Георгий Граубин - Полустанок

Эту «мыслишку» дедушка Лапин высказал несколько дней назад.

— Шлава, а Шлава,— озабоченно позвал он внука,— ты помнишь, хрусталик, как твой отец рассказывал о Халхин-Голе? Там япошки подожгли его танк какой-то бутылкой. Привязали ее к шесту, высунули из окопа, хлопнули по танку, и он вспыхнул, ровно как свечка. Ты не знаешь, что это за зараза такая была? Смаракуй, хрусталик, будь ласка, такую штуку. Запросто пригодиться может, когда полезут япошки. Ихним же оружием и бить их начнем.

Славка отмахнулся:

— Нет, дедушка, там, наверное, какая-нибудь особая смесь, жидкий термит или еще что.

— А ты попытай, хрусталик, не бойся. Когда-то мы на спирту вместо бензина ездили и на скипидаре. А опять же обратно: сыпанешь в бензин сахару или соли, мотор глохнет.

— Ладно, попытаю, дедушка,— нетвердо пообещал Славка.

Вот такое испытание они решили теперь провести.

У Леньки Хвостова мы с большим трудом выпросили бидончик бензина. Пришлось сказать, что он нужен дедушке для приготовления особого лекарства. За скипидаром Генке опять пришлось идти к Глафире.

Набрав на чердаке пустых бутылок, мы вкопали за огородом обрезок рельса.

— Это будет вместо танка,— пояснил Славка.— Главное не промахнуться.

В одну бутылку он налил бензину, в другую скипидару, а в третьей смешал то и другое. К горлышку бутылки Славка привязал клочок ваты, пропитанной бензином.

— Вот, допустим, идет на нас танк. Мы вытаскиваем спички, поджигаем и — у-р-ра!

Славка поджег вату и бросил бутылку в обрезок рельса. Бутылка тоненько звякнула, бензин разлился, и обрезок рельса вспыхнул, как большая свеча.

— Здорово!— восхитился Генка.— Так хоть машину, хоть грузовик спалить можно.

Но Славка не разделил наших восторгов:

— Здорово, да не совсем,— сказал он.— А если спичка сломается или не загорится? Интересно, как это делается в бутылках с горючей смесью?

— Может, запал какой вставляется?— предположил я.

— Или по радио взрывают,— сфантазировал Генка.

В это время Шурка схватил стоящую рядом бутылку и побежал к горящему рельсу с воинственным воплем:

— Вперед на немцев, ура!

— Вот ненормальный! — бросился я за ним и схватил за рубашку. Братишка растянулся, бутылка шлепнулась о камень и разбилась.

— А-а-а!— заревел Шурка, размазывая кулачком по лицу слезы. На его щеках остались черные полосы.— С чем теперь воевать будем?

— Тоже мне, вояка из-под печки. Шел бы лучше домой, а то сейчас дупло распечатаю и мух выпущу, ― пристращал я.

Братишка обиженно сел в сторонке.

На сегодня хватит, надо мороковать, как поджигать бутылки, ― веско заключил Славка.— Горит хорошо, а поджигается плохо. Запал никуда не годный.

Бензин на земле около рельса догорал, и мы собрались расходиться. Но откуда ни возьмись появился Вовка Костыль. Он поздоровался как пи в чем не бывало, сплюнул и вытащил из кармана замусоленный мешочек.

― Ребя, а у меня пироксилин есть, Кунюша из петард наковырял. Давайте запузырим его в огонь?

Если Кунюша, значит ворованный,— убежденно заявил Славка.— Своего у него ничего не водится.

— Ясное дело ворованный,— подтвердил Вовка и снова сплюнул.— Откуда его взять, неворованный-то?

— Жечь не годится,— потер переносицу Славка,— лучше давайте попробуем мину сделать. Предположим, что по этой дороге должны пройти немцы, а мы их должны взорвать.

Славка выкопал палкой яму и положил в нее мешочек, с пироксилином.

— Сюда мы ставим мину, а от нее выводим бикфордов шнур.— При этом он процарапал от ямки бороздку в сторону и притрусил ее черным порошком из мешочка.— Но пироксилин вспыхнет быстро, мина сразу взорвется, и нам несдобровать. Значит, к концу вместо бикфордового шнура надо пристроить фитиль.

Славка взял вату и скрутил ее вроде шнура. Мы почтительно следили за ним.

— Вот теперь поджигаем конец, вата будет тлеть, а как дотлеет до порока, наша мина сработает.

Славка зажег конец ватного фитиля и скомандовал:

— А теперь скорее в укрытие, немцы рядом!

Подхватив Шурку, мы опрометью бросились в кусты.

— Раз, два, три, четыре,— с расстановкой стал считать Славка.

И тут из-за нашего дома показалась телега. На ней восседал Савелич, лениво помахивая прутиком.

— Ой, надо ему крикнуть,— всполошился Генка,— сейчас как бабахнет!

— Ничего, фитиль длинный, еще не скоро догорит до пороха,— успокоил Славка и невозмутимо продолжал: — Восемнадцать, девятнадцать, двадцать...

Лошадь уже переступила через закопанный в землю мешочек и тут мы увидели, как к тому месту побежала белая змейка: от фитиля вспыхнул насыпанный в бороздку пироксилин.

Тр-рах! — бабахнуло вдруг под телегой и комья земли ударили в днище платформы. Лошадь, заржав, рванулась вперед, Савелич плашмя упал ка телегу, закрыл голову руками и завопил:

— Убили, окаянные, ой, убили!

Задрав голову, лошадь влетела в кусты и остановилась. Увидев нас, Савелич схватил прут и заорал:

— У, варнаки каторжные! Вот безотцовщина, вот фулиганы! Подождите, я покажу вам, хамюги, как устраивать на честного человека покушение!

— Да мы не нарочно, мы не хотели,— начал было я, но Савелич злобно хлестнул лошадь и сердито крикнул:

— Найду я на вас управу, найду! По закону отвечать будете, этого я вам так не оставлю!

Славка приуныл. Удрученно потер переносицу.

— Ну, теперь будет шуму. И надо было тебе подвернуться с этим пироксилином!

Вовка беззаботно взмахнул прутиком и сердито пообещал :

— Подумаешь, напугал. Будет зубатиться, так я ему кишки вытащу и на барабан намотаю.

Вечером Савелич пришел к нам. Я думал, он будет жаловаться матери, но он только укоризненно посмотрел на меня и певуче сказал:

— Вот что я надумал, Яколевна: надо заместо дощатых сеней приделать к магазину бревенчатые. Мало ли какого незаконного люду может появиться — времена-то вон какие пошли.

— Это бы хорошо, — воодушевилась мать, — ревизионная комиссия давно говорит об этом. Со многими пыталась договориться, да не получается; рабочих рук везде не хватает. Только управитесь ли вы? Надо и продукты возить, и дрова, и воду для магазина. А вы на здоровье все жалуетесь.

— Здоровьишко у меня неважное: ревматизм, то-се. Но раз народное добро беречь надо, тут уж о здоровье не думаешь. Лесу я наготовлю, только ты билет у лесника возьми. А там, даст бог, понемногу и срубишко поставлю. Постепенно, по бревнышку.

— Большое спасибо, Савелич,— совсем растрогалась мать,-— мы тебе за это заплатим. Только, чур, и магазин охранять надо. А то по вечерам я сколько раз подходила к магазину, а вас там нет. Магазин-то не охраняется.

— Ну, это, Яколевна, напраслина. Мне из окна исключительно все видно. Я потушу свет да и наблюдаю себе. А болтаться около магазина — только воров пугать. Пока буду лес готовить, старуха меня законно подменит, она исключительно храбрая. К тому же собаку я приглядел — злющая, что твой Гитлер. Так что в этом не сумлевайся, зарплату мне задарма не надо.