Анна Кардашова - Белый баран

У деда кончился отпуск. Надо переезжать в город.

Петя с дедом не будут больше бродить в резиновых сапогах по сырому лесу и собирать грибы. Не будут, накрывшись одним плащом, сидеть на берегу с удочками и смотреть на воду, всю истыканную дождём.

Жизнь начнётся другая, городская.

И вот Петя первый раз проснулся в городе у бабушки и дедушки. Он посмотрел в окно, а там — река с каменными берегами, а над рекой — мост, а на мосту…

— Поезд! Поезд! — закричал Петя. — Бабушка, поезд!

Но бабушка не удивилась.

— Тут всё время ходят поезда, — сказала она, — возят разные грузы по окружной дороге.

И Петя тоже скоро перестал удивляться. Поезда шли и шли, то в одну сторону, то в другую, а то сразу два — навстречу друг другу.

Когда Петя и бабушка сидели за чаем, в комнату быстрым шагом вошёл дед. Петя посмотрел на него. Это был совсем другой дед, не тот, к которому Петя привык за лето, не тот, который ловил рыбу, в старой рубашке с заплатой на спине. Дед был в новом тёмном костюме, в белой рубашке с чёрным галстуком. Волосы у деда блестели, а башмаки блестели ещё больше, чем волосы. И ещё — Петя повёл носом… Да, от деда пахло одеколоном!

Дед провёл рукой по Петиной голове:

— Ну, как спал?

Бабушка быстро налила деду чаю:

— Дедушка спешит на работу!

— А что ты делаешь на своей работе? — спросил Петя.

— Варю клей, — ответил дед.

— Варишь клей? — удивился Петя.

— Варю! — кивнул дед.

— Идёшь варить клей, а сам надел хороший костюм. Ты бы фартук подвязал. Только бабушкин тебе мал будет!

— А мне не нужен фартук! — ответил дед. — Мой клей варится в котле величиной с дом, а размешивает его машина-великан. Нажмёшь кнопку, она включается и сама мешает клей огромной железной рукой.

Петя посмотрел на деда — шутит он, что ли? Котёл — с дом. Железная рука!

— А что этим клеем можно склеить?

— Мост! — спокойно ответил дед.

— Какой мост? — спросил Петя.

— Настоящий. Вот такой. — И дед показал в окно.

А там по мосту как раз проходил поезд: д-д-д…

— А ракеты можно им клеить?

— А как же, — ответил дед. — Ракеты обязательно. Я и мои помощники, мы варим очень сильный, просто могучий клей.

И дед ушёл на работу.

За дедом захлопнулась дверь. В квартире стало тихо. Петя прислушался. Совсем тихо? Нет, не совсем.

Чр-р-р-, чр-р-р… — это чирикает счётчик. Он живёт в маленькой-маленькой комнатке, за маленькой-маленькой дверкой и всё время тихонько чирикает.

А в комнате идут часы. Так быстро топают: тип-топ, тип-топ, тип-топ…

Бабушка поставила на газ кастрюли, взяла чайник и отвернула кран в кухне. Др-р-р… — вода ударила в дно чайника и загремела, как гром.

А водопроводная труба пропела: у-о, у-о-а…

— Посмотри-ка за чайником, — сказала бабушка, — а я пойду подмету в комнате. Как вскипит, позови меня.

Сперва чайник стоял холодный. Только синий огонь шипел под ним. И вот: пи-и, пи-и… Кто-то пискнул, как будто в чайник забрался мышонок. И вдруг — бумм! Словно чайник ударили кулаком в дно, и он засипел. Сипел всё громче, потом зашипел. Чайнику стало веселей, он начал что-то бурчать и так разошёлся, что приоткрыл крышку и брякнул ею.

— Молодец! — сказал Петя.

И тут чайнику стало всё нипочём.

Дрын-дрын-дрын! — бренчал он крышкой. А потом уж совсем вышел из себя и стал плеваться кипятком на плиту.

— Что ж ты молчишь? — крикнула Пете бабушка. — Чайник-то уж давно кипит! — и сняла его с плиты.

Чайник сразу перестал веселиться. Как жалко-то!

За обедом Петя всё слушал, как его ложка звенела о тарелку: динь — и в рот! Динь — и в рот! А после обеда он взял карандаш и стал постукивать им по ножкам стула, по ручкам кресла, и все ему отвечали, каждый своим голосом.

Петя подошёл к дивану.

— Ты толстый, — сказал он ему, — ты мягкий, ты не умеешь петь! — и с размаху сел на диван.

Пумм! — отозвалась диванная пружина.

А вечером, когда Петя лёг спать и закрыл глаза, счётчик, чайник, часы, водопроводная труба — все очутились у его постели и подняли шум.

Дрын-дрын-дрын, чр-р-р-р, у-о-а…

«Стойте! — крикнул им Петя. — Не все разом! Пусть будет музыка! Труба, труби! Ты, счётчик, помолчи пока! Чайник, начинай! Теперь — диван. Раз, два!»

И Петя стал махать длинным карандашом, как в парке дирижёр махал военным трубачам. И получилась музыка. Петя махал всё тише, тише, и музыка стала тихая, тихая…

Петя стоит на сквере, а вокруг него бегают ребята, катаются на велосипедах… Вот едет мальчишка на трёхколёсном велосипеде, толстые шины подпрыгивают, мальчишка звонит в блестящий звоночек, проносится мимо Пети, как будто Пети и нет.

Другой мальчишка верхом на коне — голова конская, туловище палка — скачет, машет прутиком, чуть Петю не задел, как будто Пети и нет.

Какая-то девчонка возит вокруг Пети грузовик на верёвке, всё быстрее, быстрее — такой вихрь устроила, что даже в ноги Пете дует, а грузовик — раз! — и толкнул его. Словно это не Петя, а столб.

Все носятся, бегают, строят, кричат, и никто не знает, что это — Петя, что он отлично катается на велосипеде, что он умеет строить такие дома, каких они и не видали! Но он пришёл без лопаты, без велосипеда, и все думают, что он ничего не умеет и что с ним не стоит водиться.

«Сейчас возьму да и сделаю что-нибудь!» — решил Петя.

Он огляделся вокруг и увидел: позади лавочки, на которой сидела бабушка, торчал пень. Рядом лежали рогатые ветки. Петя выбрал самую крепкую, с самыми красивыми рогами. «Папа с мамой ездят на оленях в своей тайге, и я поеду!»

Он сел верхом на «оленя», одной рукой ухватил его за шею, другой — за рога и поскакал за тем мальчишкой, на коне.

Сперва Петя скакал молча, только очень громко топал, и вдруг как крикнет:

— Эх-эх, скачу на олене! Дорогу мне, дорогу!

Тут девочка бросила свой грузовик:

— Хочу на олене! Отдай мне оленя!

Петя остановился:

— Я тебе другого найду!

— Нет, мне этого! Ты себе другого найди! — сказала девочка.

Она крепко схватила Петиного оленя за один рог. Петя ухватился за другой рог. Подъехал на велосипеде большой мальчик. И ещё подошли и подъехали ребята. И все смотрели, что будет. И вдруг Петя отпустил олений рог. Ведь она маленькая!

— Бери! — сказал он. — Я себе ещё найду! — и побежал к веткам.

— И мне тоже найди! — закричал маленький мальчик и побежал за Петей.