Спиридон Вангели - Приключения Гугуцэ

Гугуцэ научил двоюродного брата, как тянуть бугай за хвост, чтобы он мычал погромче, взял свой колокольчик, и они пошли по городу, который двоюродный брат знал как свои пять пальцев.

Вышли они на улицу, и тут в руках у Гугуцэ сам собой звякнул колокольчик. Двери домов начали открываться одна за другой, и на улицу высыпали люди. Вместо калачей они тащили вёдра с мусором.

Гугуцэ перепугался и хотел удрать, но двоюродный брат расхохотался и объяснил, что в городе такой обычай: если звонит колокольчик, значит, пришла машина за мусором.

Люди искали глазами, где же эта машина. Один из них догадался, что странная штуковина под мышкой у Гугуцэ — это бугай, и тут же пригласил ребят к себе в квартиру.

Братья стали на пороге и начали:

Разрешите петь, кричать,

Вас, хозяев, величать?

— Валяйте, ребята! Разрешаю.

Братья вышли на середину комнаты и давай кричать всё, что знали про дядюшку Траяна. Потом они стали на балконе, и весь двор услышал, как дядя Траян надевает на коня шёлковую уздечку и золотое седло.

— Вот колядка так колядка! — сказал человек, напоил бугай кислым квасом и позвонил по телефону.

Он передал трубку Гугуцэ. Голос из трубки попросил поздравить его с Новым годом. Гугуцэ заставил бугай помычать в телефон, а хозяин за это дал ребятам ещё по одному калачу.

Опять телефон! Как видно, слух о приезде Гугуцэ пронёсся по городу. Ничего не поделаешь. Пришлось бугаю ещё и ещё мычать в телефонную трубку.

Потом дети вынули дядин список, поздравили одну улицу, поздравили другую, поздравили даже троллейбус с автобусом и спели им свою колядку:

Сил у бугая поубавилось, а дядюшка Траян только входил во вкус, так ему нравилось на радость людям снова запрягать своего весёлого коня.

— Эх! — сказал Гугуцэ, вернувшись к дяде. — До чего охота поздравить отца, маму, и дедушку, и всю деревню!

Дядя положил было руку на телефонную трубку, но вспомнил, что телефона отцу Гугуцэ ещё не поставили.

— Ладно. Что-нибудь придумаем! — И дядя набросил пальто на плечи.

…Была новогодняя ночь. Папа, мама, дедушка и сестрёнка Гугуцэ сидели за праздничным столом и поглядывали на телевизор. К их компании присоседился и стул самого Гугуцэ. Мама положила перед ним вилку и крошку хлеба.

На экране трое молодых людей в фабричных шапках под каракуль исполняли колядку. Один держал бумажку и краешком глаза косился на неё, другие кричали «Гей-гей!» такими вялыми голосами, будто ели только по средам и пятницам.

— Где-то сейчас наш Гугуцэ? — вздохнула мама.

— Должно быть, возле той вон ёлки, вышиной с колокольню, — сказал отец. Он всегда всё знал.

Вдруг сестрёнка закричала:

— Бугай! Наш бугай замычал!

Молодые люди на экране посторонились, и вперёд вышел Гугуцэ:

Разрешите петь, кричать,

Вас, хозяев, величать?

Домашние хоть и раскрыли рты, но ни одного слова сказать не могли. Первой опомнилась мама:

— Пой, сынок, величай! Вот только как же тебе дать калач?

Гугуцэ пел во весь голос, а дойдя до «Гей-гей!», швырнул шапку об пол.

Бугай мычал что было сил, пока от его хвоста не остался один обрывок.

— Вот что довелось повидать! — сказал отец.

А дедушка налил полный стакан вина и поднёс его к самому экрану телевизора, и чокнулся с шапкой Гугуцэ.

— Твоё здоровье, дедушкин министр!

Дедушка учился в школе всего два года, и, значит, у него образования было ровно два класса. Вот он нет-нет да и присядет в саду за парту, которую отец смастерил для Гугуцэ.

— Хорошие наступили времена, школа на дом приходит, — говорил дедушка. — А я в первый класс ходил за девять вёрст, в село Стрымбу. Бывало, разбудит меня мать, как только петухи запоют, уложит книжки в котомку, сунет мне в руку бутылочку чернил (их тогда делали из бузины), вот я и топаю свои девять вёрст не по дороге, а по берегу Рэута и всё поглядываю, видна река или нет, заблудиться-то недолго.

— Ты учился с Ионом Крянгэ, дедушка?

— Чего не было, того не было. Крянгэ-то много постарше меня. Он тогда сам был учителем в Яссах. И вот как-то попал в наши края один из тех, кто у Крянгэ учился. Слово за слово, и вытянули мы из него, как он грамотным стал. История, скажу я тебе, Гугуцэ, просто удивительная.

Приходит, значит, Крянгэ в школу, а под мышкой у него картонная коробка. В коробке буквы, да не простые, а сдобные и к тому же смазанные жжёным сахаром. Вытащит он их из коробки и одну за другой прикрепит булавками к классной доске. Да не просто так, а чтобы сложилось какое-нибудь слово. И вызывает ученика:

«Прочти, — говорит, — только погромче, что у нас тут написано?»

Если ученик читал правильно, Крянгэ разрешал ему выбрать буковку по вкусу и съесть. Съест её малыш, губы оближет, а Крянгэ и говорит:

«Ещё разок прочти, что написано на доске, да смотри не забудь и ту буковку, какую ты сейчас съел».

Передать тебе не могу, до чего вкусны были буковки Иона Крянгэ. Дети, они сластёны, век бы стояли у доски, где такие слова написаны. Ион Крянгэ, понимаешь ли, сам был бедняком. Гол как сокол, а ведь каждый вечер пёк свои сладости на целую ораву детей.

— Вот бы мне съесть такую букву, дедушка!

Дедушка наморщил лоб:

— Поищи в горнице, может, где-нибудь и залежалась баранка Иона Крянгэ.

Гугуцэ пошарил за фотографиями, за ковриками, вытащил сухой базилик из-за потолочной балки — никаких баранок. Мыши, должно быть, сгрызли.

Когда опять к ним пришёл дедушка, Гугуцэ спросил:

— Где же буковки Иона Крянгэ? Ты, наверное, пошутил, дедушка?

Дедушка взял его за руку, повёл в горницу и снял с полки книжку:

— Вот они где, милый ты мой Гугуцэ, вкусные буковки из печи Иона Крянгэ. Давай-ка отведаем, ну, скажем, вот это: «Козлятушки, ребятушки, отомкнитеся, отворитеся!» Ну как?

Гугуцэ бережно положил книгу за пазуху и сказал:

— Неправда, дедушка, что ты окончил только два класса. Не два, а целых восемьдесят!

Все соседи вышли проводить Гугуцэ в школу. Сестрёнка помогала ему нести цветы. Папа ехал следом и вёз на машине знаменитую парту Гугуцэ. Директор нацепил на грудь все свои медали, вышел к воротам школы и подал Гугуцэ руку.

Парту приняли во второй класс, а мальчика в первый и дали ему новую парту, за ней уже сидела какая-то девочка.

— Ты кто? — спросил её Гугуцэ, когда начался урок.