Алексей Мусатов - На семи ветрах

А лес, тихий, просторный, задумчивый, словно расступался перед лыжниками, радуя их своей необычностью: тут и белые горностаевые шапки на пнях, фигуры снежных зайцев, белок, соболей, питонов — чего только не увидишь на деревьях!

— Зима-то чего понаделала, — улыбнулся Саша, останавливаясь около старого дуба, на одном из сучьев которого приютился белый медвежонок с поднятой лапой.

— Здорово!.. Такое не всегда увидишь, — согласился Федя. — Вот бы где урок рисования проводить…

— Это же прямо художественная выставка, — подхватила Настя.

Вскоре лыжники добрались до Епишкиного оврага. Саша проложил лыжню, и ребята начали скатываться вниз.

Ромка и Дениска во всём повторяли старших. Потом им это надоело, и они принялись обследовать склоны оврага. В одном месте, наторив лыжню, можно было прыгать с трамплина; в другом получалось что-то вроде слалома: несёшься, лавируя между деревьями, так что дух захватывает.

Старшеклассники совсем забыли про младших ребят.

Неожиданно к Феде подъехал Дениска.

По его возбуждённому лицу и испуганно блестевшим глазам Федя сразу понял: с Ромкой что-то случилось.

— Сверзился куда-нибудь? Ногу поломал?

— Да нет… — торопливо заговорил Дениска. — Он только нос расквасил… И лыжа у него напополам.

— Вот пацаны!.. И чего увязались с нами? Где он?

Ромка сидел на дне оврага с перемазанным кровью лицом и, пыхтя, отвязывал от валенок намертво привязанные лыжи. Вернее, задние их половинки, так как передние концы были неизвестно где. Кругом на синеватом снегу рдели алые пятна крови.

Федя бросился к братишке и принялся ощупывать ему голову, руки, ноги. Нет, кажется, переломов нет, только нос у Ромки стал как спелая слива да на лбу была содрана кожа.

Федя окинул взглядом склон оврага, заросший разлапистыми елями, с заснеженной площадкой посредине. С неё Ромка, видимо, и прыгал, как с трамплина.

— Та-ак, всё ясно, — вслух подумал Федя. — Трамплинчик выискал… Рекорд задумал поставить…

— Я бы съехал… — зажимая варежкой нос, оправдывался Ромка. — Только там камни какие-то попались…

— Какие тебе камни в Епишкином овраге! — удивился Федя. — Отродясь не бывало…

— Да говорю тебе, камни, — упорствовал Ромка. — Я сам щупал.

Покачав головой, Федя поднялся до Ромкиного «трамплина», снял лыжи, разгрёб ногой снег и действительно нащупал что-то твёрдое. Потом разгрёб ещё, присел на корточки, пошарил руками и, наконец выпрямившись, пронзительно свистнул.

— Ребята! Скорее сюда!

Вскоре к «трамплину» подъехали Саша и Улька.

Заметив пятна крови на снегу и сливовый Ромкин пос, Сашка вызвался оказать Ромке первую помощь.

— Ладно, обойдётся, — отмахнулся Федя. — С него как с гуся вода. Наш Ромка клад нашёл.

— Какой клад? Где?

Ребята забрались на «трамплин» и принялись осматривать находку.

— Погоди, погоди! — первым догадался Сашка. — Так это же минеральные удобрения!..

— А я что говорю, — подхватил Федя. — Чем не клад?

И верно: под слоем снега лежала большая куча затвердевшего порошка сероватого цвета.

— А что это может быть? — обратился Федя к Сашке, которого ребята в школе звали «главным теоретиком».

Летом Сашка с увлечением работал в школьной бригаде, ставил десятки опытов с использованием минеральных удобрений, умел рыться в сельскохозяйственной литературе и всегда мог дать нужную справку.

На пришкольном участке он брался за самые неожиданные дела: пытался вырастить арбузы и дыни, снимал с грядки по два урожая картофеля в год, сумел получить гибрид огурца с тыквой, который потом долго красовался на школьной выставка. Всё ему хотелось узнать, проверить на опыте.

Как-то раз Федя с Сашкой обнаружили в лесу пчелиный рой. Была пора роения, и пчёлы густо облепили толстый ствол дерева. Ребята решили, что такую находку упускать никак нельзя. Они сбегали домой за дымарем и начали загонять рой в корзину. Но тут Сашка остановил приятеля. Он вспомнил фотоснимок из одного журнала, где был изображён пчеловод с привившимся у него на руке роем, и предложил для интереса проделать то же самое.

— Так упустим же… Да и покусать пчёлы могут здорово, — возразил Федя.

— Попытка не пытка! — Сашка засучил рукав рубахи и, приблизив руку к пчелиному рою, приказал Феде дымить.

Тот осторожно направил струйку дыма на рой. Пчёлы зашевелились, задвигались, начали переползать на руку, и она вскоре покрылась живой, шевелящейся шапкой.

Но пчёл было так много, что они не могли уместиться на руке и полезли на плечо, потом стали подниматься к подбородку.

Чуть побледнев, Сашка стоял не шевелясь. Вскоре его подбородок и щёки покрылись пчёлами, словно заросли бородой.

Наконец пчёлы успокоились, и Сашка осторожно направился к школьной пасеке.

Идти надо было километра два, через все Родники, и школьники высыпали на улицу, чтобы посмотреть, как Сашка Осокин несёт на себе пчелиный рой. Мальчишки кричали от восторга, девчонки ахали, а Сашка шёл как лунатик, стараясь не шевельнуть ни рукой, ни головой.

— Тихо вы, не горланьте! Пчёл перепугаете, — умолял Федя мальчишек и старался не подпускать их близко к приятелю.

Встретив на школьной пасеке облепленного пчёлами ученика, Варвара Степановна не на шутку перепугалась. Она приказала Саше, пока его не искусали пчёлы, немедленно окунуться в пруд. Тот еле заметно покачал головой, потом нагнулся и резким движением стряхнул пчелиный рой в корзину. Затем рой посадили в улей.

— Ну как? Здо́рово покусали? — спросила учительница.

— Да нет. Со мной пчёлы ладят, — признался Сашка.

— И кто же тебя надоумил?

— Жалко было пчёл упускать… А потом, я проверить хотел, можно рой на себя привить или нет. Выходит, что можно.

…Саша отковырнул кусочек затвердевшей «сыпучки», растёр на ладони и даже лизнул удобрение языком.

— По-моему, суперфосфат.

— Ай да Ромка! Сколько добра нашёл! — обрадовался Улька. — Не зря, значит, молодую кровь пролил.

Ребята вспомнили, как осенью по всему району был объявлен клич: «Вывезем на поля больше удобрений!» Колхоз обратился за помощью к родниковской школе.

Ученики собрали по деревне десятки возов золы, отыскали на болоте залежи торфа. Потом школьники помогли вывезти с железнодорожной станции кучу минеральных удобрений, принадлежащих колхозу. Они были доставлены туда ещё весной, но вовремя вывезти на поля колхоз их не успел. Удобрения от дождя слежались, окаменели. Больше недели старшеклассники дробили «Казбеки», как они назвали слежавшиеся кучи удобрений, потом грузили «сыпучку» в машины и отправляли в колхоз.