А. Валевский - Наследники Тимура

Домой возвращались поздно вечером. Люда провожала своих подружек. Уже несколько дней назад было решено встречать Новый год у Ани Барановой, и девочки сговаривались встретиться пораньше.

— У меня для вас приготовлен большой, очень интересный сюрприз, — посмеивалась Аня.

— Что такое? Расскажи сейчас же! — пристали Наташка и Люда.

— В самом деле, что за секреты? — не удержалась и Тося.

— Не скажу! Завтра увидите…

Ане, однако, очень хотелось рассказать о том, что ее мама пригласила встречать Новый год Игоря Бунчука, Толю Силаева и Буданцева. Не забыли и четвертого тимуровца, «домашнего учителя» Николки, — Мишу-жирафа. Он очень нравился Люде Савченко своим удивительно скромным видом, деликатностью и умением коротко, но исчерпывающе ответить на самый, казалось, неразрешимый вопрос.

За время болезни дочери Нина Сергеевна не раз пользовалась услугами тимуровцев. Она успела их полюбить и была очень довольна, что Аня с ними дружит. Нина Сергеевна с утра хлопотала, придумывая, чем бы повкуснее угостить завтра своих новогодних гостей.

Новый год обещал быть веселым и счастливым. От капитана Баранова пришла новая радиограмма. На этот раз ее, как обычно, принесла маленькая бойкая девушка-почтальон. Радиограмма была отправлена с острова Сан-Паулу. Нина Сергеевна не обратила на это внимания. Но Аня посмотрела на карту и очень удивилась: «Новая Ладога» шла не домой, а назад — к берегам Бразилии.

«Странная история!» — подумала Аня, но уж ничего не сказала матери: к чему вызывать лишние, беспокойные вопросы.

Подружки расстались на полпути; Люда вернулась обратно. А Тося, Аня и Наташка пошли дальше, похрустывая каблуками по свежему, только что выпавшему снегу.

Над крышами открывалось морозное звездное небо кануна Нового года. До его прихода оставались одни сутки. Дед Мороз уже торопливо упаковывал в мешок свои веселые подарки.

— Предъявите ваши пригласительные билеты!

— Прошу!

— Спокойно, ребята, не напирайте! Всех пропустим.

— А без коньков можно?

— Пожалуйста! Только на места для зрителей. По полю не ходите.

— Билеты-то отбирают?

— Нет, оставляют на память.

— Красота!

У входа на каток образовалась изрядная толпа. Привлеченные яркими надписями, огнем разноцветных лампочек и звуками радиолы, доносившимися с катка, к пустырю устремлялись ребята из соседних домов. Некоторым удалось прорваться без билетов у входа, другие попросту перелезали через забор.

Стоявшие на контроле тимуровцы забеспокоились и вызвали подкрепление. Прибывшие ребята из звена СМ начали было уже кое-кого брать за шиворот, но подоспевший Игорь Бунчук распорядился пропускать без ограничений.

— Да это через час здесь будет такой трах-бах, спаси помилуй! — озабоченно запротестовал Костя. Он был главным распорядителем карнавала, солидный и важный, с широкой красной повязкой на рукаве.

— Ничего не случится; Буданцев велел пускать всех. Вот если кто хулиганить начнет, — выкатим в два счета! Мое звено в боевой готовности.

Большинство ребят было костюмировано.

Над зеленоватой гладью льда порхали «стрекозы» и «бабочки». Вот проплыл белоснежный «лебедь», а по бокам его, быстро перебирая ножками, суетились два «майских жука» и «божья коровка».

«Коломбина» — Наташка — так виртуозно выписывала на льду замысловатые фигуры, что даже мальчишки и те смотрели на нее с завистью. От Наташки не отставала и Аня Баранова. Ей очень шел костюм моряка, и, если бы не две тугие косы, которые никак не удалось спрятать под бескозыркой, можно было бы подумать, что это резвится стройный и худенький юнга. Тося нарядилась в русский сарафан, украшенный бесчисленными лентами, и только Люда Савченко пришла в строгом спортивном трико и легкой вязаной шапочке.

Всюду развевался рыцарский плащ и мелькала широкополая с перьями шляпа Гриши Буданцева. Рядом с ним носился в пестрой одежде клоуна Толя Силаев. Остальные тимуровцы были в недавно введенной зимней тимуровской форме: лыжные костюмы с вышитыми на груди красной звездочкой и полукруглой надписью под ней: «Тимуровец».

Поминутно, как ординарцы во время боя, к Буданцеву подъезжали то Игорь Бунчук, то Коля Демин. Но никаких распоряжений не требовалось. Все шло хорошо. Вокруг ярко освещенной елки несся шумный, многоцветный, веселый хоровод конькобежцев. В безветренном воздухе медленно падали на землю легкие мохнатые снежинки.

В углу пустыря, примостившись на двух садовых скамейках, ребята из звена «содействия технике» крутили на радиоле пластинки с вальсами и маршами.

Ждали Котьку и Миньку. На приход Боцмана, после того как он вернул свой пригласительный билет, уже не рассчитывали. Между тем, никем не замеченный, Боцман долго стоял на улице и смотрел в щель забора на карнавальное веселье. Потом закурил сигарету, задумчиво пожевал ее губами и быстро пошел к дому. Лицо его не покидала хитрая и насмешливая улыбка…

Котька и Минька появились с запозданием и уже не попали к конькобежным соревнованиям.

— Здорово, ребята! С Новым годом! — приветствовали их тимуровцы. — Что так поздно? Тут без вас призы разыгрывали.

— Задержались… — промолвил смущенный приемом Минька и, потупив глаза, поколотил носком конька лед.

А Котька заявил хвастливо:

— Мы хоть и не на бегашах, а утерли бы тут нос кому хочешь!

— Это возможно, — заметил уклончиво Гуляев. Он был неприятно задет замечанием Котьки, но постарался изобразить на своем лице располагающую и дружелюбную улыбку. — У нас есть к вам предложение, и даже просьба… В заключение карнавала должен быть хоккейный матч. Но вот двух хороших игроков нет во второй сборной. Не сыграете ли, а? Клюшки есть.

Котька взглянул вопрошающе на Миньку, Минька на Котьку, и оба, прочитав в глазах друг друга одобрение, сказали разом:

— Сыграем!

— Ну и хорошо! Поехали!

У елки их нагнал Игорь Бунчук. Поздоровавшись с Котькой и Минькой, он поморщился вдруг и как бы невзначай сказал:

— Неприятные, понимаете, истории… Пробралось каких-то несколько трепачей; и сами не катаются, и другим не дают, малышей сбивают. Никак не справиться. Вы, если увидите кто безобразничает, — кидайте их прямо в снег. Надоели!

— Это мы можем! — сказал Котька. — А кто такие? Где?

— Да вот сейчас-то ничего… А вообще, на всякий случай. Поглядывайте! Ну, пока!

Он помахал рукой и, сделав стремительный разворот, помчался к Буданцеву — доложить ему о том, что с Минькой и Котькой отношения, кажется, налаживаются.