Виктор Баныкин - Весной в половодье

Первое время мальчик боялся смотреть по сторонам: среди огромного водного простора плот их казался совсем маленьким и незаметным. Даже от прикосновения небольшой льдины он вздрагивал и слегка погружался в холодную бурливую пучину.

Савушкин то и дело отдавал распоряжения:

— Справа льдина — приготовься!.. Смотрите влево!

И тогда Набоков и Леня, упершись длинными шестами в надвигавшуюся на них ледяную глыбу, старались оттолкнуть ее как можно дальше от плота.

— Взяли! — кричал Иван Савельевич, спеша на помощь трактористу и мальчику.

До середины реки было еще далеко, а плот уже подхватило сильное течение и понесло вниз.

— Этак наш ледокол и в Куйбышев без спросу умчится,— попытался шутить Набоков.

— Ничего! Если у Жигулевска не сможем пристать, то уж у Морквашей обязательно, — сказал Савушкин.

«Прощай, Середыш!» — проговорил про себя Леня, в последний раз взглянув на удаляющийся остров. Повернувшись лицом к Жигулевским горам, он внезапно сорвал с головы заячий малахай и радостно закричал:

— Катер!.. Глядите, катер с нефтепромысла!..

Иван Савельевич и Набоков не сразу увидели отделившийся от правого берега катер, выкрашенный в серую краску. Но вот и они заметили катер. Юркий и быстрый, он стремительно несся навстречу плоту, огибая большие льдины, и уже скоро можно было разглядеть и алый трепещущий флажок на мачте и черный силуэт моториста в рубке.

— Это «Чайка» летит! — радостно засмеялся Леня. Мальчик смотрел то на Савушкина, то на Андрея, готовый броситься обнимать этих людей, недавно совсем незнакомых, а теперь таких близких и родных.