Аркадий Минчковский - Десять дней одни втроем

— Внимание! Кто отличится, будет отмечен приказом по дачному городку!

Мы стараемся как можем, и вдруг приходит Люсик. Руки за спиной держит и спрашивает:

— Что это с вами, что делаете? Я говорю:

— Не видишь — работаем…

— Вижу.

— Тогда чего спрашиваешь?

— Да так, — говорит Люсик. — Я видел, как у вас вчера вечером костер горел, и слышал, как вы про картошку пели. Я через забор смотрел.

— Чего же не пришел?

— Мама с бабушкой не пустили.

— Боялись, что растаешь, как снегурочка?

Люсик надулся и ничего не ответил, но тут его заметил дядя Саня, подошел и спрашивает:

— Ты откуда такой? Почему не работаешь?

— Я на даче живу, — объясняет Люсик. Тут откуда ни возьмись и Валёнка:

— Это, дядя Саня, — соседский. Из него мама бойскаута готовит.

— Какого тебе еще бойскаута, чего ты? — обиделся Люсик. Он опустил голову и к дяде Сане: — Дядя, можно и я буду что-нибудь делать?

— Почему же нельзя, — говорит дядя Саня. — Ну вот, для начала принеси нам воды. Только не старайся тащить полное ведро. Сколько можешь, столько и неси.

Люсик очень обрадовался, схватил ведро и бегом на своих толстых ногах к колодцу. К тому времени, по папиному требованию, колонку уже починили, и Люсику далеко за водой ходить не пришлось. Но всё-таки целая история вышла.

Только Люсик вернулся с водой, а тут откуда ни возьмись его мама. Увидела его с ведром, да еще с обмоченной рубашкой, — это он, когда ведро снимал, облился, — и в крик:

— Смотрите, Боже мой, ребенок весь мокрый! Он мог в колодец упасть! — Кинулась к Люсику и давай отбирать у него ведро. А Люсик не отдает да еще как заорет: Такой шум поднялся. На крик дядя Саня вышел.

— Скажите, — это вы, гражданин, слабого ребенка эксплуатируете? Это вы заставляете его такую тяжесть таскать?! — накинулась на дядю Саню мама Люсика.

Дядя Саня забрал у Люсика ведро, удивился и сказал:

— Какая же это тяжесть для такого мальчика? Тут и половины ведра нету. И эксплуатации нет. Ваш сын сам захотел помочь своим товарищам. Не вижу тут ничего плохого.

Но мама Люсика как закричит:

— Этого еще недоставало! Я ночей не сплю, слежу за здоровьем ребенка, а тут его надрываться заставляют! Он воспаление легких получить может!

Дядя Саня хоть был находчивый, а тут растерялся и не знает, что ему сказать. На крик мамы Люсика сбежались все наши ребята. Дела свои побросали, и кто с граблями пришел, кто со шваброй, а Борька Скутальковский с топором.

— Ну что ж, забирайте домой вашего Люсю, раз он такой слабый, — говорит дядя Саня. — Мы его силой ничего не заставляли делать. Видите, все тут работают и еще никто не заболел и не надорвался.

Но Люсик вдруг сам выхватил у дяди Сани ведро и заорал громко, как мог:

— Ничего я не слабый! Ничего я не надорвусь! Не хочу один дома сидеть! Хочу со всеми работать!

— Люсик, оставь это грязное ведро, сейчас же иди домой! — кричит его мама.

— Никуда не пойду! — орет Люсик.

— Люсик, я скажу папе!

— Говори кому хочешь — не пойду! Буду со всеми.

Люсина мама тоже растерялась. Она покричала, покричала и ушла, хлопнув починенной Борькой калиткой.

— Ну погоди, негодный мальчишка!

А Люсик сразу же перестал выть, вытер рукавом слезы и спросил, куда нужно нести воду.

Он так и остался с нами и очень даже хорошо помогал и мне и другим и до самого обеда не уходил домой, хотя каждые пять минут из-за забора слышался голос его бабушки:

— Люсик, иди домой! Не доводи маму до отчаяния… Люсик, что ты там делаешь? Мама нервничает!

Но Люсик не отвечал, сердито пыхтел и продолжал делать свое.

Часам к двенадцати мы уже покончили со стиркой. Танечка помогла мне почистить грибы, а потом я села на «Орленка» и поехала на рынок за кореньями для супа. Возвращаюсь и нахожу на столе записку:

«Товарищи!

Мне нужно было срочно уехать в город. Опаздывал, поэтому не мог ни с кем попрощаться.

Надеюсь, справитесь сами!

С приветом, дядя Саня».

Я очень огорчилась. Вот так штука! Кто же у нас работу принимать будет? Но потом подумала: «Разве мы это для дяди Сани стараемся? Мы же для себя», И я стала продолжать свое дело. Хоть мне и очень было жаль, что дядя Саня уехал, но ведь что поделаешь. Валёнку надо кормить, а вечером приедет папа. Я опять взяла книгу, перечитала в ней всё и стала торопиться с обедом. И, представьте себе, всё у меня вышло, и даже вкусно. Я еще и картошки с колбасой нажарила. Потом мы с Танечкой разогрели утюг и стали гладить белье, которое за это время уже успело высохнуть на солнце. Уж очень мне хотелось, чтобы к маминому приезду мы с Валёнкой были такими же чистыми, какими стали пол и кухонная посуда.

Можно было уже и обедать, но тут, как назло, куда-то запропастился Валёнка. Я его звала, но он не откликался. А ведь от керогаза не уйдешь. Я уже хотела загасить огонь и бежать искать Валёнку, как слышу — весело залаял Бум и пулей из дому. Мы с Танечкой выбежали на веранду. Смотрю… Что бы вы думали?! За нашей калиткой остановилось зеленое такси «Волга», а из него выходит наша мама и за ней папа. Я как кинулась к маме! Чуть с ног ее не сбила. А папа смотрит на нас и улыбается. Наверное, рад, что мама приехала.

— Где же Валёнка? — спрашивает мама. — Ну, как вы тут одни, бедненькие?

Пошли в дом. Папа посмотрел на пол и глазам не верит. Потом видит стопку чистого белья.

— Ага, — говорит, — значит, вам уже постирали.

— Ага, — киваю я, — постирали. Только не нам, а мы сами. — И поскорей рассказываю, как приехал дядя Саня и как мы с ним всё сделали.

— Да где нее Валёнка? — беспокоится мама.

— Не бойся, — говорю. — Где-нибудь с Нолькой по территории гоняет. А я вас сейчас буду кормить обедом. У нас всё готово.

— Здорово, — обрадовался папа. — Это кто же тебе помогал, баба Ника или тоже Саня?

— Нет, — объясняю я. — Дядя Саня уехал, а баба Ника не помогала. Это я всё по твоей научной книге приготовила.

И вдруг — здравствуйте вам! Приходит дядя Саня. Он, оказывается, никуда не уезжал, а ходил в гости к той самой писательнице, которая живет на Озерной улице. Дядя Саня нас одних нарочно оставил, хотел посмотреть, что у нас без него получится. Но что мама приедет, этого он не знал и очень ей обрадовался. Мама мне говорит:

— Я вам подарки привезла. Тебе куклу — Иренку. Она из губчатой резины и как угодно стоять и сидеть может, а Валёнке водяной пистолет. Но где же он носится?

И тут являются Валёнка вместе с Нолькой и тащат какую-то скамейку. Валёнка, как увидел маму, бросил скамейку — Нолька еле на ногах удержался — и бегом к ней. Обнял — и хвать пистолет. Папа поздоровался с Валёнкой и Нолькой и спрашивает:

— А это что у вас за новое сооружение? Опять какая-нибудь антилопа на колесах?