Михаил Кононов - Счастливый Мурашкин

— Лариса Вадимовна! Доброе утро! С Новым годом!

И сел на место очень довольный.

Людмила Васильевна улыбнулась и объяснила:

— Наверное, Коле Вихрову мама велела быть самым вежливым. Молодец, Коля! Только меня зовут — Людмила Васильевна, запомни.

— Спасибо! — снова крикнул Вихров. — Извините, пожалуйста!

Потом Людмила Васильевна велела раскрыть «Букварь» на той странице, где нарисован арбуз. И все увидели арбуз.

Совсем спелый, с тёмно-красной сладкой серединкой. А рядом абрикосы. И ещё астры.

Людмила Васильевна показала на доске букву «А» и спросила:

— Кто не знает эту букву?

— Знаем, знаем! — обрадовался Вихров. — Эту букву зовут — буква «А»!

— Арбуз! Абрикос! Астра! — стали наперебой подсказывать первоклассники.

— Всё-то вы знаете! — Людмила Васильевна подняла руку и улыбнулась. — А на следующей странице какая буква?

— Буква «У», — узнала Кулешова. — С неё улитка начинается. И утки! Нам в садике говорили.

— Некоторые даже с отличием детский сад закончили, — сказала Романенкова и достала из портфеля диплом детсадовский в красной обложке. — Некоторых хвалили! — добавила она и поправила свой большой розовый бант.

— Тогда ещё одну страничку переверните, — велела учительница. — Скажи нам, Вихров Коля, как называется буква на следующей странице!

— Метро! — догадался Вихров.

— «Метро» — это слово, — поправила Людмила Васильевна. — Начинается с этой красивой буквы, которая нарисована в верхнем углу страницы…

— С буквы «М», — подсказала Романенкова.

И вместе с Людмилой Васильевной все повторили дружно:

— Это! Буква! М!

А Генералов добавил:

— Тут ещё буква «Муравьи» нарисована, и буква «Магазин»…

— И буква «Мак»! — подхватила Кулешова.

Людмила Васильевна покачала головой.

— Это же не буквы! — снова объяснила она. — Это слова на букву «М» — «Муравьи», «Машина», «Магазин», «Мак»… Все поняли?

Вихров кулаком стукнул по столу и заплакал.

Людмила Васильевна подошла к Вихрову. Руку ему на плечо опустила — он сразу и замолчал. А когда Вихров перестал всхлипывать, учительница его попросила:

— Успокойся, Коля, и объясни нам тихо и вежливо, чего ты не понял.

И Вихров сказал тихо и вежливо:

— С добрым утром, Василиса Людмиловна! Большое спасибо! Только я не понимаю: это «мак» на букву «магазин», что ли? Или всё наоборот?

И Людмила Васильевна объяснила всё с самого начала. А потом дала первоклассникам задание:

— Перед каждым из вас лежит листок чистой бумаги. Возьмите цветные карандаши, подумайте, и нарисуйте, и напишите на листочках кто что может. Всем понятно?

А Мурашкин ещё в садике рисовать полюбил. Зелёный танк с красной звездой, а на башне сам храбрый Мурашкин. Потому что Мурашкин хочет стать танкистом.

Но человечек у Мурашкина получился какой-то непохожий. Пришлось его резинкой стереть, а на танк посадить усатого зайца. Сбоку Мурашкин написал: «Всех быстрее»…

Одиноков сказал:

— Это мы ещё поглядим, кто кого обгонит!

И нарисовал гоночный автомобиль номер пять. Желтая пятёрка на дверце — как золотая. Вот получит Эдик такую пятёрку — позавидует сестра! И он написал сверху имя старшей сестры: ВАЛЕНТИНА. И своё тоже — поменьше ростом.

А Романенкова написала: «ЛЕНАМАМАПАПАСССР». И нарисовала красивую девочку синеглазую в туфлях с каблуками.

Кулешова нарисовала дом. И дерево. И озеро. Целый мир. На берегу синего озера синий цветок стоит — колокольчик. Наклонился к воде колокольчик, как в зеркало смотрится, и звенит. А от самого крыльца до самого озера — жёлтая песчаная дорожка. Из дому выбежишь с утра — и сразу купаться!

Прозвенел школьный звонок. Людмила Васильевна собрала рисунки ребят и спрятала их в шкаф. Шкаф заперла на ключ. Ключ положила в карман. И сказала:

— Эти листочки я покажу нам, когда вы закончите школу и перестанете не любить манную кашу. Чтобы каждый посмотрел на свой рисунок и вспомнил, каким он был десять лет назад…

— Ой, можно я перерисую! — попросил Мурашкин. — Откройте шкаф, Людмила Васильевна! Я же не заяц! Я зайца нечаянно нарисовал, я же не знал, что нужно себя рисовать!

— Не обязательно себя, — сказала Людмила Васильевна. — Кто-то нарисовал свою любимую собаку, а кто-то — автомобиль. А тебя, Мурашкин, будет ждать твой усатый заяц. Целых десять лет…

Вечером Мурашкин смотрел как всегда «Спокойной ночи, малыши!». Вдруг ему захотелось всех героев, которые на экране были, сосчитать. И он сосчитал котёнка, мышонка, щенка и Чебурашку. Получилось четыре. Но Мурашкин не знал, кто такой Чебурашка — зверёнок или ребёнок. И он папу спросил:

— Их сколько — четыре? Или всё-таки три?

— Кого? — не понял папа.

— Животных, — Мурашкин кивнул на экран. Но там уже котёнок убежал за мышонком. И папа сказал:

— Не умеешь ты считать, Вовка! А ещё первоклассник!

Мурашкин посмотрел на экран и обиделся:

— Попробуй сосчитай, когда они бегают! Тут папа хлопнул себя по лбу и вспомнил:

— Я же тебе, Вовка, подарок купил! — Он достал из портфеля прозрачную пластмассовую коробочку. — Вот! Палочки для счёта. В магазине сказали — сами считают. Только записывать успевай. Повезло тебе, Вовка! Быстрее всех считать научишься…

На следующий день математика была первым уроком. Вовка пришёл в школу пораньше. Он достал палочки и разложил их на парте в ряд. Получилось очень красиво. Красные, зелёные, жёлтые палочки как будто сами говорят: «Один, два, три, четыре, пять…»

Кулешова Лариса была дежурной и тоже пришла пораньше. Увидела у Мурашкина палочки и вздохнула:

— А мне не купили…

Мурашкин положил половину палочек в коробку, а половину Кулешовой отдал.

Потом Генералов пришёл. Генералов у Мурашкина только три палочки попросил — красные.

— У меня всякого цвета есть, а красного нет, — объяснил Генералов, забирая палочки. — И синего дай немножко. А то у меня зелёные только есть, а синих нет почему-то… Вот спасибо, друг!

А зелёные палочки забрал у Мурашкина Вихров.

— У тебя вон сколько, — сказал Вихров. — А у меня ни одной. Так нечестно!

Когда урок математики начался, у Мурашкина оставалось ещё целых три палочки: две желтых и фиолетовая.

— Зачем тебе палочки-то? — удивился Эдик Одиноков.

— Считать будем.

— А техника на что? — Эдик подмигнул Мурашкину и достал из портфеля коробочку — чуть больше той, в которой палочки были. — Я у отца взял, — объяснил Эдик. — Сама считает. Вот сюда нажми. Да ты не бойся!

Мурашкин нажал на кнопку. И сразу руку отдёрнул. Потому что на маленьком экране электрическая цифра зажглась: «Два».

— Теперь нажимаем вот на эту кнопку, — показал Эдик. — Чтобы она прибавление сделала. Вот так. К двум прибавить три. Получается — шесть!