Николай Носов - Дневник Коли Синицына

— Сегодня день очень жаркий, и в улье стало душно, вот пчёлы и решили проветрить помещение. Они машут крылышками и гонят в улей свежий воздух. Это у них вентиляция такая.

Вот какие пчёлы, даже вентиляцию выдумали! И ещё у меня сегодня была радость: мои мама и папа пришли на пасеку и смотрели на наших пчёл.

Опять жаркий день. Пчёлы снова проветривают улей. А у поилки что творится! Пчёлы одна за другой вылетают из улья и летят к поилке, а напившись, тут же летят обратно в улей. В воздухе как будто цепочка из пчёл. Одна цепочка тянется от улья к поилке, другая — от поилки к улью.

Мы смотрели на них и удивлялись: почему пчёлы, напившись воды, не летят за мёдом, а тут же возвращаются в улей?

Нина Сергеевна сказала, чтоб мы пометили краской пчёл, которые прилетают пить воду. Толя принялся мазать краской всех пчёл, которые прилетали к поилке.

Меченые пчёлы улетали в улей, а из улья вылетали новые пчёлы и летели к поилке. Толя мазал их всех по очереди. Вдруг мы заметили, что из улья вылезла одна меченая пчела и полетела к поилке, за ней другая, третья… Скоро мы увидели, что к поилке летают одни только меченые пчёлы и помечать больше некого.

— Да это какая-то водяная бригада! — закричал Федя. — Эти пчёлы, наверно, не пьют, а носят зачем-то воду в улей.

— Это так и есть, — сказала Нина Сергеевна. — В жаркую погоду часть пчёл всегда носит в улей воду для тех пчёл, которые заняты работой внутри.

— Разве те пчёлы сами не могут вылететь из улья, чтобы попить? — спросил я.

Нина Сергеевна объяснила нам, что у пчёл есть разделение труда. Молодые пчёлы, которые ещё не научились разыскивать цветы, работают в улье: строят соты, следят за чистотой, проветривают помещение, кормят детву, а старые пчёлы летают за мёдом, носят в улей воду, когда очень жарко.

— Жалко, что нельзя посмотреть, как там в улье пчёлы работают, — сказал Женя.

Нина Сергеевна сказала, что бывают такие ульи со стеклянными стенками, сквозь которые можно наблюдать, как работают пчёлы.

Мы решили, что, когда у нас будет несколько ульев, мы обязательно сделаем один со стеклянной стенкой.

Сегодня Нина Сергеевна сказала:

— Скоро зацветёт липа. Надо нам приготовиться к главному медосбору.

— А что такое главный медосбор? — спросили мы.

— Это такая пора, когда зацветает сразу много цветов: цветёт на полях клевер или гречиха, зацветает акация, или клён, или ветла. Как раз в это время пчёлы делают самые большие запасы мёда. Это и есть главный медосбор.

— А у нас ведь нет ни клевера, ни гречихи, — говорим мы.

— Зато у нас много липы. У нас будет главный медосбор с липы.

Нина Сергеевна научила нас сделать для улья надставку, которая называется магазином. Этот магазин — как будто второй этаж улья. В него ставят добавочные рамки, чтобы пчёлам было куда складывать мёд, когда начнётся большой медосбор.

Мы сделали для улья надставку, а Нина Сергеевна сказала, чтоб мы следили, когда начнёт цвести липа.

Как только липа зацветёт, мы поставим на улей надставку.

Липа ещё не зацвела. Я нарочно залез на дерево, чтобы проверить, но цветы ещё не распустились.

Галя увидела и говорит:

— Ты зачем по деревьям лазишь? Слезай сейчас же вниз! Я говорю:

— Я цветы проверяю.

— Для этого не надо по деревьям лазить, и так будет видно.

Но я всё-таки проверил как следует. Вдруг прозеваем!

Я уже давно заметил, что в летке улья постоянно сидят две или три пчелы.

Другие пчёлы прилетают и улетают, а эти сидят и никуда не уходят. Я долго думал, что это за пчёлы.

А сегодня в улей пытался пробраться шмель. Он жужжал вокруг улья, жужжал — наверно, искал какую-нибудь дырку, чтоб залезть в улей и полакомиться мёдом. Дырки он так и не нашёл и полез прямо в леток. Тут эти три пчелы набросились на него и стали прогонять.

Он пустился от них удирать, но они догнали его и стали жалить. И правильно! Зачем он позарился на чужой мёд! Пчёлы ведь не для него собирают мёд. Кто работает, тот и ест мёд, а кто не работает, тому не надо давать мёда.

А потом я подумал: «Может быть, эти пчёлы нарочно сидят в летке и караулят, чтобы к ним не пробрались какие-нибудь разбойники?» Я спросил Нину Сергеевну. Нина Сергеевна сказала, что я правильно угадал.

Всё-таки, оказывается, у меня голова кое-что умеет соображать.

Нина Сергеевна рассказала, что пчёлы не жалеют жизни, защищая свой родной улей. Если на улей нападёт даже такой большой зверь, как медведь, все пчёлы бросаются на него и жалят.

Только если пчела ужалит кого-нибудь, то она не может вытащить жало, а без жала пчела обязательно умирает.

Вот какие храбрые пчёлы!

Вот какое большое научное достижение! Сегодня Женя Шемякин изобрёл способ наблюдать пчелиную жизнь внутри улья. Он взял зеркальце и пустил в леток солнечный зайчик. Солнечный зайчик осветил внутренность улья, и пчёлы стали видны. Только всем сразу нельзя смотреть, потому что леток маленький и можно смотреть только одному человеку. Все ребята смотрели по очереди, и я никак не мог дождаться. Передо мной стал смотреть Витя Алмазов. Я всё просил, чтоб он пустил меня, а он всё «подожди» да «подожди». Целый час, наверно, смотрел! Потом говорит:

— На, смотри.

Я взял у него зеркальце и стал пускать в улей зайчик, но солнце уже перешло на другую сторону, и зайчик не попадал в леток.

Я говорю:

— Что же ты дал зеркало, когда солнце ушло?

— А я виноват, что оно ушло?

Вот и поговори с ним! Такая жадина! Завтра возьму зеркало, приду раньше всех и захвачу место у улья. Пусть тогда попросят меня.

Дома читал газету. В газете была статья про мёд. Оказывается, мёд — лечебное вещество. У кого больной желудок, или сердце, или лёгкие, или нервы, или ещё что-нибудь, всем надо есть мёд, и они быстро поправятся. А если у кого-нибудь нарыв или чирей, то надо намазать его мёдом и завязать тряпочкой, и чирей быстро пройдёт.

Вот какая досада! Сегодня нарочно пришёл на пасеку с зеркалом, а солнышка нет. За весь день солнце не выглянуло ни разу. Не везёт мне!

Потом у нас был сбор отряда. Все звенья рассказывали о своей работе. Мы рассказали о наших опытах с пчёлами, а звеньевой второго звена Шура рассказал о работе на опытном огороде. Он сказал, что у них будет очень большой урожай огурцов; гораздо больше, чем в прошлом году. Это, конечно, потому, что в прошлом году пчёл не было, а в этом году наши пчёлы собирали на огуречных цветах мёд и помогали опылению.

Наконец-то солнышко выглянуло! Я надел на голову сетку, на руки натянул рукавицы, чтоб пчёлы не жалили, уселся возле улья и стал пускать зеркальцем зайчик в леток. Батюшки, что там в улье творилось! Пчёлы копошатся на сотах, лазят по ним вверх и вниз, для чего-то залезают в ячейки, потом вылезают обратно. Когда солнышко начало припекать, пчёлы снова стали вентилировать улей. Они махали крылышками не только в летке, но и внутри улья. Некоторые пчёлы сидели прямо на сотах и изо всех сил работали крыльями. Каждая пчёлка — как будто маленький вентилятор. Мне очень хотелось увидеть пчелиную детву, но сколько я ни смотрел, ни одной маленькой пчёлки не видел.