Бердибек Сокпакбаев - Чемпион

— То вчера... Теперь оно мне не нужно, — оборвал его Канат.

Бодан замолчал. Ему казалось, что если бы вчера он не пожалел для Каната своего увеличительного стекла, компас сегодня перешел бы в его руки.

Стоял один из самых теплых дней лета. Легкие, как шелк, облака плыли по небу. Казалось, что они вместе с ребятами купаются в водах прозрачной речушки и вместе с ребятами греются под ласковыми лучами солнца.

Когда одевались, Канат не заметил, как из кармана его рубашки выпал на землю компас. Ребята тоже не обратили на это внимания, но Бодан увидел.

Все решили пойти в лес за ягодами — погода была великолепной! А Бодан вдруг согнулся, сел на землю и сказал ребятам:

— Ой, живот заболел! Ой... Нет, не пойду, я за яго­дами...

Он поднялся и пошел к аулу. Но когда ребята скры­лись в лесу, Бодан остановился и снова присел, чтобы его не заметили. Вокруг была тишина.

Живот у Бодана сразу перестал болеть, а впрочем, он вовсе и не болел. В маленьких глазках Бодана мельк­нула хитрая жадная улыбка. Он вернулся к реке, поша­рил рукой по земле и...

Компас был у него. Сверкая на солнце, он лежал на ладони. Компас, компас! Радости Бодана не было кон­ца! «Ага, Канатик! Не хотел мне продать, не хотел выменять, теперь совсем без компаса остался! Посмотрим, что ты теперь будешь делать?!»

Бодан запел от удовольствия и пошел по берегу ре­ки. Но вдруг он остановился, оглянулся назад. Радостная улыбка исчезла с его лица. Бодан задумался.

Что же ему делать теперь с этим компасом? Показать его никому нельзя. В школу принести — тоже нельзя. А если мать еще узнает, что это — ворованная вещь, ему совсем несдобровать! Она же чуть не каждый день твер­дит ему:

— Будь честным, сынок... Не криви душой и ничего не бери без спроса!

Что же делать? Какой же интерес иметь компас и ни­кому не показывать его?

И Бодан уже жалел о том, что сделал. Как же это так получилось у него? Он же прекрасно знал, что во­ровство — нехороший, отвратительный поступок! А что бы о нем теперь сказали в школе, — ведь Бодан всегда считался примерным и честным учеником?

«А я не украл, — как бы оправдывался он перед кем-то, — я просто нашел этот компас».

Но другой голос твердил с укоризной:

«Перестань... Если бы ты был честный, ты по­дошел к Канату и сказал, что у него выпал компас... А ты? Притворился больным, чтобы никто не видел, как ты возьмешь чужую вещь».

Да, второй голос говорил правду. Бодан не мог воз­разить ему. Теперь он решил во что бы то ни стало изба­виться от компаса. Но как?

Бросить компас в воду! Тогда никто ничего не узнает, а если Канат спросит, Бодан скажет ему, что он не видел никакого компаса.

Но перед тем, как бросить компас в речку, Бодан сно­ва посмотрел на него, то поворачивая стрелку, то оста­навливая ее. Эх, хороша вещичка! Жалко бросить ее!

А что же тогда? Может быть, вернуть Канату, сказав, что нашел около речки? А если он не поверит? Он навер­няка вспомнит, как Бодан умолял продать или обменять компас.

С тяжелым сердцем Бодан вернулся домой. Но ему показалось, что все домашние смотрят на него с подозре­нием. Семилетняя сестренка выбежала Бодану навстре­чу, думая, что он принес ей ягод из леса. Но Бодан испуганно отшатнулся от нее и постарался обойти ее сторо­ной.

А избалованная сестренка, как назло, прицепилась к Бодану при матери.

— А в кармане что? Ну, покажи. У тебя что-то есть в кармане!

Бодан был готов сквозь землю провалиться от стыда и страха.

— Это не ягода! — ответил он ей сердито. — Ягоды в карман не кладут!

— Ну, покажи! Ну, покажи! — не отставала сестренка.

— Это... это совсем неинтересная вещь! — сказал Бо­дан, не зная, как ему отвязаться.

Но девочка знала, что Бодан никогда не положит в карман что попало.

— Покажи... Я хочу посмотреть!

— Чего тебе посмотреть?! — вконец, растерялся Бо­дан. — Там лежат альчики [19] Альчики — бита в игре в бабки (по-казахски — асык). ...

— Нет, это не альчики! — ответила девочка. — Это что-то круглое...

Сердце у Бодана стучало, коленки слабели. Он с опа­сением поглядывал на мать, ожидая, что она вот-вот вме­шается в этот разговор... и тогда...

Бодан оттолкнул сестренку и стремглав выбежал на улицу.

Что же теперь будет? Как же теперь поступить? Спрятать компас в то гнездо на дереве? А потом? Отнес­ти его на то место, где он выпал из кармана Каната? А если Канат придет искать его и не найдет? И кто-нибудь другой подберет его!

Бодан чуть не плакал. Только час назад он радовал­ся, глядя на компас. А теперь эта красивая круглая чер­ненькая коробочка, как бельмо на глазу, не давала ему покоя! Что делать, как поступить?!

Мой юный читатель! Может быть, ты подскажешь Бо­дану, что ему нужно сделать?

1952

Ветер крепчал. В долине началась метель. Вначале было интересно наблюдать, как серебристые снежные вихри, кружась и обгоняя друг друга, неслись по земле. Но чем сильнее был ветер, тем выше и выше поднима­лись эти вихри, закрывая небо и горизонт.

Наперерез ветру долину в это время пересекал не­большой отряд лыжников, человек десять пионеров во главе с председателем совета отряда Жолдыбеком. Они готовились сегодня к лыжным соревнованиям. С утра воскресенье обещало им ясную тихую погоду, за несколь­ко часов они дошли до мельницы, что в Дараты, и вот те­перь возвращались домой...

Жолдыбек идет впереди. Это — крепыш, солидный, смелый. Ему всего четырнадцать лет. Он прокладывает дорогу в глубоких сугробах, определяет маршрут. Шапка его крепко подвязана под подбородком, но сильный ве­тер морозит, колет. Все они понадеялись на хорошую по­году и вышли в поход налегке.

Изредка Жолдыбек останавливался, чтобы подбод­рить идущих сзади. Говорит он коротко и решительно.

А метель все усиливается. Ребята торопятся, идут молча. Только Нуржан иногда подает голос. Сквозь за­вывание ветра доносится его сердитый голос:

— Жолдыбек! Я нос отморозил!

— Разотри снегом! — отвечает на ходу Жолдыбек.

— Чего? Что ты говоришь? — переспрашивает его Нуржан.

Идущий впереди Нуржана Уркимбай оборачивается с лукавой улыбкой:

— Жолдыбек говорит тебе, что если только нос отмо­розил, то ничего, заживет!

Нуржан злится:

— Я говорил вам: не надо так далеко заходить... Вот увидишь, мы заблудимся... И до дому не дойдем!

— Это не страшно! — отвечает ему Уркимбай. — За­копаемся в снегу и переночуем!

— Я устал! — хнычет Нуржан. — У меня больше нет сил идти!

— Терпи! — кричит ему Жолдыбек. — Теперь уже не­далеко от дома.

— Недалеко!? Ты скажешь! А я совсем замерз... Но­ги как лед стали, — продолжает хныкать Нуржан. — И зачем я только пошел с вами?

А ветер, как нарочно, все усиливается и швыряет в лицо пригоршни колючего снега.