее платье, и переложила левую ногу на правую. «Интересно, долго еще придется заниматься подобной аэробикой?» — подумалось ей. Фиби поглядела на часы. Оказалось, что она перекладывала ноги через каждые двадцать минут.

«Держи себя в руках, — повторила она мысленно в очередной раз. — Подумаешь, Коул немного задерживается. Наверное, попал в пробку». Ей и самой с трудом удалось добраться сюда. Кажется, Фиби еще не разу не видела на улицах столько машин в среду вечером. Да и ресторан был набит битком, словно в выходные.

«Вдруг он попал в какую–нибудь переделку? — думала Фиби. — Ведь теперь он простой смертный и может за это поплатиться. А может, и нет».

Она отхлебнула минералки и почувствовала, как пузырьки газа щекочут горло. Ей трудно было поверить, что силы преисподней оставят Коула в покое.