Радий Погодин - Лазоревый петух моего детства (сборник)

— Осторожнее, не наступи на меня!

Жеребенок Миша посмотрел себе под ноги и увидел черепаху. Она медленно ползла и, как показалось Мише, скучала.

— Чего ж ты так медленно ходишь? — сказал жеребенок Миша. — Давай я научу тебя быстро бегать. На медленной скорости ничего не увидишь.

— Ты заблуждаешься, — сказала ему черепаха. — Это ты ничего не увидишь на твоей большой скорости. Одно мелькание. Что для тебя цветы? Трава, которую можно жевать на ходу. А на самом деле каждый цветок откровение.

Поскольку Миша был воспитанным жеребенком и привык уважительно относится к мнению старших, а черепаха была, безусловно, старше его лет на сто, он наклонился к самой земле и принялся во все вглядываться.

Действительно, даже простые цветки колокольчики все были разные. Один посветлее, другой поузористее. В каждом из них копошилась жизнь. Маленькие мошки, старательные жучки, ленивые козявки. В травяных зарослях змеились тропинки…

Все это открылось Мише таким неожиданно новым, что он позабыл гулянье, скаканье, беганье. Он шагал очень медленно, чтобы все разглядеть поближе.

Таким образом он и наткнулся на серебристый шар, в котором происходило гудение.

«Что за цветок?» — подумал Миша, шевельнув серебристый шар носом.

Звук в шаре тотчас усилился. В Мишин нос впилось Ядовитое жало.

Жеребенок Миша подпрыгнул, Жеребенок Миша помчался в испуге. А Ядовитое жало гудело и настигало.

Жеребенок бежал со всех ног. Но Ядовитое жало все же настигло его, кольнуло в затылок, да так больно, что жеребенок Миша взвился в воздух. А когда опустился на землю, услышал громкие крики и аплодисменты.

— Молодец, жеребенок Миша! Это был великолепный прыжок. Слава твоим замечательным сильным ногам.

— Слава черепахе, которая медленно ходит, — сказал жеребенок Миша.

Вовкина мама купила коробку красок. Подарила Вовке. Вовка тут же побежал в сквер, принялся красить березы. Покрасил одну березу в медный цвет. Покрасил другую березу в железный цвет. Покрасил третью березу в алюминиевый цвет.

Подошел к Вовке жеребенок Миша, спросил:

— Вова, зачем ты березы портишь?

— Я не порчу. Я перекрашиваю. Вон сколько берез белых. Три тысячи. А золотой ни одной. Я сейчас золотой краской помажу — золотая будет. Серебряной помажу — будет серебряная.

Из кустов незнакомый полосатый кот выскочил. Крикнул:

— Нельзя! Природу нужно беречь.

— И жалеть, — добавила прилетевшая в сквер ворона.

— И охр-р-ранять, — прорычал прибежавший откуда-то пес. — Если не прекратишь, я тебя укушу.

Попугаев Вовка побежал жаловаться маме. Но споткнулся и упал на краски, он их в страхе из рук выронил. Поднялся Попугаев Вовка таким:

Нос зеленый.

Ноги сиреневые.

Волосы красные.

Руки синие.

Живот желтый.

Остальное не разберешь — в разводах.

Вовка хотел закричать: «Я вам всем покажу! Вы у меня попляшете!» Но сказал только:

— Ой, какой Вова…

Жеребенка Мишу очень огорчало то обстоятельство, что у него фамилии нет. Миша, и все. Была в этом деле какая-то тайна.

Однажды жеребенок Миша подошел к милиционеру товарищу Марусину и спросил:

— Скажите, пожалуйста, откуда у вас такая фамилия — Марусин?

Милиционер улыбнулся, фуражку поправил.

— Как откуда? У меня дочка Маруся. Значит, я чей?

— Марусин, — догадался Миша. — Марусин папа.

— Так точно. — Милиционер товарищ Марусин отдал жеребенку честь и пошел покупать новую куклу своей дочке Марусе.

Жеребенок Миша затосковал. Был он один в городе Новгороде. Откуда ему фамилию взять? Но проезжавший мимо шофер помахал ему из кабины рукой. Крикнул:

— Не горюй, жеребенок Миша, у тебя еще все впереди!

Похудел жеребенок Миша. От размышлений похудел. И дома, и на улице все размышлял — чьим бы ему стать, чтобы фамилия у него была.

Попугаев Вовка объяснил ему в насмешливом тоне:

— Чего ты нос повесил? Не обязательно быть чьим-то. Можно быть каким-то. Я вот Попугаев, потому что я всех пугаю. Я очень страшный. А ты рыжий. Пусть и фамилия у тебя будет — Миша Рыжий.

Но Мише такая фамилия не понравилась. «Чьим-то быть лучше», — думал Миша.

Попугаев Вовка свое:

— Можно по работе, которую делаешь. Например, Кузнецов. Или Моряков. Я, когда вырасту, буду Моряковым. Или Летчиковым.

Вовка загудел, зарокотал, проломился сквозь кусты в сквере и налетел на дворника тетю Анфису, которая поджидала его с метлой.

«По работе хорошо, — думал Миша. — Но чьим-то все равно лучше. И кузнец может быть чьим-то. Например, кузнец Антошкин. Или моряк Васин…»

Так размышляя, поглядывал Миша по сторонам, все искал, чьим бы ему стать. Наконец неподалеку за городом среди полей и лугов набрел он на маленькую речку. Текла она в траве тихо и вся сверкала солнечными бликами. Как бы улыбалась.

— Здравствуйте, — сказал Миша. — Как вас зовут?

— Просто речка, — ответила речка… — Я безымянная.

— А у меня фамилии нет, — пожаловался Миша. — Я просто Миша.

Они помолчали. Речка поглядывала на Мишу солнечно и голубоглазо. И так стало Мише возле нее хорошо, что он вдруг сказал:

— Хотите, я буду вашим? Мишей Речкиным буду.

— Хочу, — ответила речка. И засмеялась. — А я твоей буду. Имя у меня тогда будет. Мишина речка.

Им обоим стало очень приятно и весело.

Потом Миша в город помчался. Прибежал к милиционеру товарищу Марусину. Крикнул:

— Я теперь Миша Речкин! И у речки теперь имя есть. Теперь она Мишина.

Милиционер товарищ Марусин подошел к карте своего района, карта у него на стене висела, сказал:

— Покажи, которая.

Жеребенок Миша долго искал свою речку, на карте ведь все иначе выглядит. Наконец показал:

— Вот она! Маленькая-маленькая…

Милиционер товарищ Марусин взял красный карандаш и написал где надо: «Мишина речка».

Так и стало. И все ребятишки, и лягушата, и воробьи говорят: «Пойдем на Мишину речку…»

А Миша теперь с фамилией.

Жеребенок Миша вышел из города. Побежал по полю и увидел холм.

«Интересно, — подумал жеребенок Миша. — Что там, за холмом?»

Обогнул холм и увидел перед собой холм.

«Интересно, — подумал он. — Что же там, за холмом?»

Еще раз обогнул холм и опять увидел перед собой все тот же холм.

Жеребенок Миша крепко задумался.

— А может быть, холм для того и стоит, чтобы оно было — что-то там, за холмом.

И когда Миша домой шел, то, оглядываясь, он видел холм.

И оно было что-то там, за холмом.

Там же, в городе, проживал мышонок Терентий.

Он разгуливал в красных трусиках, которые сшила ему прабабушка Агриппина. Трусики были большие — прабабушка шила на вырост. Мышонок Терентий мог бы спрятаться в них с головой — бездомные коты ни за что не догадались бы, что это он, мышонок Терентий. Конечно, о мышатах и составилось не очень лестное представление, как о существах робких, но справедливости ради нужно сказать, что встречаются среди них ребятишки отчаянные.