Гудрун Мёбс - Бабушка! — кричит Фридер

— Бээ, бэээ, бэээ, — дразнится Фридер и крутит пылесосный шнур.

Он и не подумает воткнуть вилку в розетку, во всяком случае, сейчас он этого делать не собирается.

Бабушка пытается схватить шнур, но ничего не получается. Фридер слишком проворен.

— Старая бабуська, — смеется он, — ну поймай меня!

— Ну, погоди, — пыхтит бабушка, отставляет пылесос и тянет за шнур. Фридер крепко держит другой конец в руках, прыгает и кричит:

— Старая бабка, старая бабка, ну поймай, поймай меня!

— Все, хватит! — кричит бабушка в ярости. — Давай сюда шнур!

И тянет изо всех сил. Фридер держит крепко-прекрепко.

— Я сильнее, бэээ, бэээ! — ликует он на самой высокой ноте. — Старая бабка, слабая бабка, я сильнее!

— Да ты просто сумасшедший! — кричит бабушка. — Что на тебя нашло, сорванец? Сейчас же отпусти шнур, а не то я сейчас возьмусь за тебя как следует!

— Ну и возьмись, — горланит Фридер и крутит концом шнура перед бабушкиным носом.

Но на мгновение он отвлекается. А бабушка, одним прыжком добравшись до Фридера, вырывает шнур у него из рук, снова вставляет вилку в розетку, и пылесос опять жужжит — зурр, зурр. Бабушка вновь принимается пылесосить пол, мрачно приговаривая:

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, чтоб ты знал!

Фридер на мгновение теряется, а потом опять быстро вытаскивает шнур из розетки. Пылесос в последний раз устало говорит «зурр» и замолкает.

— Вот тебе, — говорит Фридер и показывает бабушке язык.

— Ну и ну! — Бабушка озадачена. Она пристально смотрит на Фридера и на его высунутый язык. — Что это на тебя нашло? Почему ты сегодня так себя ведешь?

— Я же сказал, — кривляется Фридер, — я сегодня хочу плохо себя вести, бэээ!

И высовывает язык три раза подряд.

— Какая муха тебя укусила? — удивляется бабушка и от изумления садится на пылесос, — Может, у тебя температура?

Она боязливо протягивает к Фридеру руку, чтобы пощупать лоб.

Фридер увертывается от бабушкиной руки и радостно кричит:

— Нет у меня никакой температуры, просто я сегодня плохой.

Потом становится перед бабушкой в позу и говорит громко и отчетливо:

— Бабушка дура!

— Ха! — восклицает она и хочет броситься на Фридера, но все-таки не делает этого, а устраивается на пылесосе поудобнее и говорит — тоже громко и отчетливо:

— Сопляк!

— Бабушка глупая! — ухмыляется Фридер и садится перед бабушкой на пол.

— Только попробуй сказать это еще раз! — восклицает возмущенная бабушка.

Но потом она тоже ухмыляется, немножко думает и говорит:

— А ты грязнуля!

— Бабушка жиртрест! — кричит Фридер воодушевленно и ерзает по полу туда-сюда.

— А ты подглядыватель! В замочную скважину! — говорит бабушка.

— Бабушка — старая перечница! — говорит Фридер.

— Внук — бездельник и шалопай! — говорит бабушка.

— Бабушка — очковая змея! — говорит Фридер.

— Внук — выскочка, внук — дурачок, внук — мучитель бабушки! — быстро-быстро выпаливает бабушка и переводит дух.

— А из бабушки… песок сыплется, — кричит Фридер и даже подпрыгивает от восторга. — Из бабушки песок сыплется, песок сыплется!

Бабушка молчит. И довольно долго.

Потом достает из кармана фартука носовой платок, промокает им глаза и шепчет:

— Ты сказал, что из меня… песок сыплется?

Фридер озадачен.

— А ты мне сказала «мучитель бабушки»! — возражает он, но не очень уверенно.

— «Сыплется песок» хуже, — говорит бабушка и по-настоящему немножко всхлипывает.

— Ой, бабушка, — Фридер встает и вдруг прыгает бабушке на колени, так что пылесос даже зашатался.

— Ой, бабушка… — повторяет Фридер еще раз. А потом говорит:

— Не плачь, ба! Я же просто так, для смеха…

И громко чмокает ее в щеку.

Бабушка глубоко вздыхает.

— Это уж слишком, — говорит она и сгоняет Фридера с колен. Потом снова вставляет вилку в розетку, и пылесос начинает жужжать.

— Ты нахал, — заявляет она, толкая пылесос по комнате.

— Что?! — кричит возмущенный Фридер, — А ты — болтушка, бабушка!

— Мой любимый гном, — смеется бабушка под шум пылесоса.

— Бабушка ловкая, как белочка, — восклицает Фридер и прыгает вокруг нее.

— Мальчик-поцелуйчик, — отвечает бабушка и, сделав изящный разворот, подкатывает пылесос прямо к ногам Фридера.

— Любимая бабулечка! — кричит он и отпрыгивает в сторону.

— Родной мой мальчик! — поет бабушка. — Мой котеночек!

Фридер улыбается и хватается за пылесос с другой стороны. Внук и бабушка вместе пылесосят пол. И вместе придумывают замечательнейшие слова любви:

«Бабушка-шоколадушка»… «Фридерчик — мой сладкий марципанчик»… «Бабулечка самая любимая»… «Фридер — утешение моего сердца»… «Бабуленька расчудесная»… «Фридер самый послушный»… и так до тех пор, пока пол не заблестел.

Фридер чувствует, что проголодался, и вместе с бабушкой марширует на кухню. Рука об руку. Чтобы пообедать.

— «Фридерчик — сладкий марципанчик» мне понравился больше всего, — говорит Фридер, усаживаясь за стол.

— А мне — «любимая бабулечка»! — говорит бабушка и садится рядом с Фридером.

— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку. — Бабушка, а давай будем говорить по-иностранному. Прямо сейчас!

— Да отстань ты от меня ради бога, внук! — ворчит бабушка, чистя морковь. — Говорить по-иностранному! Еще чего не хватало! Я разговариваю так, как у меня язык присобачен, и точка.

— Присобачен — так не говорят, — возражает Фридер, хватает морковку, которую бабушка еще не успела почистить, и высоко подбрасывает ее.

— А я вот говорю, — отвечает бабушка, ловит морковку и начинает ее чистить. — А теперь давай, шагай из кухни, да пойди поиграй. И не приставай ко мне. Мне нужно готовить, ты меня понял?

Фридер вздыхает, кивает и выходит из кухни. Он идет в свою комнату. Когда бабушка готовит, тут уж ничего не поделаешь. К сожалению. Никогда и ни за что она не будет говорить с ним по-иностранному. А ему так хочется! Поговорить бы хоть разочек по-другому, не так, как всегда! Но только он совершенно не знает, как это — говорить по-иностранному.

Фридер садится на корточки и берет с кровати плюшевого мишку.

— Мишка, — спрашивает он, — ты можешь говорить не по-нашему?

И трясет мишку так и сяк. Тот рычит по-медвежьи. Он всегда так делает, если его потрясти.

— Это не по-иностранному, глупый ты! — ругает Фридер мишку. — Скажи еще что-нибудь.

И снова трясет его. Мишка опять рычит, на этот раз очень долго, но и только.