Пьер Гамарра - Тайна Пернатого Змея

Феликс так упорно отстаивал перед господином Казеном достоинства несравненного автора, что наш учитель, окончательно выведенный из терпения, вынужден был приобрести несколько бесценных томов для нашей школьной библиотеки. Продукция Патрика д’Олерона, к счастью, была весьма обильной. Феликс бдительно следил за всеми его новинками. Когда ему случалось сопровождать своего отца в Люшон, он таскал его по книжным магазинам города в поисках последних творений своего любимого писателя.

Феликс хотел, чтобы мы разделяли его восхищение. Он давал нам книги Патрика д’Олерона, которых у него было довольно много, разжигая наше любопытство соблазнительными пересказами.

В то утро Феликс с жаром говорил мне о последнем романе Патрика д’Олерона «Принц Кенгуру» — необыкновенной истории, которая развертывалась в глуши Австралии. Эту книгу прислала ему ко дню рождения тетка, живущая в Тулузе.

Должен заметить, что Феликс с большим вниманием, не пропуская ни слова, слушал господина Казена на некоторых уроках географии. Я говорю «на некоторых уроках», потому что страны обыкновенные, цивилизованные, его почти не интересовали, Феликса влекло лишь таинственное и неведомое. Его нельзя было заинтересовать рассказом о рельефе Парижского бассейна или Арморикенского массива… Ему нужны были непроходимые джунгли, пустыни, водопады, развалины городов, оплетенные лианами… Его манили белые пятна на картах, он бредил сказочными горами и неведомыми планетами.

В остальном, повторяю, Феликс был самым спокойным мальчишкой на земле. Если он и любил заблудиться в девственном лесу или штурмовать Марс и Венеру, то только заедая лакомым бутербродом с паштетом или блинчиком с черничным вареньем.

Поболтав в пути о том о сем, мы дошли до площади. Утренние уроки должны были вот-вот начаться, и господин Казен ждал нас на пороге школы. Сегодня нам предстоял очень интересный урок. Куда более интересный, чем я предполагал вначале.

Должен добавить, что, несмотря на всю его увлекательность, я ни о чем не догадывался в течение всего дня.

И только к вечеру приключение начало плести вокруг нас свои таинственные сети.

К середине дня солнце пригрело серые дома Фабиака. Но проглянуло оно ненадолго, из долины пополз туман, небо стало совсем свинцовым, а ветер порывистым и холодным.

На вечерних уроках все мы то и дело поглядывали в окна, ожидая появления первых снежных хлопьев. Однако зимние бабочки все еще не решались начать свой полет над нашими склонами.

Если бы выпал снег, все школьники Фабиака, мечтающие о катке и снежках, радостно вздохнули бы. Класс наполнился бы нетерпеливым скольжением ботинок и калош по полу. Но серый тон неба, бурные порывы ветра, неистовый шквал, пригибавший к земле буки и ели в лесу над деревней, отбивали всякую охоту выйти на улицу. По правде говоря, мы чувствовали себя отлично в тиши и тепле обжитого класса, где под сурдинку посапывала набитая поленьями печка и размеренным, спокойным шагом расхаживал между рядами господин Казен. Он вел занятия со «старшими» мальчиками и девочками. С подготовительным и начальным классами занималась госпожа Казен.

Серая блуза учителя время от времени задерживалась вдруг у окна. Он вглядывался в пустынную площадь и угрюмое небо. Потом господин Казен оборачивался лицом к классу, поглаживал свои усики с проседью, поправлял очки на носу и склонялся над нашими тетрадями.

Вдруг он посмотрел на меня. На квадратном лице школьного учителя, увенчанном щеточкой серебристых волос, из-за стекол очков поблескивали глаза. Что в них? Ирония, тревога? Или господин Казен предчувствовал, что должно было произойти?

Незадолго до конца занятий старший класс, в котором я учился вместе с Феликсом Ляпюжадом и еще с двенадцатью учениками, был занят рисованием.

Господин Казен установил на подставке великолепный желтый кофейник. Мы нацеливались на него нашими карандашами, держа их в вытянутой руке, чтобы примерно установить его пропорции. В это же время наш преподаватель помогал среднему классу познавать все прелести грамматики.

Феликс нагнулся ко мне.

— Я бы предпочел, — сказал он вполголоса, — свободную тему.

— И что бы ты нарисовал?

— Кортеса [2] Кортес — испанский конкистадор (завоеватель). Конкистадоры захватили в конце XV века огромные территории Южной и Центральной Америки. , берущего в плен Монтесуму [3] Монтесума — наследственный верховный вождь астеков, населявших Мексику. В период завоевания Мексики испанцами (1519–1521) был взят в плен испанскими конкистадорами. . В красках.

Мария Лестра́д, сидевшая впереди нас и услышавшая ответ Феликса, насмешливо прошептала:

— А не предпочел бы ты изобразить Кортеса, пьющего свой утренний шоколад?

Феликс пожал плечами. Он предпочитал не отвечать. Прежде всего — чтобы не привлекать внимания господина Казена. А кроме того, что там ни говори, девчонкам никогда не понять страсти путешественника.

Этот короткий, но странный диалог требует объяснения. Темой утреннего урока географии была Мексика, и господин Казен остановился на некоторых сведениях по истории этой страны.

Он рассказал нам о древних культурах Центральной Америки, о народах, населявших в древности эту страну, — о тольтеках и астеках. Последние основали в 1325 году город Теночтитлан, ныне Мехико. Теночтитлан! Музыка этого сложного названия звучала божественно в ушах Феликса Ляпюжада. Он живо представлял себя участником раскопок астекских городов, погребенных в глубине джунглей много веков назад.

Господин Казен ярко описывал нам вторжение испанцев во главе со знаменитым конкистадором Фернандо Кортесом, который пленил императора астеков Монтесуму II и казнил его в 1519 году.

Учитель рассказал нам, как жили эти индейцы до прихода завоевателей. Основной их пищей была кукуруза, но они уже знали и некоторые бобовые растения, выращивали дыни, помидоры, перец, ваниль, хлопок. Они культивировали какао и из зерен этого удивительного плода готовили напиток, который называли «шоколад». Испанцы не замедлили оценить шоколад по достоинству и распространили его по всей Европе. Астеки, как и их современные потомки, пили пульку, алкогольный напиток, напоминающий крепкое пиво; они получали его из маслянистого растения, листья которого идут на производство текстильного волокна.

Излишне говорить, что эта часть урока доставила Феликсу огромное удовольствие, Он испытал двойное наслаждение. Во-первых, он мог отправиться на открытие таинственной цивилизации доколумбийской Америки [4] То есть до 1492 года, когда Колумб совершил свое первое плавание в Америку. , оставившей такие грандиозные следы на территории Мексики, Гватемалы и многих других стран континента; во-вторых, хотя бы мысленно смаковать яства этих древних народов. Шоколад астеков приводил его в восторг.